Что общего у Нижнего Новгорода с операцией России в Сирии и войной на Донбассе?
О том, как нижегородская форма попала на Донбасс и какую роль в этом сыграл известный блогер и переводчик Дмитрий «Гоблин» Пучков, мы поговорили с заведующим производством экспериментального ателье боевой экипировки «Полигон» Антоном Паньшиным.
— В популярной программе «Разведопрос» на YouTube-канале Дмитрия «Гоблина» Пучкова регулярно выходят обзоры новинок так называемой военно-полевой моды, сотворённых на «Полигоне». Так что это за мода такая? И как она связана с непризнанными народными республиками на востоке Украины и Сирией?
— С донбасской темой мы столкнулись с начала 2015 года. Наши друзья начали заниматься ей ещё в 2014-м, но столкнулись с проблемами организации поставок туда формы. У них была цель не просто накупить одежду и отвезти на Донбасс — они имели прямую связь с отрядами ополченцев, которые говорили, какая продукция и каких размеров-ростовок нужно. Тут встала проблема количества: в магазинах никогда нет много качественных вещей, и стоят они конских денег. Хочется всегда закупить много, приходилось закупать экипировку noname, а в окопах она жила лишь пару месяцев, затем расползется.
Не помню уже, кто и как нас познакомил с этими людьми, которые занимались поставками ополчению из Нижнего Новгорода. Это просто частные лица. Один из них два года там воевал, был сильно контужен, попал в плен к нацбатальону. Алексей Стенов — о нём были репортажи на нижегородском телевидении. Его выкупили из плена, он вернулся домой весь изломанный… Эти люди и организовали сбор денег и передачу помощи в ДНР и ЛНР.
Кстати, если бы не Дмитрий Юрьевич Пучков, известный под псевдонимом «Гоблин», то вся эта помощь, как детдомам в Луганской и Донецкой областях, та и ополченцам, загнулась максимум в течение полугода. За это время интерес к этой теме у народа ушёл, люди практически перестали собирать деньги. Только ролики на известном канале Дмитрия Юрьевича позволили сохранить внимание к нашей деятельности.
Так мы и начали сотрудничать с ополченцами: нам приносили деньги, говорили нужную ростовку, цвет… И на Донбасс отвозилась уже нашу продукцию. Там сразу заметили качественные изменения: наша форма служила по году, несмотря на окопные условия и интенсивность носки. Мы организовали хорошую обратную связь: с каждой партией формы мы просили сообщать нам обо всех её проблемах — где-то что-то натирает, рвётся, плохо сидит… После каждой обратной связи форма переделывалась и улучшалась. Сейчас она буквально вылизана до последней пуговицы.
Наш интернет-магазин открылся тоже в 2015 году по просьбах зрителей канала Дмитрия Юрьевича. После роликов о Донбассе люди захотели купить такую же форму, поэтому мы и создали сайт «Помоги Донбассу».
— А в чём, собственно, заключается помощь?
— Через некоторое время мы решили, что собирать деньги — не эффективно. Лучше самим зарабатывать на помощь Донбассу. С каждой купленной вещи определённый процент (в виде формы) отвозится в Донецк и Луганск. На этом сайте продаётся именно та одежда, которая прошла обкатку в ДНР и ЛНР. Скоро туда отправится и первая партия наших ботинок, которые были протестированы несколькими разведгруппами, после чего доработаны нами: они были укорочены, белорусская подошва заменена на более лёгкую — итальянскую.
— Какие подразделения в ДНР и ЛНР носят вашу форму?
— Два года мы поставляли форму сводной роте милиции в ЛНР. Это такой спецназ, который работал по диверсионно-разведывательным группам, работал как наш СОБР. Потом их командир перекочевал в донецкий спецназ, и мы переориентировались на него. Вот сейчас и продолжаем работать со спецназом ДНР и армейской разведкой Луганска.
— Как снаряжение доставляется на восток Украины?
