Первый бой выиграл на глазах Путина. Тимур Нагибин о сборах с Балаевым, маме-психологе и подачках со стороны PFL.

Российский боец Тимур Нагибин, который в марте этого года должен был оформить себе путевку в ближайший сезон PFL, неожиданно для всех проиграл в отборочном турнире RCC: Road to the PFL среднему бойцу из Белоруссии Андрею Одинцову. Эта история откатила его назад в рейтингах и вновь сделала возможным реванш с Георгием Караханяном. Об этом рассказал сам Тимур в интервью UFCbet

— После боя за путевку в PFL прошло больше месяца. Получилось переварить поражение?

— Все в прошлом, я отношусь к этому легко. У нас есть победитель боя — идем дальше. Если бы тогда отказался продолжать бой, то победа могла бы достаться мне, но такая победа мне не нужна. После поединка Рей Сэфо (президент PFL – Прим. авт.) предложил мне контракт, но я отказался. Я не заслужил этого. Мне не нужны подачки, я всего добьюсь сам. Я не думаю, что Одинцов специально хотел попасть мне в спину.

— В PFL приличные гонорары, не жалеешь, что не согласился на предложение Сэфо?

— Я дерусь не ради денег. Я хочу, чтобы меня запомнили как бойца. При этом не важно, стану ли я чемпионом в какой-то организации или нет.

— На этом турнире ты провел два боя, ты как-то менял подготовку?

— Была очень тяжелая подготовка. Я пришел к выводу, что отныне всегда буду готовиться в России. Мне не нравится тренироваться за рубежом. После боя с Караханяном меня приглашал на сборы Марат Балаев. После крайнего боя мы вновь созванивались, у них сборы в июне. Возможно, что тоже поеду.

— Раньше ты тренировался в Омске в команде Шлеменко, ты оттуда вынес свой агрессивный стиль?

— Александр Шлеменко говорил мне о том, насколько важен настрой перед боем. На каждый бой надо выходить как на последний. Именно поэтому минут за двадцать я ловлю это особое настроение. Но опять же, мне нельзя быть слишком злым. Тому же Висхану я проиграл только потому, что хотел не выиграть, а сделать ему больно, а это разные вещи.

— Учитывая этот момент, ты как-то по-особенному готовишься к боям? Работаешь с психологом?

— Для подготовки мне достаточно знать, в какой стойке работает соперник и какие нестандартные удары он бьет. Все это мы отрабатываем в спаррингах с ребятами. Я не смотрю бои, потому что я могу готовиться под один стиль, а он будет использовать другой. Психолог нужен, чтобы выговориться. Мне повезло, у меня есть такой человек рядом, и это моя мама. Я знаю, что ей я могу рассказать любую ситуацию, она всегда меня поддержит.

— Кто из твоей семьи следит за смешанными единоборствами, кроме мамы?

— Моя бабушка всегда смотрит мои бои, она боевая, веселая. Еще ей сильно нравится Андрей Корешков, говорит: «Такой милый мальчик, такой хороший». Кроме того, смотрит бои Шлеменко и Сарнавского.

— Бой с Караханяном тоже был нервным. Нет желания провести второй бой?

— Я не нуждаюсь в нем. Скорее наоборот. Я выиграл тот раунд, а он начал за лицо держаться и делать вид, что я его сильно ударил. Он не стал продолжать, хотя я бы на его месте продолжил. Если он хочет реваншироваться, я могу ему дать шанс показать себя мужчиной. С другой стороны, он сейчас достаточно высоко в рейтинге, поэтому этот бой может быть мне интересен.

— Безотносительно него, кто еще тебе интересен в ближайшей перспективе?

— Еще до боя с Майком Сантьяго я должен был драться с Дэном Моретом (экс-боец UFC — Прим. авт.). Хотел бы провести бой с ним.

— Насколько мне известно, ты вообще не планировал быть профессиональным бойцом. Как получилось, что ты все-таки вышел в клетку?

— Я хотел завязывать со спортом, но Алексей Кунченко и Павел Гордеев поехали на сборы к Александру Шлеменко, и я поехал с ними. Там был спортсмен Сергей Роднов, с которым мы стояли в парах, который должен был выступать на турнире в Сочи. Я тоже должен был ехать, но в качестве секунданта Кунченко, который выступал там. В итоге Роднов травмировался в последний момент, и я выступил вместо него, забрал победу нокаутом. В зале сидели президенты России (Владимир Путин – прим.авт), Азербайджана, Армении. Тогда я был