Ботинки для клоуна и сапоги за тысячу евро: реставратор обуви из Пензы рассказал, что выгодно ремонтировать

— Гегам Мисакович, расскажите, почему вы решили заняться ремонтом и реставрацией обуви?

— Заниматься этим я начал после службы в Литве. Несколько раз заходил к своему другу в цех, который занимался затяжкой обуви. Наблюдал за тем, что он делал, и в итоге заинтересовался. Было это в Ереване.

В 1991 году приехал в Пензу и начал заниматься продажей обуви. А через некоторое время, когда уже нечего был продавать, начал заниматься новым пошивом, то есть когда нужно сшить различные части обуви. А затем ремонтом и реставрацией.

— Вы где-то этому учились?

— Тогда ремонту и уж, тем более, реставрации обуви нигде не учили. Это сейчас курсы на каждом шагу. Всему я учился в процессе производства. И это даже хорошо. Учеба, конечно, не даст тебе столько навыков, сколько практика. И хочется сказать, что любое дело, связанное с обувью, — это не просто. На двухнедельных курсах этому хорошо не научат.

— Можете сказать, что самое сложное в ремонте и реставрации обуви?

– На самом деле, это все зависит от обуви. Могу лишь сказать, что иногда бывает сложно закрыть какие-нибудь трещины на ботинках. Бывает нелегко подобрать краску к той или иной коже обуви, потому что не все из них хорошо ложатся.

— Гегам Мисакович, расскажите о каких-нибудь необычных заказах. Вы ведь не только обычную обувь ремонтируете?

— Ну, приносили клоунские ботинки из цирка с очень большими носами, которые нужно было подкрасить. Из театра тоже были заказы. Так как рядом с моей мастерской областное правительство, приносили обувь и оттуда. Несколько раз ремонтировал даже ботинки бывшего губернатора Пензенской области Василия Бочкарева. Ну, вы понимаете, что сам он, конечно, не приходил.

— Клоунские ботинки, наверное, сложно было ремонтировать?

— Да нет, ботинки, есть ботинки.

— Можно ли сказать, что ремонт или реставрация обуви — это опасно?

— Ну да. Различные химикаты и растворители вредят организму, поэтому часто приходится работать в респираторе.

— А что вы используете для своей работы? Какое оборудование, материалы?

— Краски, и все они разные: синтетические, акриловые, краски на водной основе…. Используются крема. Какие-то средства заказываю в России, а какие-то — за границей. Для покраски обуви использую краскопульты, а для того, чтобы разгладить обувь — растяжитель.

— Кто чаще всего обращается к вам за услугой, мужчины или женщины?

— Женщины. Конечно, женщины. Как правило, обращаются за помощью из-за сломанного каблука или стертой подошвы.

— Дорогую обувь приносят?

— Всегда по-разному. Дешевую обувь редко приносят, потому что, например, если ботинки стоят пять тысяч рублей, а покраска - две-три тысячи, то тут надо подумать, стоит ли их восстанавливать. Мне приносили ботинки по 150 и 170 тысяч рублей. Однажды отдавали на ремонт сапоги за 1700 евро. Вот такую обувь есть смысл ремонтировать за небольшие, так скажем, деньги.

— Сколько времени в среднем вы тратите на работу с обувью?

— Опять же, тут все зависит от обуви и от того, что нужно делать. Например, чтобы покрасить ботинки или сапоги, нужно потратить где-то от четырех-пяти до семи-восьми часов в день. Но бывает, что с какой-то трещиной возишься один-два дня.

— Гегам Мисакович, расскажите, выгодно ли сейчас ремонтировать или реставрировать обувь? Какое количество клиентов в день вы принимаете?

— Знаете, выгодно ремонтировать дорогую обувь, потому что проще, как я уже сказал, отдать за это две-три тысячи, чем купить новую за большие деньги.

— Хорошо, сейчас много клиентов в день обслуживаете?

— По-разному. В первое время, например, у меня работали две девушки и принимали по 100-150 заказов в день. Столько же пар обуви мы и ремонтировали. А сейчас не так. Принимаю где-то от 5 до 15 заказов в день. В осенний или весенний сезоны их может быть больше. Но если мастер хорошо делает ремонт, то к нему пойдут многие. Тут главное, чтобы душа лежала r делу. Иначе никак.