Ушёл из жизни Вячеслав Калинин
Москва - Ветеранские вести. В искусстве не должно быть двойных стандартов. Умер художник Вячеслав Калинин. Вчера я написал своему знакомому коллекционеру Марку N. Кроме рассказов о жизни, я попросил Марка передать Калинину мои вопросы (я уже давно хотел сделать интервью с художником). Я поторапливал Марка. Через три минуты раздался телефонный звонок. Звонил N. «Калинин уже никогда не сможет ответить на Ваши вопросы, простите, дорогой. Он умер 14 июля в Лос-Анджелесе». 15 июля Калинин умер в России. Привезли его хоронить в Москву, как завещал художник. Народ не собрался, почти никто не пришёл на панихиду и погребение, отпевали Вячеслава Калинина без скопления народа.
Это воспроизведены записки из дневника. А теперь можно вернуться к первой фразе: в искусстве не должно быть двойных стандартов. Как это тяжело в реальности – гнуть свою линию.
Вячеслав Васильевич Калинин родился 18 сентября 1939 года в Москве. А родители его из Лебедяни. Он был земляком ещё одному известному неофициальному художнику, Василию Яковлевичу Ситникову, возможно, единственному человеку, которому нужна была СВОБОДА: «Мне 60 лет. Не хочу я никакого богатства, и деньги за мои картины даже мне совершенно НЕ НУЖНЫ! Хочу писать большие картины в большой пустой комнате». Ситников хотел взять Калинина в ученики, но тот не пошёл.
Лебедянь, Красивая Меча – тургеневские места, ставшие вдруг явью. «Какие-то обрывки жизни моей, и вот уже в шесть лет у бабки моей в деревне под городом Лебедянью. Иногда бабка отпускала меня в ночное с ребятами, и там у костра, у реки, всю ночь рассказы про ведьм и колдунов. Больше всего я боялся водяного и сам однажды на рыбалке видел, как с противоположного берега нырнул он в воду, и только круги на воде дошли до меня, совершенно окаменевшего от страха».
Мне кажется, гены – память о Лебедяни, глубинной России – всегда жили в Калинине, только ждали момента проявиться. Хотя он родился в Москве, что-то в художнике «сидело», описанное Мельниковым-Печерским, этнографом Максимовым: кроме крестной, какая-то ещё нечистая сила, мелкий бес – недотыкомка. «Я родился в Москве в 1939 году, район Замоскворечья, Балчуг. Дом, в котором прошло моё детство, до сих пор будоражит мою душу. Как это всё отчётливо и ясно я представляю теперь. Дом на Софийской набережной у Москворецкого моста. Окна нашего дома выходили на реку, а за Москвой-рекой храм Василия Блаженного. Из этой комнаты меня, совсем ещё маленького, полураздетого, тащили во время воздушной тревоги в 1941 году в бомбоубежище». Война, эвакуация, когда Слава попал по ошибке (и обычной неразберихе) в детский дом, где его, по счастью, нашла мать: «…вижу себя на сундуке, всего в болячках, и рядом мать, в которую вцепился мёртвой хваткой. Она нашла меня уже после войны в городе Коломне, в детском доме…»
Никуда нельзя уйти от биографии человека, хотя всегда сложнее всего рассказать правду о жизни. Правда сама по себе малоинтересная штука.
Окончил семилетку. Три года проучился в училище, откуда вышел столяром-краснодеревщиком пятого разряда. Работал на мебельном комбинате за 1500 рублей, радуя мать, что вышел в люди. Но больше года Калинин жизни «как все» не выдержал. Поступил в Абрамцевское художественное училище в Хотьково. «Уходил на этюды, хотя ходить далеко не надо было: прямо за дверью начиналось сказочное Абрамцево».
В училище историю искусств преподавала Мария Розанова (жена Андрея Синявского (знаменитого Абрама Терца). В конце 1950‑х годов Калинин попадает в Лианозово, где в бараке Оскара Рабина знакомится почти со всеми будущими знаменитостями неофициального искусства. У художника Дмитрия Плавинского учится искусству офорта. Знакомство с Костаки. Начало опытов с живописью. Мать не одобряла нового увлечения и знакомых сына: «Посадят тебя, дурака. И передачу никто не принесёт». В 1961 году окончил училище.
С 1962 года Калинин работал «художником по интерьеру в разных организациях, а по вечерам и выходным писал и рисовал как одержимый». Нина Стивенс помогла Калинину продать рисунок в «Модерн Арт Музеум» в Нью-Йорке. Знакомство с Л. Талочкиным, А. Глезером. С 1975 года участник живописной секции в горкоме художников-графиков, постоянно выставляется на Малой Грузинской. Первый почувствовал опасность официального существования, когда «вражда между художниками сеялась планомерно». Участник выставки на ВДНХ, в павильоне «Пчеловодство». Входил в группу 20 художников.
