Тихая оккупация: как уничтожить борщевик
На портале «Наш город» появилась возможность сообщить о борщевике Сосновского, растущем в столице. Но если в Москве его проникновение еще достаточно локально, Подмосковье заражено ядовитым сорняком уже так, что, по данным экологов, наряду с Ленинградской, Псковской и Новгородской областями оказалось в лидерах печального рейтинга. Да, враг тих, хитер, беспощаден и крайне живуч. И победить такого можно лишь одним способом — всем миром.
На портале «Наш город» появилась возможность сообщить о борщевике Сосновского, растущем в столице. Но если в Москве его проникновение еще достаточно локально, Подмосковье заражено ядовитым сорняком уже так, что, по данным экологов, наряду с Ленинградской, Псковской и Новгородской областями оказалось в лидерах печального рейтинга. Да, враг тих, хитер, беспощаден и крайне живуч. И победить такого можно лишь одним способом — всем миром.
Думаю, предысторию появления супостата на наших землях пересказывать нет смысла. Все уже наслышаны и про завоз с Кавказа, и про неудачную попытку скармливать борщевик Сосновского коровам, и про последующий стремительный его выход на оперативный простор. Картинки с чудовищными ожогами и сообщения о смертельных исходах тоже все видели.
А вот о том, что не ожогами едиными опасен этот гигантский зонтик, возможно, осведомлены не все. Залетный гигант оказался типичнейшим инвазивным видом (от лат. invasio — «нашествие, нападение, набег; насильственный захват»), распространение которого несет угрозу биологическому разнообразию региона, в котором он появился. Одно-единственное растение способно сгенерировать в среднем 20 000 практически неубиваемых семян (не в среднем — около 100 000 штук!), которые разлетаются на довольно приличные расстояния, цепляются на подошвы пешеходов и колеса транспорта и уже на следующую весну проклевываются новыми всходами, занимая максимум пространства так, чтобы ничему другому не осталось ни света, ни питания, ни места под солнцем.
В ход идет и персональное химическое оружие — фуранокумарины, содержащиеся в семенах, которые подавляют рост и развитие других растений, оказавшихся неподалеку. Там, где раньше было 124 вида, остается 10, там где было 30, — лишь один. В общем, год-дватри, и территория оказывается полностью зачищена от местной флоры. Везде царствует только он — борщевик.
В роли лопуха
По данным областного Центра агропромышленного развития, в Подмосковье борщевик уже захватил около 40 тысяч гектаров земли. При этом, честно предупреждают специалисты, истребить сорняк получится лишь на четверти территории — слишком много у нас земли, за которую по факту никто не отвечает. Что касается России, то только в центральной ее части, по некоторым оценкам, агрессором оккупировано уже более миллиона гектаров.
Ситуация и правда выглядит запущенной, ведь лишь в 2012 году борщевик нехотя признали сорняком, официально исключив из перечня сельскохозяйственных растений. Но даже этот статус не обязывает бороться с ним повсеместно:
— Статус сорняка — это что-то вроде крапивы, лопуха или одуванчика, — объясняет основатель движения «Антиборщевик» Мария Попова. — В огороде нежелателен, а так — безвреден.
В наших законах отсутствует понятие инвазивного вида. В карантинном смысле, для предупреждения биологических инвазий, когда какой-то вид потенциально опасен и его надо перехватить, уничтожив на границе, таким понятием оперируют. Но если беда уже случилась, если площади уже огромные — на этот случай законодательство не проработано. И что-то с этим надо срочно делать. Мы куда уже только не писали, и в Совфед, и в Госдуму, и в правительство — понимания, увы, пока не находим. Да и население, кроме ожогов, потенциальной угрозы от засилья борщевика по большей части не осознает. С властями так же. Они ведь обычно реагируют на жалобы жителей. А если никто не жалуется, значит, проблемы нет и решать ее не нужно. Тем более что федеральной программы борьбы с борщевиком нет. А раз приказа не было, зачем напрягаться?
Я недавно в Тверскую область писала (там ситуация просто плачевная) — про необходимость борьбы, системного подхода, оповещения всех жителей, составления карты заражений, мне пришел ответ совершенно гениальный: «Мы довели до сведения сельхозпроизводителей». И все. Так что опыт Москвы и Подмосковья, осознавших проблему, является чуть ли не уникальным.
