На месте братской могилы 121 солдата выросла правительственная резиденция
В Калуге пропали останки 121 красноармейца. Они погибли в боях за город, были похоронены в декабре 1941 года.
В данный момент точка, где находится эта братская могила, пеленгуется на закрытой территории, которую охраняет Росгвардия, посторонних туда не пускают. Здесь же расположена правительственная резиденция и другие официальные здания.
Неужели они построены на солдатских костях?
Семь официальных братских могил красноармейцев времен Великой Отечественной войны есть в Калуге. Все они имеют учетный номер в реестре воинских захоронений РФ, шесть — открыты и доступны для посещения в любое время, на обелисках — списки захороненных бойцов.
А вот седьмая могила, в которой покоится 121 солдат, исчезла... Фамилии 109 павших героев известны, 12 — безымянных, все данные о них есть на областном сайте памяти и в Центральном архиве МО в Подольске. Самой могилы — нет. Причем куда-то канула она именно в год «Памяти и славы».
«На могильном холме, обложенном дерном, установлен прямоугольный двухступенчатый постамент, окрашенный в белый цвет. Над ним высится пирамидальный памятник с плоской вершиной, к которой прикреплено изображение венка. На лицевой грани памятника укреплена гранитная мемориальная доска. Вся могила обнесена металлической оградой», — о том, как выглядело это захоронение раньше, подробно рассказано в Книге памяти ВОВ Калужской области. Но странным образом его фотографии также пропали из всех документов. Осталось только это устное описание. И точные GPS-координаты захоронения: 54.518866, 36.186628.
В юбилей 75-летия Победы ветераны и активисты по очереди навещали все братские могилы, но только на этой последней, седьмой, уткнулись в высокий зеленый забор с видеонаблюдением.
Навигатор показал, что захоронение находится за ограждением. Мужчины, охраняющие забор общей протяженностью два километра, заявили, что посторонним здесь нечего делать — дескать, территория частная, принадлежит высокопоставленному лицу.
«Ветераны, естественно, возмутились. Любой гражданин РФ вправе посетить любое воинское захоронение, — рассуждает Вячеслав Горбатин, калужский журналист и общественник, главный редактор газеты «За правду и справедливость». — В связи с чем мы потребовали обосновать, на основании какого закона к братской могиле перекрыли доступ?
Если же такие правила существуют, то просим указать номер документа, регламентирующего этот порядок, выдать пропуск на посещение. Разве память героев Великой Отечественной войны не выше интересов частных лиц, какие бы должности они ни занимали?»
Ничего, кроме как возложить венки, люди не просили. И даже почти не протестовали, наученные горьким опытом — бесполезно.
Однако действительность оказалась невероятнее, чем можно было предположить, информация все же ушла, и разразился скандал.
В начале февраля в местной прессе был опубликован официальный пресс-релиз о том, что на самом деле проблем с доступом с захоронению нет, кто-то что-то перепутал, сама могила, как и останки в ней, находится в прекрасном состоянии, более того, могила отреставрирована, возле нее регулярно проходят молебны, ее посещают представители общественности, а дети возлагают цветы. Просто гражданам, желающим посетить мемориал, нужно заранее об этом предупреждать. Так как сам памятник находится в городском бору на охраняемой территории рядом с ведомственной гостиницей администрации.
Спустя несколько дней ветеранов и их сопровождающих действительно пропустили за забор — предварительно переписав данные паспортов. Подвели к гранитной плите с надписью «Вечная слава Неизвестному солдату». Новой и шикарной.
Ничего общего с захоронением, которое было описано в Книге памяти — ни двухступенчатого постамента, ни простого пирамидального памятника с изображением венка... Ну это ладно, старый обелиск могли и утилизировать.
Но при этом координаты самой гранитной плиты (54.31.089, 36.11.259) не совпадали с известными координатами братской могилы (54.518866, 36.186628).
«Я спросил у начальника охраны: «Куда вы нас привели? Здесь вообще есть захоронение?» — рассказывает Виктор Комиссаров, поисковик, историк. — Он ответил, что это просто памятный знак, под ним никто не захоронен. Он недавно здесь появился. Где же тогда лежит 121 боец? Где их прах? И почему «Слава Неизвестному солдату», если есть точные списки?»