В 1979 году прошла персональная выставка Калинина. «Мне это стоило огромных физических усилий и всевозможных мытарств», – вспомнит Калинин. В 1980-е годы «стало ясно, что наша деятельность в горкоме сворачивается. Многие ребята, вслед за ними и я, вступили в Союз художников. Грань между официальным и неофициальным искусством постепенно стиралась. Теперь все мы из нонконформистов превратились в невыставляемых. Сейчас жизнь большинства художников горкомовской живописной секции напоминает мне соревнование – кто больше, кто дальше! У одного – выставка в Париже, другой – дорого продал картину, кто-то «пропечатался» в журнале. А кое-кто и хиреет на лаврах увядших», – резко записывал Вячеслав Калинин на пороге нового времени. В конце 1980-х годов. Сам он «хиреть на лаврах» не хотел категорически. Потому, наверное, сорвался и уехал в Америку. «Московская школа, самобытные, «непризнанные гении» Пятницких и Солянок, Плющих и Чертановых, годами не знавшие выставок, гонораров, известности, нормального взаимообщения, гордые и обиженные, делали, однако, своё дело. Я сам вырос в «такой» Москве, которую знает, любит, осязает, то зверея от неё, то растекаясь от нежности к ней, художник Калинин», – писал о своём приятеле драматург Михаил Рощин.
«В мире Калинина мне прежде всего красиво, и это, наверное, главное счастье, которое может дать произведение изобразительного искусства. Красиво, хотя с точки зрения бытового тупомыслия он изображает большей частью уродцев…» – писал Юрий Нагибин.
Очень часто Вячеслав Васильевич отмечал: «Характер у меня довольно несдержанный, и это, возможно, отражается на моих работах». Это подтверждал его товарищ, художник Владимир Николаевич Немухин: «Из всей нашей компании только в живописи Вячеслава Калинина эта тема (пьянство) заняла особое место. Он всегда видел в пьянстве своего рода экзистенциальную категорию, русский архетип. Как поэт Замоскворечья, только не умильно богомольного, со старинными церквями и мещанскими двориками, а стихийного, кабацкого, Калинин, назло всем ханжам и педантам, заявляет в своей живописи пьяное нутро как этический феномен, придающий русской повседневности бесшабашную удаль, залихватский колорит и кудрявую забубённость».
Эта тема проникла глубоко в самую человеческую суть художника, не зря такая тяга к книге «Москва – Петушки» Венедикта Ерофеева (одна из первых публикаций в «ИМКА-Пресс» оформлена Калининым). Близкую душу чувствовал в Калинине Сергей Довлатов, воспользовавшийся возможностью и оформивший одну из своих книг фрагментом картины московского художника.
Часто Калинин в компании с Анатолием Тимофеевичем Зверевым воздавал дань Бахусу. После чего наутро: «Я мучился, припоминая себя после выпитого, он же, улыбаясь, говорил: «Старик, веди себя прилично! Купи бутылку!» Как сейчас, вижу его хитро подмигивающую физиономию, слышу хриплый голос», – не без иронии вспоминал Калинин. Немухин же итожил: «Никогда не восторгался пьянством Зверева. Калинин же видел в этом субстанциональное качество личности. Для него Зверев – человек удачи, художник жеста, а не картины. Картину же, как добротно сделанную вещь, вслед за Рубенсом и Иордансом пишет именно он, Слава Калинин». Много лет Калинин прожил бок о бок с Немухиным в деревне Прилуки на Оке, где купил дом.
Калинин писал стихи, в своём, конечно, понимании:
Без виражей сегодня обойдёмся, хотя на подвиги и тянет иногда.
Тепло в груди не разольётся, пока похмелье не достигнет дна.
Поздние, американские вещи художника лишались густоты, как бы растворялись, героями его картин становились хищные сущности. Хотя порой Калинин рисовал по-старому, тогда появлялись знакомые мотивы и образы. Но по-московски Вячеслав Васильевич работал всё реже. Калифорния не Замоскворечье. Хотя и калининской Москвы уже не было. Вместо города появился конгломерат. Это, хотя и грустно, нормально: ведь нет есенинской, цветаевской Москвы, тем более не существует Москва Гиляровского. Искать следы прошлого можно, а прошлое уже изошло, осталась геолокация и фантазия. Хотя жил затворником в Прилуках, иногда бывал на выставках, но публичной жизни не вёл. Ещё недавно он говорил: «Я, как и раньше, работаю и мучаюсь. С каждой сделанной картиной растёт неудовлетворённость и требовательность к себе и своему творчеству». Теперь Калинина нет. Кончено земное существование. Начинается иной отсчёт.
Алексей Шульгин, "Литературная газета"
Читайте также:
Премия "Лучшие книги и издательства года - 2021"
Победитель Литературной премии имени Дельвига
Мы - лауреаты конкурса "СМИ против коррупции"
Veterans News - победитель конкурса "Щит и перо"
WVF отметила команду "Ветеранских вестей"
Фото // vvesti.com ©