Столичный регион и вправду вроде как старается — где может, отслеживает посадки, выкашивает заросли, травит супостата гербицидами, реагирует на жалобы, ввел штрафы наконец… И потихонечку дело движется.
— Борьба с борщевиком невозможна без ужесточения контроля и увеличения штрафов, — говорит Максим Волченков, основатель компании, занимающейся уничтожением сорняка. — Вот «юрикам» подняли их недавно чуть ли не под миллион, и они наконец зашевелились. Раньше только по предписанию принимались за дело, а теперь уже сами начинают бороться. С физлицами сложнее. Там штрафы до 5 тысяч.
Бывает, что земли гектаров 50, вся поросла борщевиком, при этом принадлежит «физику», то есть за зараженные 50 гектаров ему прилетит штраф в 5000 рублей. Мне кажется, для физлиц надо ставить штрафы в зависимости от площади. Ну и контроль ужесточать. Возлагать ответственность на председателей СНТ, управляющие компании, а они уже будут дальше дрессировать людей.
Главное, чтобы дрессировка шла в верном направлении, ведь даже от гигантских штрафов наш человек уже нашел способ убежать.
— Штрафы действительно помогают «прочищать сознание», — соглашается Мария Попова. — Вот только очень ушлые юрлица уже начали переводить землю на «физиков» — скажем, на руководителя компании, так как заплатить мизерный штраф им гораздо проще, чем проводить серьезные работы по ликвидации борщевика.
Да и с самой ликвидацией то и дело косяки случаются. Ну выкосят муниципалы на своей земле по жалобе плантацию борщевика, а на соседней, другого подчинения, такая же вовсю колосится. И пойди достучись до ее владельца — пока предписаниями его закидаешь, пока штрафы ему по инстанциям прилетят, пока он расчухается безобразие ликвидировать, твоя земля уже сплошняком в новых семенах — от соседских зонтиков. А на чужую землю ведь со своей техникой нельзя — подсудное дело. Ситуация абсолютно типичная и для земель федерального подчинения (национальный парк «Лосиный Остров», например, который год радостно «осеменяет» и Балашиху, и Щелково, и Королев, и Москву), военных частей, объектов связи, зон железных дорог и т.д. Так что Мария права, федеральная программа, обязывающая бороться с напастью всех и везде, просто необходима.
Особая статья — наше обожаемое авось. Ленивый коммунальщик при желании может такую героическую картину маслом начальству отослать, отчитываясь о результатах, что у того ощущение тотальной победы сформируется в шесть секунд. А на деле за кадром (любят у нас фотоотчеты) останутся и недокошенные куски, и пропущенные растения, и разбодяженный гербицид, попшиканный кое-как и кое-где. Система тендеров тоже на руку борщевику, ведь по правилам выбрать администрация должна самый дешевый вариант, а его зачастую предлагают и фирмы-однодневки, и рвачи, понабравшие заказов выше крыши, и откровенные халтурщики.
В 2019 году в Наро-Фоминском районе проходил эксперимент. Площади, заросшие борщевиком, опрыскивали с дронов мелкодисперсной взвесью гербицидов нового поколения. В эффективности убедились все — и составители отравы, и разработчики квадрокоптеров, и местная власть: нет людского контакта ни с ядовитым сорняком, ни с гербицидом; полив идет буквально над зонтиками, то есть не попадает на «хорошие» растения; воздушный поток от винтов прибивает взвесь к земле, из-за чего она попадает даже на нижние листья. В общем, неплохо получилось.
— Воодушевленные успехом, мы попытались поучаствовать в тендере, тем более дело благое, — рассказывает Андрей Царьков, руководитель проектов компании, производящей беспилотники для сельского хозяйства. — Но там нужно иметь самую низкую цену. Увидели мы сумму в 2,5 тысячи за гектар и поняли, что ничего не поняли, ведь только самый дешевый гербицид стоит 1,2 тысячи! В общем, берем теперь заказы от дачников и небольших хозяйств.
