Сафронов рассказал о мечте написать Куценко, Рошаля и Сергея Иванова
И. ИЗМАЙЛОВ: Доброе утро!
М. АНДРЕЕВА: Здравствуйте! К нам в гости пришёл Никас Сафронов, художник.
Н. САФРОНОВ: Здравствуйте.
И. И.: Вам как вообще всё происходящее в мире, в политике?
Н. С.: Иногда бывают какие-то сложные моменты, когда действительно денег нет.
И. И.: Как вам кажется, деньги есть?
Н. С.: Деньги есть. В советское время у всех были деньги. У всех были продукты и достаточно вкусные: икра, колбаса. Казалось, что ни у кого ничего нет, а на самом деле у всех понемножку есть. Конечно, люди запасаются, становятся мудрее, у них есть какие-то определённые запасы: огородик, садик, дачка, во Франции маленький домик. Поэтому невозможно сказать, что денег нет совсем. Но, наверное, сейчас тяжело. Есть люди, которые мало зарабатывают или потратились сильно. Мне каждый день пишут тысячи писем, в которых просят денег на операции детям и так далее. Кому-то я помогаю, конечно, например, художникам. Покупаю холсты, краски, бисер для их работы.
И. И.: В Москве?
Н. С.: Да. Люди нуждаются. Даже государственные учреждения просят поддержки. Им хочется рисовать, а не хватает красок. Сейчас сложные времена, надо учиться выживать. "Времена не выбирают, в них живут и умирают".
"Люди живут в эти времена и пытаются сводить концы с концами, надеясь на то, что когда-то всё будет по-другому".
Президент у нас достойный, он делает всё, чтобы мы были в достатке. Мы видим, что произошло с Крымом, это всё делается для России. Мы видим, что сейчас происходит на дорогах, люди возмущаются ремонтом Садового кольца, изменениями в городе, но в конце концов всё будет хорошо.
И. И.: А Вам нравится Тверская? Или какие-то бульварчики в городе?
Н. С.: Мы сами были участниками подготовки к этому. Мы говорили, что нужно показать людям баннеры, билборды, большие экраны с дизайнерскими и архитекторскими проектами — что было, есть и что будет. И тогда люди убедятся в том, что всё будет лучше, что всё делается для них. Я делал ремонт в своей квартире лет 11, соседи возмущались, но я старался днём не шуметь...
И. И.: По кругу переделывали?
М. А.: По копеечке откладывали?
Н. С.: Нет, я тратил очень много денег, просто строителей не было хороших. Югославы, например, оказались "левыми", француженка воровала. Так везде люди приблизительно одинаковые.
И. И.: Не боитесь, что вы 11 лет делали ремонт, а потом этот дом снесут?
Н. С.: Скорее всего, не снесут. Это дом Щусева, построен в начале века по инициативе Станиславского. Его уже хотели снести в 90-е годы, но жители писали письма и отвоевали его. Это историческое место — дом 20-х годов в стиле конструктивизма, там жило большое количество великих людей, на нём висят мемориальные доски с именами. Его укрепили, поставили лифт, сделали ремонт. Я сам принимал участие в покраске дома.
И. И.: С одной стороны, вы говорили, что отдали 300 тысяч на краски, а с другой — Тверская, в которую вбухиваются сумасшедшие деньги. Это правильно, на ваш взгляд?
Н. С.: Попробовали вообще-то это сделать на Красной Пресне изначально. Сейчас это делается по Садовому кольцу. Люди пока в отпусках и не видят этого. Надо относиться с терпением к происходящему. А когда это делать? Зимой?
И. И.: Нет, просто лучше на эти деньги сделать что-то нужное, пенсии прибавить, например.
Н. С.: Нет, в первую очередь нужно заниматься благоустройством, чтобы человек чувствовал себя хорошо из-за того, что живёт в красивом городе. Нужно, чтобы человек надеялся на то, что всё будет лучше, чем есть.
"Всё делается для жителей, для гостей Москвы. Думаю, что всё будет нормально, нужно просто потерпеть".
Мы же терпели жару в один год несколько месяцев. Терпели пожары и прочие катаклизмы. Но это же всё временно, всё заканчивается.
И. И.: А низкие пенсии — не временные.
