Премьера спектакля «Любовь к трем цукербринам»: как в Театре Сац впервые поставили AR-оперу и что это такое
Дополненная реальность, виртуальный мир, современная музыка и поучительный сюжет о современном человеке, пользователе компьютерных благ, — все это можно увидеть в новой опере «Любовь к трем цукербринам» композитора Константина Комольцева, мировая премьера которой прошла в Детском музыкальном театре.
Детский музыкальный театр имени Наталии Сац переживает сложный период — большой зал дворца искусств на проспекте Вернадского закрыт на серьезную реконструкцию, спектакли идут на Малой сцене и в фойе, а также на других площадках Москвы. Но в Театре Сац не унывают и не снижают творческого тонуса. Неожиданные в московской афише названия — от ренессанса и барокко до последних новаций композиторской мысли — здесь предлагали и ранее, а на период ремонта худрук театра Георгий Исаакян даже придумал проект «RE-конструкция», в рамках которого в театральных пространствах Дома Сац звучит и то, что едва ли можно было бы услышать здесь в обычное время.
К концу сезона приготовили совсем необычный спектакль — мировую премьеру оперы молодого уральского композитора Константина Комольцева «Любовь к трем цукербринам», либретто которой анонимный автор, скрывающийся под инициалами М.Д., написал(а) по мотивам одноименного романа Виктора Пелевина. Как обещает автор идеи — режиссер и худрук Театра Сац Георгий Исаакян, новая опера станет первой частью футуристической трилогии «Я, робот», в которую, помимо «Цукербринов», еще войдут голографический балет и компьютерная драма. Трилогия будет инновационной по всем фронтам: новые композиторы, новая литература в основе сочинений (так, в «Цукербринах» творчество Пелевина впервые вступает на территорию музыкального театра), новейшие технологии в театральном воплощении опусов. Постановка сделана с помощью гранта Российского фонда культуры.
Футуристы были в моде и активно искали в самых разных видах искусств сто лет назад. В оперном театре также был прецедент — опера «Победа над солнцем» композитора Михаила Матюшина на тексты Алексея Кручёных в супрематической сценографии Казимира Малевича увидела свет в Петербурге в 1913-м. После этого весь ХХ век дарил нам оперы, порывающие с привычными канонами с большей или меньшей степенью радикальности, и в веке нынешнем нет недостатка в экспериментальных операх, включая и отрицающие системообразующие признаки оперного жанра. В Москве на этом специализируется «Электротеатр Станиславский». В его репертуаре много футуристических спектаклей — и по форме, и по содержанию (например, оперный сериал «Сверлийцы», опера «Октавия. Трепанация» и так далее).
Однако в Театре Сац обратились к компьютерным технологиям — они активно вторгаются и в само театральное решение, собственно им и посвящена опера. Ее тема — взаимодействие искусственного интеллекта и человека. Исаакян в буклете к спектаклю пишет: «Мы уже много лет живем наполовину, а может, и на две трети в виртуальном пространстве, в мире социальных сетей и все больше зависим от них, при этом даже не успевая осознать степень этой зависимости».
На входе в зрительный зал каждому вручают планшет и инструкцию по его использованию для получения полного впечатления от премьеры, в которой задействованы AR-эффекты, AR-сцены и сцены дополненной реальности. AR (augmented reality) — это и есть технология дополненной реальности, в рамках которой на экранах различных девайсов можно просматривать 3D-объекты, а также AR-визуализировать несуществующие предметы в конкретном помещении: AR позволяет накладывать визуальные объекты на физическое пространство. Сегодня это уже широко применяется — в медицине, компьютерных играх, приложениях на смартфоны, полиграфии, литературе, кинокартинах, телевидении, рекламе… Теперь очередь дошла и до оперного театра.
По визуальному сигналу, появляющемуся на экранах, которыми обильно декорирована сцена (сценограф Денис Сазонов), зрители спектакля наводят планшеты на эти самые экраны и смотрят действо в течение какого-то времени через экраны этих устройств, на которых появляются диковинные эффекты, виртуальные изображения, синхронизированные с реальной обстановкой в помещении. Например, заветные цукербрины — три пурпурных сверкающих многогранника — парят над героями оперы лишь на экранах гаджетов.
Само слово — симбиоз имен известных «властелинов» виртуального пространства: Марка Цукерберга и Сергея Брина. А название оперы — конечно же, аллюзия на знаменитую оперу Сергея Прокофьева, для своего времени революционную и необычную. В «Цукербринах», так же как и в прокофьевских «Апельсинах», главный герой — не Принц, но системный администратор Кеша — отправляется в долгий путь по виртуальным мирам. Впрочем, похоже, они для него гораздо важнее и интереснее реальности, он в них давно живет, а «вынырнув» «благодаря» компьютерному сбою в земную явь, Кеша ощущает настоящую панику и больше всего желает вернуться обратно — в «общественную фазу сна LUCID», в заветный мир цукербринов. Георгий Исаакян поясняет: «Мир цукербринов — это мир будущего, который целиком погружен в соцсети, но как бы в варианте виртуальной вселенной, где человек перестает существовать как человек. Это жесткая сатира на сегодня и на предполагаемое завтра».
Несмотря на обилие новаций, кажется, самым выразительным драматическим решением оказалась сцена, сделанная полностью в реалистическом ключе. Когда после неоново-плазменного сверкания и всевозможных электронных звуков виртуального мира Кеша осознает реальность своего бытия — грязную конуру многоэтажки с неустроенным бытом, вереницей развешанных на батарее центрального отопления носков, старым телевизором, занавесками на гвоздиках и постеленными на полу матами вместо кровати — его потрясение сродни ломке наркомана. Эта сцена — живописное предупреждение всем нам, похоже, слишком заигравшимся в разного рода цукербрины.
Фотографии: фотограф Елена Лапина. Предоставлены Детским музыкальным театром имени Наталии Сац