Если судить по навигатору, то настоящая могила должна быть примерно в 120 метрах вверх по склону — прямо под вышкой правительственной мобильной связи.
Памятник природы стал хозяйским добром
1,6 га земли в самом сердце городского бора — эта частная собственность официально задекларирована. Кругом лес. Не дремучий, но все же. Реликтовые трехсотлетние сосны с богатой историей, в этих краях в 1610 году был убит начальником своей охраны самозванец Лжедмитрий Второй.
Здесь же разбойники как-то ограбили императрицу Екатерину Вторую. Брошенный обоз с царским добром обнаружили местные жители. По монаршей милости, в благодарность за то, что нашли ее вещи, государыня подарила бор городу, и последующие двести лет он честно служил излюбленным местом отдыха горожан.
При советской власти тут размещались пионерские лагеря «Ромашка», «Ровесник» и «Ракета», санатории для трудящихся, а также скромные по нынешним меркам обкомовские и кагэбэшные дачи.
«Вот говорят, что коммунисты жировали, а на самом деле — это слезы, что мы там увидели, когда пришли принимать бывшее партийное имущество. Просаженные полы, убогая баня с мочалками, которые свешивались с потолка как сталактиты, настоящее нищебродство», — вспоминает Виталий Черников, городской голова Калуги в 1990–94 годах.
В 1995 году заповедный Калужский бор был признан памятником природы России, особо охраняемой территорией, строить здесь запретили, приватизировать — тем более. Но в 2008-м властями было выпущено Постановление номер 5, снявшее этот охранный статус.
После чего на вполне законных основаниях часть территории была сразу же продана и сдана в аренду. В 2009 году закончилось основное строительство, а в 2015 году Калужский бор, уже урезанный в своих границах, был снова взят под охрану, теперь уже федеральным Министерством природных ресурсов и экологии.
«Сейчас в частной собственности официально находится примерно 6,9 га этого бора. Еще 1,5 га занимает территория Дома приемов, 2,5 га — ведомственная гостиница, потом четыре участка с дачами и домовладениями, 1 га отдан под строительство неких домов и еще 4,2 га не имеют отдельного кадастрового номера, хотя расположены все за тем же охраняемым забором», — продолжает экс-голова Виталий Черников. Общий официальный почтовый адрес владения: Ипподромная, 37.
На условиях сервитута чиновникам предоставили также 5,2 га муниципального леса — для обеспечения беспрепятственного подъезда к владениям. На въезде в зону висит «кирпич».
Охрана караулит закрытую территорию, а заодно и проход к солдатскому захоронению, которое, как казалось, тоже должно находиться за зеленым забором.
Те, кто ходит по костям
Бои за освобождение Калуги шли лютые. Зимой 1941 года город был зажат в клещи. Ценой неимоверных людских потерь накануне Нового года взят советскими войсками.
Тела погибших солдат вмерзали в землю. В разных позах, в окровавленных и грязных шинелях, мертвецов стаскивали друг к другу, единой неделимой массой.
Общую яму для захоронения площадью примерно 100 квадратов долбили штык-лопатами несколько дней, нужно было уместить всех.
Хоронили — и назавтра шли в бой. Чтобы тоже быть уложенными в эту же братскую могилу.
Данные о потерях отправлялись командованию в специальных донесениях: ФИО, место рождения, звание, где и при каких обстоятельствах погиб, где похоронен. Время было такое, бывало, пропадали целыми армиями, но в данном случае здесь, под Калугой, сведения о 121 павшем в городском бору бойце сохранились. Вот навскидку первые пять фамилий.
...Алехин Николай, 1918 года рождения, красноармеец, уроженец Орловской области, стрелок, погиб в бою. 01.01. 1942. Калуга, бор, территория санатория.
...Атакузеев Таин, 1908 года рождения, красноармеец, стрелок, родился: Ташкент, погиб 27.12.1941-го, Калуга, бор, территория санатория.
...Аюмов Сарсангали, 1917-го, родился: Казахстан, погиб 29.12.1941-го.
...Бактяшев Фатек, 1909-го, Оренбургская область.
...Бакшеев Нил, 1919-го, Нерчинский район...
