Маршал, который спас столицу
Сегодня исполняется 126 лет со дня рождения Георгия Жукова — одного из величайших полководцев XX века. Он брал Берлин и принимал Парад Победы в Москве. Его имя стало синонимом самой Победы в Великой Отечественной войне. Каким же остался он в народной памяти? Требователен к себе и подчиненным, крайне скуп на похвалы, порой строг до жестокости.
И в то же время снисходительный к простым солдатам, умеющий выслушать, вникнуть в их проблемы. В то же время Жукова часто критикуют за большие потери в тех операциях, где он непосредственно командовал войсками. В кривом зеркале антироссийской пропаганды маршал Победы стал воплощением «черной легенды» о полководце, который умел воевать только числом. Часто и очень несправедливо Жукова противопоставляют Константину Рокоссовскому, который командовал Парадом Победы. Якобы тот всегда был лучше Жукова.
На самом деле у каждого из них были сражения, которыми они заслуженно могут гордиться. И едва ли кто-то из командующих фронтами легко согласился бы оказаться на месте Жукова осенью 1941 года, когда Сталин задал вопрос: «Удастся ли отстоять Москву?» Что чувствовал тогда Жуков, что он должен был взвешивать на весах своей совести, как оценивал обстановку? Критическая ситуация — немцы все ближе к Москве, ведомства эвакуируются вглубь страны. На улицах столицы у жителей возникают приступы паники. От ответа на вопрос Сталина зависит судьба страны, войны и самого Жукова. Удержит ли он Москву? Что чувствовал Жуков, когда твердо сказал, что удержим? Что заставило его в это поверить?
Мы этого уже не узнаем. Ни один полководец никогда не ставил столько на карту, как Жуков в разговоре со Сталиным. И он сдержал свое обещание — Москву не сдали. Может, помня об этом, именно ему Сталин и поручил заканчивать войну — брать Берлин, что было высочайшей честью для полководца. А звание «маршал Победы» было придумано уже народом. Что бы ни было до этого, но запомнили Жукова именно как полководца, взявшего Берлин. Ни Монтгомери, ни Эйзенхауэр, ни кто бы то ни было из военачальников союзников не входил в Берлин с боями, ставя символическую финальную точку — знамя над Рейхстагом — в логове фашистского зверя.
Не самый лояльный советской власти поэт Иосиф Бродский посвятил Жукову строки: «Блеском маневра о Ганнибале напоминавший средь волжских степей. Кончивший дни свои глухо в опале, как Велизарий или Помпей». Сравнение с полководцами античности едва ли иронично, ведь Жукову пришлось пройти и через опалу тоже уже после смерти того, кому он обещал отстоять Москву. Но никакая опала и никакая клевета не смогут отменить того, что Георгий Жуков — маршал Победы.