Ожидать ли нам «Минск-3» и почему Украина не хочет возвращения Донбасса

Про перспективы мирного процесса, текущей политической ситуации и настроениях украинских элит по вопросу будущего Донбасса корреспондент «Русской Весны» поговорил с известным политологом, директором агенства стратегических коммуникаций, Олегом Бондаренко.

— Уже более года мы живем в условиях Минских соглашений. На Ваш взгляд, «удался ли процесс»? Насколько реализация этих соглашений соответствует тому, о чем первоначально договаривались между собой стороны? И второй вопрос, на который можно ответить в рамках первого, может ли идти речь о так называемом «Минске -3»? То есть о том, что старые соглашения будут пересмотрены и придется договариваться о чем-то новом?

— Ну, начнем с конца. «Минска-3» не будет, а под какой-то альтернативой «Минску» нужно понимать только возможность возобновления военных действий, которые, очевидно, закончатся в лучшем для Киева случае — в Харькове или в Одессе. А в худшем случае — в Киеве или даже где-то западнее. Так что «Минск-3» — это на само деле «Одесса-1». Это надо четко понимать.

Действительно, вот уже год мы живем с Минскими соглашениями. Многие эти соглашения критикуют. Они, конечно, не совершенны, но надо понимать одну простую вещь: что массовое человекоубийство, которое происходило до того на Донбассе… граждан Донбасса, прошу это учесть, не просто там неведомых людей, каких-то там, мифических виртуальных «укров», а наших с вами соотечественников, которых там убивали пачками, сотнями, если не тысячами в день.

Так вот — это массовое человекоубийство там завершилось. И это главный результат «Минска». Но в результате тех событий, которые были год назад, а мы помним, что поводом для подписания Минских соглашений оказался «Дебальцевский котел», где половина украинской армии оказалась практически в окружении… Так вот — Минские соглашения заключались из расчета того, что они будут выполнены Киевом, и, в случае, если будут выполнены Киевом, Украина-де-факто станет федерацией. Потому что если в унитарное образование ввести некий район с «особым статусом», значит завтра найдутся другие районы, регионы, области, которые тоже захотят немножко «расширить» себе «полномочия». Это главный посыл Минска, позволяющий, таким образом, ввести режим «сосуществования» Донбасса и Украины.

До этого момента «сосуществование» происходило в основном происходило на линии фронта. За последний год это «сосуществование» перешло в политическое русло, оно в нем еще, к сожалению, не утвердилось. Но сам факт перехода произошел. То есть если до того «выяснение отношений» происходило в основном на линии соприкосновения, то теперь взаимоотношения выясняются либо в рамках встреч в Минске, либо в рамках тех, хотя бы «фейковых» изменений, которые там изображает Верховная рада, под названием «Изменения в Конституцию», с драками в парламенте и взрывами гранат.

Но вот могу сказать одну такую вещь, что одним из результатов «Минска» стало то, что в Донецке стало меньше взрываться гранат, а вот возле Верховной рады — больше. И в этом смысле я как русский человек и как безусловный сторонник идей «русского мира», на данный момент я, скорее не вижу ничего в этом плохого.

— Важный вопрос: простых жителей Донбасса очень волнует тема перехода границ под управление Украины. Сейчас этот вопрос широко обсуждается в украинском истеблишменте. Делаются заявления, что никаких выборов не может происходить, в том числе на территории Донбасса, до тех пор, пока не будет взята полностью под контроль государственная граница. При этом украинские политики ссылаются именно на Минские соглашения, пытаясь их трактовать по собственному пожеланию. Какое может иметь развитие такая политическая позиция и может ли она привести к тому, что действительно могут быть закрыты границы или это просто такие вот мечтания украинских псевдопатриотов?

— Ну, давайте начнем с того, что передача контроля над границей — это последний пункт Минских соглашений, который возможен только после того, как будет изменена Конституция Украины, и фактически страна, таким образом, изменит свой государственный статус, государственно- территориальное устройство свое поменяет, с унитарного на «де-факто» федеративное. После того, как будет проведена амнистия, будет проведено разблокирование территорий Донбасса…

— Можно пояснить, амнистия подразумевает под собой фактическую амнистия тех, кто участвовал непосредственно в боевых действиях или освобождение из тюрем всех политзаключенных? Это очень важный вопрос.

— Это два отдельных момента. Есть обмен, принцип обмена «всех на всех» — всех политзаключенных…

— Они входит в это понятие то есть?

— И политических, и военных, «всех на всех». Ну, просто надо понимать, что у украинской стороны сейчас в заложниках, я бы это назвал так, находится до полутора тысяч.

— Если не больше. Сочувствующие «на той стороне» большие цифры называют.

— А у ДНР-ЛНР, может быть, сотни полторы. Поэтому Украина и не идет на обмен «всех на всех». Амнистия, имеется в виду, всем тем людям, которые участвовали в событиях Русской весны, и, как там официально сказано, «в том случае, если не доказано, что они непосредственно совершили убийство», то вот на всех тех, в отношении кого не доказано противоположное, эта амнистия должна коснуться. После чего должны там пройти местные выборы. И эти местные выборы сейчас являются камнем преткновения. Потому что Украина, скажем честно, не хочет политического возвращения Донбасса. Она хочет экономического возвращения, возвращения ресурсного, физически — территориального. Но она не хочет возвращения людей как носителей альтернативных взглядов. Таким образом, политического возвращения Донбасса Киев не желает.

И это, пожалуй, главный пункт, из-за которого Минские соглашения могут быть не выполнены.

Потому что в том случае, если бы Киев действительно хотел бы вернуть Донбасс, он бы все-таки предпринимал усилия к поиску компромисса. А нам нужно понимать одну простую вещь, и понимать ее нужно больше в Москве, чем в Киеве — Киеву не нужен Донбасс. Донбасс на протяжении последних двадцати лет был большой проблемой для всех украинских политиков, ориентированных на «Запад». Они не знали, что делать с этим огроменным куском электоральным, который просто с точки зрения "электоральной» карты, социологии, он просто физически перевешивал «Запад»…

Поэтому со времен первой «оранжевой революции» Донбасс был большой проблемой для украинских политиков. То, что потом произошло и получило название «Русская весна»… конечно, они могут сейчас перед камерами изображать как они «страдают по поводу утерянного Крыма» и «как им жалко Донбасс»… Ничего им не жалко, они получили гораздо более чистое в электоральном смысле пространство, они получили пространство, в котором уже «условно» оппозиционный блок, он же «Партия регионов», он же «условно», с очень большой натяжкой — «пророссийские силы» в нынешней ситуации вряд ли смогут без Крыма и Донбасса иметь даже возможности для электорального пресса. То есть те возможности, которые до этого были…

(продолжение следует)