Н. С.: Наверное, будут прибавлять пенсии. Людей никогда не устраивает то, что происходит. У кого-то была яхта — её отняли, была восьмикомнатная квартира — теперь "трёшка". Люди имели какие-то вещи, потом их лишали их... А когда у них не было этих вещей, они радовались тому, что есть. Я и не рад, и не жалуюсь. Я сам сделал себе квартиру, сам заработал на это деньги. Я сделал то, что хотел. Все, кто видел мою квартиру, просто восхищены были. Я делал это для себя, для друзей, для гостей, и это вызывает большое уважение у тех, кто бывает у меня.
И. И.: А пока делали, никого не приглашали?
Н. С.: Нет, бывали разные люди.
И. И.: А вам не помогали?
Н. С.: Да можно было и вместе с ними этим заниматься. Во всяком случае, у меня фильмы даже какие-то снимали в этом процессе. Всё будет нормально. Возникает самосознание у людей, какая-то уверенность в том, что всё-таки что-то происходит позитивное. Хотя мир и даёт нам понять, что он нас недолюбливает и делает всё для того, чтобы наша страна не была сильным и мощным государством.
М. А.: Как сейчас со спортом.
Н. С.: Да, какой-то негодяй сбежал...
М. А.: Родченков.
Н. С.: Да-да. Он уничтожил все допинговые анализы, а сейчас говорит разные гадости. А что ему ещё сказать? Мы видим, что человек написал какую-то паршивую книгу, и тут же на Западе ему чуть ли Нобелевскую премию дают. Или что-то сделал против России, и его поддерживают в этом, дают ему возможность работать.
"Сейчас любого человека, делающего гадости для России и убегающего на Запад, там поощряют".
Возьмём "тракторные выставки", там было 90% бездарных художников, но тем не менее, когда их Хрущёв разнёс, они все быстро пристроились. Кстати, многие писатели, которые уезжали, например, Солженицын, никогда и не обгаживали страну, они просто писали о событиях, происходящих в России. Все уезжающие аристократы никогда не говорили гадостей про Россию. Когда была война, они воевали на стороне СССР. Нужно быть патриотом, надо выбирать за кого ты. Я живу в России, а мог бы жить в Лондоне, Париже, у меня там дети. Но я не хочу жить нигде, кроме России. Я люблю свою страну, я хочу, чтобы она была лучше, краше, благодаря мне в том числе. Я делаю выставки по России, занимаюсь благотворительностью.
И. И.: А что делать с теми, кто не любит Россию, кто едет в Турцию отдыхать?
Н. С.: Отдыхать можно где угодно, это всё интересно, полезно, это разнообразие и воспоминания.
И. И.: То есть в Турции сейчас корректно отдыхать?
Н. С.: Ни в коем случае. Я вообще в Турции никому не советую отдыхать. Я там при благоприятных условиях начал покупать какую-то недвижимость для себя, для детей, думал, что раз строится газопровод, то всё будет хорошо. Но сами турки — другие. Эрдогану нужно заранее думать было, как себя вести с Россией. Нужно было соображать, что стратегически самая близкая страна — это Россия, и только она может простить, понять и принять. А он пошёл по своему пути, и сейчас мы видим результат. Недовольны и они, и мы не понимаем, что делать.
"В Турции отдыхать можно, люди там нормальные, они заинтересованы в туристах, но они другие".
Когда возникают какие-то сложные ситуации, они ведут себя иначе, чем обыкновенные, нормальные люди. У них, например, пошли не так дела с Россией, и они начали вести себя очень некрасиво — обманывать, какие-то подлоги устраивать. Недвижимость мою пытались выкупить задним числом. Именно к России такое отношение. Я тогда им сказал, что заявлю в международный суд. Так что с ними нужно быть осторожными. У каждого есть свой менталитет, мы не готовы к турецкому менталитету.
И. И.: Вы говорили о том, что вы — патриот и любите Россию, а недвижимость покупаете в Турции?
Н. С.: Была история, когда в Турции строили газопровод, и цены стали подниматься. Тогда мне там подарили некую недвижимость, после чего я начал там что-то покупать. Я думал, почему нет? Пусть будет место для недорогого отдыха. Но когда возникли сложные отношения с Россией, они стали вести себя очень непорядочно и решили у меня всё это отнять. Поэтому осадок у меня остался очень неприятный из-за всего этого. Я, конечно, буду пытаться как-то продать это, и уже продал часть за бесценок. Наверное, отношения восстановятся, но отдых — это одно, а недвижимость — другое.