Проверка на правильность
На сегодня самыми эффективными способами борьбы с борщевиком признаны: вспашка с последующим кошением того, что повылезло; выкапывание или хотя бы подрезание корней на 20 см ниже корневой шейки, находящейся в земле; гербициды; накрывание небольших скошенных участков плотной черной пленкой (минимум на год); постоянный многолетний покос до цветения. Наука (кроме химии) за столько лет ничего так и не придумала.
— Обычно, когда встает вопрос борьбы с занесенными инвазивными и сорными растениями, предлагается завезти с их родины естественных врагов и расселить на пораженных территориях, — объясняет Владимир Гохман, сотрудник группы защиты растений Ботанического сада МГУ. — Но тут очень много подводных камней. Допустим, такой фитофаг начнет поедать это растение, но где гарантия, что он не перекинется и на что-то другое? Борщевик — представитель зонтичных, а у нас этих зонтичных разных в России — выше головы. Да и насколько эффективно он будет поедать нужный вид? Неудивительно, что сама проверка фитофага на «правильность» занимает в лабораторных условиях много лет. Неудивительно и то, что в ЕС, например, за обозримое время был рекомендован лишь один такой организм для контроля завезенного инвазивного сорняка.
Против сахалинской гречихи, которая и у нас тут забивает много чего, стали применять одну сосущую листоблошку, от которой погибает 50 процентов листьев. Но такой результат в случае с борщевиком нас вряд ли устроит. Есть еще и специфические заболевания, например грибковые, которые иногда используют против сорняков. Но тут стоит все та же проблема узкой избирательности. В общем, может, и найдется однажды молодой, нестандартно мыслящий ум, который придумает, как извести борщевик на корню биологическими способами. Пока же можно надеяться лишь на традиционные.
Чаще всего озверевший от борьбы с живучим оккупантом человек решает выжечь его химией. Как правило, используют препараты на основе глифосата («Раундап», «Агрокиллер», «ГлиБест», «Напалм» и др.). Но с этого года в РФ его запрещено применять в частном секторе (сельхозпроизводителям можно), так как глифосат давно подозревают в канцерогенности. В ЕС, к слову, полный отказ от него наступает в 2022 году. Так или иначе, но вместе с борщевиком от глифосата умирает и вся остальная растючка. В последние годы появились гербициды избирательного действия, но выжигают они не один лишь борщевик, а все двудольные в радиусе обработки, а двудольные — это, на минуточку, 78 процентов от общего числа всех цветковых растений на планете. Так себе избирательность, короче.
Недавно энтузиасты, каждый в своем регионе, провели масштабный эксперимент по вымораживанию оставшихся в земле семян борщевика (а они сохраняют живучесть до семи лет). Оказалось, что если очищать от снега почву, в которой те лежат, то есть все время сдирать с них «одеяло», они теряют всхожесть. Правда, работает это лишь в регионах со среднемесячными температурами января-февраля не выше –25°С, то есть метод не для всех.
Что же остается другим? Борьба традиционными методами и — консолидация с просвещением. Не дожидаясь реакции властей, народ уже вовсю организует аналог ополчения — создает группы в соцсетях, вместе и порознь выходит на прополки, делится методами борьбы, пишет жалобы в инстанции, составляет карты распространения, аккумулирует актуальную информацию, даже научные эксперименты ставит. Все заинтересованные и желающие примкнуть могут посетить, например, сайты antiborschevik.info и borshevictory.ru.
— Активность населения крайне важна, — говорит Мария Попова. — Если соседняя деревня заросла, а моя еще нет, надо этим заниматься, идти в ту деревню, просвещать народ, брать в руки лопату, помогать. Само по себе ничего не произойдет. Борщевик наступает стремительно, динамика страшная. Сейчас задача — сохранить хотя бы то, что осталось чистым. И это вопрос организации работ, мотивации людей, понимания, что этим надо заниматься на всех уровнях. Дело не в группах даже, можно и одному выйти погулять с лопатой. Вот пошел дачник по грибы, увидел на опушке зонт борщевика, ну достань ты свой ножик, пусть он маленький и неудобный, отрежь цветочек. Ты потратишь несколько секунд, но это помешает сбросить ему новые семена, и это круто. Важно, чтобы каждый, не устраивая из этого перформансов и глобальных акций, тихо работал там, где только возможно.