Русский, узбек, казах, татарин, сибиряк... Всего — 121, молодые парни, многим до тридцати, об их подвигах не сложат песни и не снимут фильмы. И даже могила у них оказалась одна на всех, братская, особые приметы — «северо-западнее санатория, в 225 метрах от дороги, в калужском бору», которые также приведены в документах Минобороны РФ, но главное — точные координаты захоронения.
По свидетельству бывших школьников, отдыхавших в ныне разрушенных пионерских лагерях и лечившихся в до сих пор действующем детском туберкулезном санатории имени Павлика Морозова, после войны могилу навещали каждые летние каникулы. Дети клали еловые лапы к ее подножию. Последние крупные торжества, о которых помнят, состоялись на 30-летие Победы. Последний раз дети приходили туда как минимум пять лет назад, когда ограждения еще не было.
В год «Памяти и славы» выяснилось, что старой могилы нет, а под шикарной новой гранитной плитой — пустышка. Но где же тогда останки?
Неужели, пока шло строительство ведомственной гостиницы, коттеджей и хозяйственных пристроек, останки просто выкопали и перезахоронили где-то, и тайно? Почему не с салютом? Территория-то застраивалась вполне официально. Скрывать тут было нечего.
А может, еще того хуже — не заметили, оставили в земле, и в прямом смысле теперь ходят по костям?
Оба варианта нынешних владельцев не красят. И поэтому со стороны властей тут же появилось еще одно опровержение, опровергающее первое: то есть если сперва они утверждали, что с захоронением все в порядке и за ним осуществляется надлежащий уход, то теперь заявлено, что братской могилы в Калужском бору вообще никогда не было.
Старый памятник был поставлен в качестве декорации. Могильный холм насыпали просто так. Координаты и описание в Министерстве обороны РФ перепутали. Главный официальный поисковик области Сергей Новиков дал интервью местным журналистам, что могила — фейк: «Это информационный вброс — то, что здесь якобы находится захоронение 130 человек. Тем, кто ими занимается, следовало бы почитать и изучить боевые донесения, из которых следует, что привязка ведется к другому месту».
Но вот простой вопрос: почему с шестью остальными калужскими братскими могилами с учетными номерами в реестре 3, 23, 26, 27, 32 и 33 никаких проблем нет, и все данные совпадают, и лишь одна, на закрытой территории, через 78 лет оказалась «информационным вбросом»?
Как вообще можно так называть 121 погибшего героя?
«Вы тут все - провокаторы»
На стволе одной из сосен, стоящей у зеленого забора КПП, охранники саморезами прикрутили видеокамеру. «Этой сосне как минимум 200 лет, нехорошо», — вздыхает мой попутчик.
Со мной историк и поисковик Виктор Комиссаров и Андрей Попов, член Калужского областного отделения ВООПИК. Андрей Львович находится на компромиссной позиции, он считает, что сведения о захороненных противоречивы и братская могила 28 вполне может находиться и в другом месте, не в том, что обозначено в документах — а, например, в километре от него. Там тоже есть санаторий, куда он даже готов отвести, если здесь ничего не найдем. (Надо сказать, что вообще воинских захоронений, как и санаториев, в Калужской области немало.)
Что же делать с координатами, прямо указывающими на это место, он не знает. «Вообще на это есть компетентные органы, прокуратура, например, Следственный комитет, пусть они и занимаются».
Попов прав. Если с воинской могилой и солдатскими останками произошло что-то нехорошее, то это чистая статья 244 УК РФ «Надругательство над телами умерших и местами их захоронения» ч. 2б «в отношении скульптурного, архитектурного сооружения, посвященного борьбе с фашизмом или жертвам фашизма, либо мест захоронения участников борьбы с фашизмом». Максимальное наказание — лишение свободы на срок до пяти лет.
Конечно, если сейчас доказать, что могилы вообще не существовало, то никому ничего за ее осквернение не будет.
На КПП нас останавливают два представителя охраны, те самые, которые раньше не пускали ветеранов. Один требует, чтобы мы выключили телефоны, ничего не фотографировали, и почему-то называет нас провокаторами.
Другой вежливо просит показать документы и говорит, что сейчас сюда из Калуги приедут люди, которые все нам покажут. Люди действительно приезжают, представляются «Геннадием Семеновичем» и «Геннадием Анатольевичем», но это все, что я о них узнаю. Я сама тоже решаю не признаваться, что журналистка. Хочется быть на равных.
