Жизнь как искусство
Художник, педагог, руководитель Борис Гагарин всегда работал там, где был нужнее.
Сегодня, 14 апреля, празднует 80-летие отличник народного просвещения СССР, заслуженный работник культуры РСФСР, член Союза дизайнеров и Союза художников России Борис Гагарин. Борис Григорьевич признан заметной фигурой в культурной жизни города и авторитетом в мире искусства, он воспитал плеяду талантливых учеников и последователей по всей России и за её пределами.
Движения ума и души
Многие из нас, близкие по возрасту и даже более молодые, могли бы позавидовать юбиляру: и выглядит прекрасно, и двигается не по возрасту активно. А главное - движения душевные и интеллектуальные. Он впечатлителен, в нём не затухает интерес к жизни в разных её проявлениях. Кажется, Сократ ближе к семидесяти сказал: "Мысли мои поседели". Гагарин в свои восемьдесят далёк от подобного настроения. Скорее, он готов и имеет право повторить за Робертом Рождественским: "Мои года - мое богатство".
Пишущий эти строки - филолог. У Гагарина не учился, под его началом не работал. Но ухватился за предоставленную возможность написать о юбиляре, и тому есть несколько причин. Во-первых, знаю его около сорока лет, и мне хочется кое-чем с вами поделиться. Во-вторых, у меня взгляд как бы со стороны, из смежной области искусств, и потому он может претендовать на объективность, поскольку очищен от пиетета ученика перед учителем.
В среде магнитогорских художников, выпускников и преподавателей художественно-графического факультета бывшего МГПИ, затем МаГУ, а ныне - Института строительства, архитектуры и искусства МГТУ имени Г. И. Носова знают: Борис Гагарин - признанный мэтр былого факультета, по факту - один из его основателей. Всем нам, на соседних факультетах, издавна было очевидно: худграф - факультет особенный, и во многом потому, что там "рулит" особенный человек. Как бы анархичны мы себе порой ни казались, как бы ни бурлили творчески, как бы ни уважали своих мэтров - рядом и даже несколько впереди во всём этом был худграф, благодаря Борису Григорьевичу Гагарину. Сама его фамилия примечательна: возникали ассоциации не столько с первым космонавтом, сколько с родовой российской аристократией. В отечественной истории известны князья Гагарины. А на магнитогорском худграфе был своего рода "граф" Гагарин, и уже под его крылом подрастали "графинята" и "графинечки".
Сам я проработал на должности заведующего кафедрой литературы почти три десятилетия подряд и не мог не обратить внимания на немного странный "послужной список" Бориса Григорьевича. Он тоже заведовал кафедрой, потом был деканом факультета, затем перерыв с переходом на должность проректора по научной работе, потом возвращение в деканат, а после - вновь на кафедру. Как-то это не укладывается в привычный "карьерный рост". И недавно спросил у него, отчего так складывалось. Ответ, вообще-то, не удивил: "Где было нужнее - там и работал". Мне это напоминает сцены из памятного шедевра "Белое солнце пустыни". Там Сухов неоднократно спрашивает: "Ты откуда здесь, Саид?" А тот отвечает: "Стреляли…" Вот так и Гагарин. Никто, конечно, не "стрелял". Но то и дело возникали кризисные кадровые ситуации. И тогда "к месту" оказывался Борис Григорьевич - к "кадровому" месту, к которому никогда не стремился и за которое не держался. Четыре-пять лет в одной должности, три-четыре года - в другой, два-три - снова в прежней. Для него совсем не важно было, что по административной парадигме это выглядело то как "повышение", то как "понижение". И понятно почему.
Потому что - художник
С аспирантских лет у Гагарина остаются дружеские отношения с людьми, которые ныне уже доктора наук и академики, - Леонидом Медведевым, Станиславом Ломовым. Он после кандидатской диссертации не стал писать докторской. А оно ему надо? Вообще-то "писать" он любит - но по-другому. Пишет он, например, картины. Борис Григорьевич на мой вопрос: "Сколько картин написали, хотя бы примерно?" - ответил просто: "Не могу сказать". Добавил только, что многие ему самому уже недоступны, потому что находятся в галереях и частных коллекциях как в России, так и за рубежом. И ещё добавил, что были не только картины. Работал он и в бумагопластике, и в корнепластике, а в качестве дизайнера занимался проектированием интерьеров и экстерьеров. Были у него персональные выставки в 1990, 2000, 2006 годах и ещё наверняка будут.
Кроме картин, этюдов и прочего, "пишет" Гагарин и в душах людей. Это я знаю по личному опыту. Антуан де Сент-Экзюпери выразительно когда-то отметил: "Единственная настоящая роскошь - это роскошь человеческого общения". Не всякий способен даровать эту роскошь - у немногих такая богатая душа, чтобы к ней инстинктивно тянулись, чем-то от неё напитывались. К Гагарину собеседники явно тянутся. Признаюсь, что иной раз, когда вижу, как Борис Григорьевич с кем-то оживлённо говорит, а собеседник его жадно слушает, испытываю нечто вроде зависти. А когда сам говоришь с ним - всегда жаль прерывать разговор, о чём бы он ни шёл.