НА ЗАМЕТКУ
— gorod.mos.ru — портал «Наш город» (если борщевик в Москве)
— +7(495)128-00-88 — горячая линия по борьбе с борщевиком правительства Московской области
— dobrodel.mosreg.ru — сайт для жалоб (если борщевик — в Подмосковье)
— https://rgis.mosreg.ru/v3/#/ — геопортал Подмосковья с картой замеченных пораженных участков (путь: Карта — Министерство сельского хозяйства и продовольствия МО — участки борьбы с борщевиком Сосновского)
ТОЛЬКО ЦИФРЫ
2018 — год начала программы по борьбе с борщевиком в Подмосковье; 300 млн рублей — годовой бюджет программы; 5–6 метров — радиус осыпания семян с одного растения; 4 метра — его средний рост в благоприятных условиях; от 30 см до нескольких метров — длина корня; 152 вида борщевика существует в мире; 100 зарослей борщевика уничтожили с начала тепла в Москве по жалобам граждан; 2252 штрафа на 219 млн рублей выписано в области в 2020 году.
ФАКТЫ
— Ботаник Сосновский не имеет к борщевику никакого отношения. Его специализацией были астры, а борщевик назвали в его честь в знак уважения.
— В древности слово «борщ» означало нечто зазубренное, отсюда и название (по форме листа).
— Ожоги от борщевика проходят в лучшем случае за пару недель. Серьезные поражения могут заживать месяцами.
— Сок растения способен вызывать грубые нарушения структуры хромосом, т.е. действовать на уровне ДНК, а при попадании в глаза может привести к слепоте. Пыльца при высоких концентрациях в состоянии вызвать отек верхних дыхательных путей (в первую очередь гортани).
— Топинамбур, объявленный было панацеей от борщевика, способен вытеснить его, если ему все время помогать — убирать затенение от борщевика, не давать ему формировать семена и т.д.
РЕПЛИКА
Главное, чтоб у земли был хозяин
Роман Пукалов, директор природоохранных программ общероссийской общественной организации «Зеленый патруль»:
— В опасности борщевика Сосновского убеждался неоднократно, лично видел выжженную до мяса спину бедолаги, который, поскользнувшись, скатился на ней по склону, заросшему борщевиком. Но могу и в его защиту слово сказать. Если на месте, пораженном этим сорняком, появляется хозяин и освобождает от него эту площадь, почва там становится мягкой и пористой, как пух — своими мощными корнями, насыщенными биомассой, тот ее рекультивирует. И знаю точно, что за несколько лет справиться с борщевиком вполне реально. Нужно просто планомерно его выкашивать. Вот я прямо сейчас сижу на том месте, где несколько лет назад было огромное поле борщевика.
Мы не травили его никакой химией, даже не выкапывали, просто не давали осеменяться, выкашивали под корень 3–4 раза за сезон. С каждым годом он становился все слабее, и в итоге через семь лет наши семь гектаров полностью очистились. Сейчас тут обычное среднерусское луговое разнотравье. По соседству, правда, в полукилометре, он на склоне благополучно растет, но там земля не пойми чья. Мы не боимся этой земли. Поняли уже, что паника не поможет. Нужно просто планомерно бороться, делать дело, тщательно и с умом.
И мы, кстати, категорически против гербицидов, потому что это напалм, выжженная земля на долгие годы. Тот же самый популярный у дачников «Раундап» на много лет выводит из нормального оборота землю, не говоря уж про остальное. Для небольших участков, дачных соток, помимо механической обработки, есть замечательный способ. Почва покрывается толстым крафт-картоном, а сверху — либо компостом, либо слоем завозной плодородной земли, на которой можно что-то посадить — тот же газон, мы в свое время вообще картошку так растили. Борщевик сквозь такую преграду не прорвется, а когда картон сгниет, тот уже сдохнет. В общем, никакой борщевик не страшен земле, о которой есть кому позаботиться.
Читайте также: Что нужно сделать на даче до конца июня