Наш сопровождающий «Геннадий Семенович» кажется немного рассерженным и говорит, что из-за таких, как мы, на закрытой правительственной территории все выходные не было покоя — поисковики искали останки.
«Кабель связи трактором порвали на этих раскопках. Думаете, кто-то сидит без дела? Целая рабочая группа при правительстве создана, чтобы найти эту могилу».
Памятный знак «Вечная слава Неизвестному солдату» действительно огорожен полосатыми сигнальными лентами, как на месте ЧП. Справа и слева от гранитной плиты выкопаны два шурфа в человеческий рост, словно для двух солдат, застывших в почетном карауле из-под земли.
«Но ведь знак был перенесен на целых 120 метров, и сразу было понятно, что на этом месте пусто», — разводит руками Комиссаров. Он просит провести нас на координаты, указанные в документах. И на этот раз нам не отказывают.
Это чистая площадка чуть на возвышенности, окруженная высокими соснами, примерно 100 квадратных метров. Видно, что здесь тоже копали и ездили, причем на тяжелой гусеничной технике. Три шурфа расположены чуть вдалеке, они почти засыпаны, что там, я не вижу, последний, глубиной около метра, показательно раскопан у самого основания холма. «Глубже уже материк, — резюмирует «Геннадий Семенович». — Так что, как видите...»
Он проговаривается, что держал в руках фотографии прежнего обелиска, те, которые теперь нигде нельзя найти, значит, может с точностью определить его местоположение и где именно нужно копать.
Но почему бы не позвать на раскопки не поисковиков-дилетантов с трактором, а профессиональных криминалистов с современной аппаратурой, способной обнаружить человеческий прах под толщей земли?
«Смотрите, какая подходящая площадка, на ней не растут сосны, и координаты совпадают. Если бы я выбирала место для могилы, то выбрала бы именно здесь», — говорю я своим попутчикам. «Здесь искали. Но — ничего. Только зря порвали кабель», — повторяют мне, уводя прочь.
«Вы поверьте, что и помимо вас есть порядочные люди, которым дорога память о Великой Отечественной войне. И мы тоже всем сердцем болеем за Родину, — по-профессиональному душевно, как это они могут, объясняет «Геннадий Семенович» на обратном пути. — Но это дело ушло на ненужное обозрение, поднята ненужная шумиха. Ради чего?
Я не против энтузиастов, но когда они помогают, а не вредят. Министерство обороны тоже может ошибаться. Перешлем туда правдивую информацию, и все неправильные данные поправят, сами видите, могилы здесь нет».
Так куда же делись солдатские кости? И будут ли их искать дальше? А если все-таки найдут, захотят ли открыто рассказать об этом? Или захоронят тайно без залпов орудий и проникновенных, от зубок отскакивающих речей о том, что «никто не забыт, ничто не забыто».
***
За последние годы более семидесяти памятников советским солдатам и их захоронений было осквернено в Польше. На днях в столице Болгарии Софии хулиганы надругались над могилой 154 советских военнослужащих. Российские власти, как обычно, выражают свое искреннее негодование по поводу произошедшего.
Так же, как тринадцать лет назад, весной 2007-го, когда в эстонском Таллине требовали убрать Бронзового Солдата на холме Тынисмяги. Тогда на защиту памятника, под которым было захоронено 13 воинов, освобождавших город, грудью встали обычные люди.
Несмотря на дипломатические протесты Москвы, Бронзового Солдата перенесли на военное кладбище на окраину Таллина, и когда я была там 9 мая, это кладбище походило на укрепленную крепость. Эстонская полиция обходила его стороной, цветы текли рекой, опускаясь от груди «Алеши» к его ногам и дальше, к выходу с кладбища, волной на десятки метров... (Прах похороненных на Тынисмяги, благодаря «МК», нашедшему родных тех солдат, удалось вывезти и захоронить на Родине).
Это было круто и... по-настоящему. Гораздо более по-настоящему, чем многочисленные роскошные имения в Калужском бору, где к столетним соснам теперь варварски прибиты камеры видеонаблюдения. Враг не пройдет!
Напоследок мой сопровождающий «Геннадий Семенович» очень искренне добавил: «Неужели вы думаете, что кто-то из больших людей захочет жить среди останков, если бы они здесь были?»
На месте погибших солдат я бы тоже не захотела такого соседства...