Эксперты из России и Чехии обсудили кризис в отношениях
Отношения между Москвой и Прагой могли бы несколько улучшиться после предстоящих осенью этого года выборов в обеих странах, но в целом ситуация останется неизменной: за Россией в регионе уже «прочно закрепился образ врага». Об этом говорили участники состоявшейся в среду онлайн-дискуссии — представители экспертного сообщества РФ и Чехии. Их слушала обозреватель “Ъ” Галина Дудина.
«Какая-то доля нормализации возможна, и все-таки она придет»,— оптимистично заявил в среду чешский политолог Владимир Гандл в ходе дискуссии с участием экспертов из России и Чехии. «Это, конечно, будет нормализация на низком уровне,— оговорился он.— Но шанс для обеих стран представляют (парламентские.— “Ъ”) выборы: в сентябре выборы в России, в октябре — в Чехии. Полагаю, что новые правительства подойдут к этому вопросу взвешенно и без эмоций: эмоции уже прошли, вред уже нанесен, мы уже в таком кризисе, что глубже падать некуда».
В целом в ходе онлайн-дискуссии, организованной под эгидой Российского совета по международным делам (РСМД) и Вишеградского центра Института Европы РАН, эксперты особого оптимизма не демонстрировали. По словам русиста Петра Кратохвила, профессора отделения международных отношений и европейских исследований Метропольного университета (Прага), до сих пор отношения России и Чехии были довольно устойчивы, даже на фоне других международных кризисов. Однако последние события смогли эту устойчивость поколебать.
Как отметил программный директор РСМД Иван Тимофеев, время для экспертной дискуссии было выбрано неслучайно. Что именно произошло во Врбетице — экспертам точно не известно, однако последнее заявление министров иностранных дел стран ЕС говорит о стабилизации ситуации, пусть на какое-то время. А значит, ее можно попытаться проанализировать. Напомним, в начале этой недели в Брюсселе состоялась встреча глав МИДов 27 стран ЕС. На ней министры выразили солидарность с Чехией, но не стали прибегать к каким-либо более жестким мерам. «Все согласны, что эскалации не нужно. Мы решительно поддерживаем Чехию, однако не хотим, чтобы напряженность увеличивалась»,— объявил тогда от имени ЕС глава внешнеполитической службы Жозеп Боррель.
«Удар был нанесен по посольству, которое единственное в Москве поздравляло советских, российских ветеранов с Днем Победы, собирало их ежегодно, кроме прошлого года, когда был локдаун. Это как штрих к тому, насколько неадекватной была реакция (на действия Чехии.— “Ъ”)»,— напомнила она, упомянув возможность будущего включения Чехии в российский список недружественных стран. «Мне не хотелось бы, чтобы так же как события 1968 года (ввод войск Варшавского договора в Чехословакию.— “Ъ”)... Чтобы наши отношения прекратились на следующие 50 лет. Мы ближайшие соседи по континенту, у нас богатейшие исторические и культурные связи»,— убеждала она собеседников.
Однако в целом из заявлений экспертов следовало, что нынешнее радикальное ухудшение отношений, во-первых, «не является существенным сломом», а наложилось на предыдущие кризисы (в частности, обвинения в адрес России в ведении гибридной войны или конфликт вокруг памятника маршалу Ивану Коневу в Праге). А во-вторых, оно укладывается в более широкий контекст противостояния России и стран Запада, а также параллельной интеграции Чехии и других соседних стран в ЕС и НАТО.
Как предупредил заместитель главного редактора Carnegie.ru Максим Саморуков, теперь вопросы идеологического противостояния могут угрожать и другим крупным проектам РФ в регионе — например, АЭС «Белене» в Болгарии. Он напомнил, что обсуждая взрывы на чешском складе боеприпасов в 2014 году, в ЕС даже не обращают внимания на тот факт, что это оружие предполагалось поставить на Украину в самый разгар украинского кризиса. «Восприятие оказалось гораздо важнее, чем факты,— отметил эксперт.— И восприятие говорит об очень печальном развитии событий последних 30 лет присутствия России в этом регионе. Главное последствие — закрепление за Россией образа врага. Враждебная, опасная страна, которая не может быть партнером ни в чем серьезном». Максим Саморуков продолжил: «Если какой-то политик говорит о том, что хочет быть партнером с Россией, то автоматически обрекает себя на маргинальность и не может претендовать ни на какую серьезную роль во власти. Раньше сильной стороной России в этом регионе всегда были большие госпроекты, где была очень важна политическая составляющая и взаимопонимание на уровне ведущих политиков. Теперь это взаимопонимание невозможно».