— Загружается машина и едет туда. По началу, в 2014–2015 годах, наша таможня спокойно всё пропускала: везёшь гуманитарку — вези. Далее сложилось впечатление, что таможенники перешли на службу к «укронацистскому» режиму — они делали всё что угодно, лишь бы не пропустить туда гуманитарку. Один раз мы везли в луганский детдом маленькие камуфляжики (детям это удобно, они бегают, бесятся, рвут одежду, а у нашей — плотная ткань), но российский таможенник завернул груз, сказал, что это предмет двойного назначения — военно-гражданского. Видимо, это была форма для батальона военных карликов. проблема с таможней существует до сих пор.
— Чем занималось ателье до всей это донбасской темы?
— Ателье работает более 20 лет, его создал мой отец — боевой офицер, командир разведроты в Афганистане Александр Васильевич Паньшин. Одной из первых собственных разработок «Полигона» стал костюм «Морпех» — в таких ходила разведка сводного отряда морской пехоты Северного флота.
Некоторые вещи имеют весьма интересную историю. Например, у нас есть «брюки разведчика» — они связаны с операцией в Сирии. Мы всегда просим привозить нам вещи, которые можно распороть и позаимствовать (уворовать) хорошую идею. В этом плане мы стараемся работать как древние римляне — не имея ничего своего, они удачно копировали сильные стороны своих соседей. Так вот, наши военные в Сирии накрыли группу «бармалеев», у которых был белый инструктор, одетый в очень интересные штаны. Нам их привезли, мы из распороли, несколько улучшили и теперь они продаются под брендом «Брюки разведчика».
Есть у нашего маленького производства и своя особенность… Речь о технологии изготовления. У всех работают швеи, то есть сидят за машинками женщины, и у каждой из них своя операция: одна пришила карман, вторая — рукав. У нас же работают портные, то есть человек полностью делает костюм, от начала до конца. То есть нет обезличенности процесса. Каждая вещь делается долго, но качественно.
— И сколько костюмов может сшить портной за смену?
— Хороший портной — максимум два костюма за смену.
— А как такая снаряга попадает к российским бойцам в Сирии?
— Просто люди приезжают, меряют, покупают… Например, нашу продукцию давно использует нижегородская 96-я бригада разведки для полевых выходов. Многие сотрудники частных военных компаний тоже закупаются у нас. Кстати, об этом даже написано в книжке «Снайперский удар» писателя Алексея Суконкина — про работу сводной роты снайперов морской пехоты Тихоокеанского флота при штурме города Эс-Сухна в Сирии. Там написано, что во время боя к ним прибежали ЧВКашники, одетые в «крутые костюмы от нижегородского „Полигона“». То есть даже в литературе мы уже засветились.
Нашу одежду носят в основном небольшие спецподразделения российской армии во время проведения боевых операций. Закупают они её сами, за свой счёт. Кроме этого, спецназы Росгвардии закупают у нас чёрную форму «Гром».
Можно сказать, что элитные спецподразделения — это наша ниша. В связи с такой организацией производства на широкий рынок мы выйти не можем. Десятками тысяч мы шить не можем — делаем мало, но хорошо.
— А зачем такая одежда гражданскому населению?
— Ну, во-первых, эта одежда, конечно, подойдёт рыбакам и охотникам. Есть у нас костюм «Тайга — всесезонка», с мембраной, он как нельзя лучше подойдёт для покатушек на снегоходах. Если под него надеть армейское термобельё, то до минус 10 — вполне пристойно, а если ещё флисовую куртку, то и до минус 30!
— С точки зрения идеологии у «Гоблина» довольно левый канал. У его гостей в основном тоже. А на вашей форме как-то отражаются те или иные политические взгляды?
— Разве что в названии некоторых курток: «Пролетарская», «Тайга ПРО (Пролетарская)». В комплекте к этим курткам идут два шеврона на липучке: один — с серпом и молотом, другой — с Че Геварой.