И. И.: А можно сказать, что патриот — это одно, а недвижимость — другое?
Н. С.: Нет. Отдыхать можно везде. Надо отдыхать в Крыму, в Сочи. В той же Турции вода очень солёная, всё обжигает. А в Чёрном море — самая лучшая вода, благодатная.
"Даже если нечаянно отпил 2—3 глотка, с тобой ничего не случится, а если в Турции отпил — отравишься и умрёшь".
Просто наше море — самое удивительное, здесь нет каких-то комаров, которые укусят, и ты потом болеешь непонятными болезнями. Отдыхать надо везде, но надо понимать, в какой момент. Это тоже важно. Мы не знаем ту ментальность... В Болгарии, например, вам мотают головой, это означает "да", а если кивают, значит "нет". Мы должны понимать такие вещи. Путешествовать можно, а вот можно ли отдыхать — вопрос риторический. В Австралии вот вообще озоновая дыра.
И. И.: А в Египет тоже не советуете ехать?
Н. С.: Я бы сейчас вообще не советовал никуда ездить. Надо осваивать свои регионы, своё море, оно, как я уже сказал, прекрасное. Там всем будет удобнее и легче.
Да, может быть, дороже, но если ты здесь отравился, тебя вылечат. А там никто не знает, что с тобой происходит, потому что ментальность другая, и организм по-другому всё воспринимает. Если в Африке из лужи пьют спокойно, то у нас ты можешь отравиться, просто из какой-то бутылки попив воды. Поэтому, конечно, мне как художнику, который был во всём мире, хочется отдыхать на нашем Чёрном море.
М. А.: Слушатели спрашивают, кого ещё бы вы хотели нарисовать? Есть у вас такая мечта?
Н. С.: Да любого человека, который достиг чего-то. Позавчера был день рождения Кати Рождественской, там присутствовал Леонид Рошаль, которого я хотел бы нарисовать. Это — человек, который любит детей, помогает им, выступает на телевидении, если что-то не так. Недавно я закончил портрет Лео Бокерии, замечательного человека. То есть я бы хотел написать портрет любого состоявшегося человека. Есть, например, Гоша Куценко, прекрасный человек.
"Я сегодня пишу тех, кто интересен мне и другим, кто нашёл свой миллион".
Таких людей очень много — врачи, учителя. Можно даже поддерживать своим искусством и незаметных людей, которые делают достойно своё дело.
И. И.: А из политиков?
Н. С.: Максим Шевченко. Мы с ним были под Ялтой на фестивале "Алые паруса". Это — замечательный политолог, умный, знает потрясающие истории. Мне этот человек приятен и интересен. Или Сергей Борисович Иванов. Я с ним общался.
И. И.: Чем он вам понравился?
Н. С.: Он — профессионал, очень доброжелательный, мудрый человек. У него были и проблемы, трагедии, но он — мужественный человек. Он знает несколько языков. И он такой русский патриот, всё, что он говорит и делает, делает с уважением к своей стране. Таких людей много, наверное. Владимир Владимирович вообще не обсуждается, у меня есть несколько его портретов. Он всякий раз новый и интересный для художника.
М. А.: Не все соглашаются позировать, да?
Н. С.: Иногда не соглашаются, им неудобно, иногда им кажется это нескромным. Но находим возможность. Мне же необязательно, чтобы человек сидел часами и мне позировал. Достаточно пообщаться, схватить характер, запомнить. У меня в голове такой "шкаф", который собирает информацию о человеке, а потом я воспроизвожу его образ.
И. И.: А Владимир Владимирович с 2000 года поменялся? Внешне — понятно, все люди меняются, а внутренне?
Н. С.: Он стал глубже. Я бы сказал — ещё более патриотичным. Он и так был патриотом, но сейчас он понимает, что всё, что он делает, — это для того, чтобы в России жилось хорошо. На Востоке говорят, что человек может преподавать только после 75 лет. Он ещё не добрался до этого возраста, но уже очень мудрый.
И. И.: Спасибо. В студии был художник Никас Сафронов.