Искусство для Гагарина - открытая книга, бесконечно разнообразная во всех своих проявлениях, и в ней нет последней главы. Поэтому он продолжает читать её с горячим интересом и готов делиться впечатлениями. И он тоже вносит свою лепту в эту книгу. Но как он говорит о других художниках, своих "соавторах", в том числе молодых, - заслушаешься. И это при том, что искусство многолико - далеко не всё самому Гагарину близко по стилю. Однако он воспринимает и принимает любое незаурядное, тем более талантливое произведение. Это не каждому дано, ибо человек ревнив и порою нетерпим к чуждому.
Почему же это дано Гагарину? Потому что жизнь шире и богаче искусства. А в знании не только искусства, но самой жизни Борис Григорьевич, пожалуй, даёт фору многим своим сподвижникам. У него же именно "его года - его богатство". Чего он только не повидал - и сладкого, и горького. Жить - это, по большому счёту, тоже искусство. И Гагарин по жизни в этом широком смысле - тоже "художник". Наверное, поэтому он с увлечением говорит о любых, далёких от искусства, но интересных людях, с которыми сводила судьба. Это его "жизненные этюды".
Нет возможности привести здесь все многочисленные отклики друзей, коллег, учеников на юбилей Бориса Гагарина. Но кому-то всё-таки нужно дать слово.
И это всё о нём...
Надежда Жданова, выпускница 1979 года, профессор Института строительства, архитектуры и искусства МГТУ имени Г. И. Носова:
- Борис Григорьевич - самая яркая личность, которую я встретила в молодости на худграфе, в 70-80-х годах - олицетворение факультета. Его след даже сегодня чувствуется во всём, и прежде всего в лучших традициях худграфа. Созидатель!
В студенчестве восхищалась Гагариным. Как сегодня принято говорить, у него была сильная харизма - сразу располагал к себе. Я приехала в 17 лет в чужой город и к людям поначалу относилась с опаской. Но факультет меня встретил хорошо, без школьного занудства. С преподавателями тоже сложились нормальные отношения. Однако Гагарин был особенный. С одной стороны, всегда стремительный и деловой, с другой - внимательный к отдельному человеку. Мог на ходу вдруг остановиться, заглянуть в глаза и спросить: "Что-то не так? Спроси, скажи". Я знала многих студентов, кто ему рассказывал о своих личных проблемах. Если бы меня припёрло в жизни, изо всех преподавателей я, наверно, пошла бы плакаться к нему.
Если бы дальше не работала на факультете, он бы так и остался в моей памяти как яркая комета, которая умела не только светить, но и не обжигать. Но позднее узнавала его шире, как формального и неформального лидера большого коллектива.
Андрей Григорьев, выпускник 1999 года, заведующий кафедрой дизайна Института строительства, архитектуры и искусства МГТУ имени Г. И. Носова:
- Многие годы на ХГФ сделали Гагарина частью факультета. И дело даже не в "отцах-основателях", к коим он относится, а в том, что он всегда незримо присутствовал - и до сих пор присутствует - в воспоминаниях как что-то неотъемлемое от худграфа. Если говорить про его образ в глазах студентов, то это был старший и опытный взрослый, может быть, Батя.
Почему-то особо запомнились мне две его гуашевые работы, кажется, виды Узяна, которые он выставил сразу после выхода. Удивили они - и не только меня - детской простотой и искренностью эмоций. Такие качества сложно было угадать в человеке столь опытном и сложном.
Рамазан Шайхулов, доцент кафедры архитектуры, дизайна и декоративного искусства Нижневартовского государственного университета, кандидат педагогических наук, член Союза дизайнеров России:
- С Борисом Григорьевичем как с художником-педагогом заочно знаком с 1990-х годов, когда заведовал кафедрой живописи в Казахстане. Он был моим оппонентом при защите диссертации в Омске. А в 2013 году встретились, когда наш Нижневартовский университет пригласил его вести занятия у студентов.
Мы оказались земляками - он из-под Златоуста, я из Башкирии, с самого горного Белорецкого района. Ну а когда Борис Григорьевич прочитал мой первый сборник рассказов "Неоконченный этюд", в котором описано деревенское детство, то не осталось и сомнений в том, что мы одних "кровей". Могли часами говорить о деревне, и тогда я вовсе не чувствовал разницу в возрасте.
Как педагог Гагарин - идеал. Настолько он чуток и внимателен к студентам! Щедро делится с ними своим огромным багажом знаний и навыков, и студенты тянутся к нему, любят его.
Поздравляю Бориса Григорьевича с юбилеем. Ему - оставившему важный след в педагогике в бывшем СССР и ныне в России - есть чем гордиться.