Александр Петров: «Каждая моя новая роль будет настоящим открытием»

Двукратный лауреат премии «Золотой орел» Александр Петров известен зрителям актерскими работами в сериалах «Обнимая небо», «Фарца», «Полицейский с Рублевки», «Метод», «Звоните ДиКаприо!», в картинах «Лед», «Лед 2» и «Человек Божий». За последние несколько лет он заставил российских зрителей искренне полюбить всех своих героев — от полицейского Гриши Измайлова до хоккеиста Саши. Дальше — больше: как уверяет сам Александр, каждая его новая роль будет настоящим открытием.

В ноябре стриминговый сервис Netflix анонсировал запуск второго российского проекта — сериала в жанре психологической драмы, главную роль в котором исполнит Петров. В честь дня рождения актера, готового покорить интернациональную публику, публикуем его интервью InStyle, состоявшееся к премьере триллера «Гоголь. Страшная месть», который вышел на экраны в 2018 году.

Вокруг Александра Петрова создан таинственный ореол недосягаемости. Сотрудники глянца вздыхают: «Его так просто не достать». Время работы с актером жестко ограничено: заполучить Петрова на съемку и интервью больше, чем на пару часов, — что-то из области фантастики. А между артистом и редакцией, как правило, стоят еще агенты и продюсеры проектов с его участием, так что надо и вправду как следует потрудиться, чтобы его снимки и интервью попали на страницы издания.

И все-таки в звездную болезньактера из Переславля-Залесского, который хоть и с первого раза поступил в ГИТИС, но звездой на курсе Леонида Хейфеца не был и «выстрелил» лишь пару лет назад после сериалов «Метод» и «Полицейский с Рублевки», верится с трудом. Да, за последний год он громко заявил о себе в кино, сыграв в фильмах «Притяжение» и «Гоголь. Начало», но сейчас одетый в простую черную толстовку и джинсы Саша Петров, который дружелюбно общается со всеми на нашей съемочной площадке и запивает картошку фри колой, кажется абсолютно своим парнем.

Перед интервью, закурив и с вниманием выслушав легенду о своей неприступности, Саша честно признался, что это не его рук дело. Вот загруженный донельзя рабочий график — правда, но это, впрочем, и так понятно. Только в 2018 году мы увидим минимум три сериала и пять фильмов, где он играет главные роли, в том числе продолжение нашумевшего «Гоголя» («Гоголь. Вий») — первого российского сериала, который вышел в кинопрокат и при этом собирает хорошую кассу. Кроме того, у Петрова собственное драматическое шоу «#Зановородиться», роль Гамлета в Театре имени Ермоловой и в конце концов личная жизнь. Вывода три: он очень много работает, за эту работу его уважают и ради нее так трепетно берегут.

Роль Гоголя сильно отличается от твоих предыдущих работ в кино и на ТВ. С какой стороны лично тебе открылся Николай Васильевич?

Гоголь погружался в состояния, которые нам неведомы, он в хорошем смысле сумасшедший, с загадочным внутренним миром и с невероятным чувством справедливости. Мне кажется, он был человеком довольно замкнутым, закрытым для всех, но при этом не носил масок, и в этом плане он такой, как будто без кожи, уязвимый. За ним очень интересно наблюдать в кадре, потому что на крупных планах непонятно, о чем он думает, и это завораживает. Это все плоды фантазии Егора Баранова (режиссер фильма — прим. InStyle), который всегда говорил, что хочет готику, хочет какие-то современные вещи, хулиганство. И так как мы с ним давно друг друга знаем, то я ему во всем сильно доверял.

Тебя называют самым востребованным актером поколения миллениалов. Как ты сам определяешь свое поколение, чем оно живет?

Я себя соотношу с людьми, которые хотят что-то сделать, в первую очередь. А так, черт его знает, что это за поколение со странным названием «миллениалы»... Одно понимаю точно: наше поколение — переходное в какую-то совершенно новую эпоху. Вот я родился в СССР, кто-то в первые годы существования РФ, то есть мы — рожденные на стыке. В «золотые» 2000-е было столько возможностей, которые люди, как мне кажется, не использовали. И все тогда было такое надувное, что ли, когда, знаешь, в Турции вдоль моря выстроили отели, и считалось дико-дико крутым туда попасть. Или, например, заходишь в ночной клуб, и кажется, что все вокруг так классно, красиво, музыка, свет офигенский. А потом ты приходишь туда днем и видишь тусклые стены, да и вообще там неуютно, некрасиво. В какой-то момент нам просто включили свет, сняли розовые очки, и многие вдруг оказались за бортом. Поэтому я себя все-таки отношу к поколению, которое хочет много работать — над собой в первую очередь, а не над каким-то выхлопом, которое больше занимается творчеством, которое не обращает внимания на деньги и славу и которое не боится многих вещей.

Каких, например?

Например, стереотипа о том, что у нас невозможно создавать такое же классное кино, как на Западе, что мы чем-то хуже, ущербнее. Нет, мы не ущербнее, мы не хуже, мы готовы, мы можем, мы развиваемся, мы делаем дело! А вот следующее поколение, люди, которым сейчас 17-18 лет, — это просто вундеркинды. Они по-другому думают, по-другому живут. Они занимаются большим количеством дел, смотрят огромное количество фильмов, читают огромное количество книг. Иногда я общаюсь с такими ребятами и понимаю, что я в своей жизни ничего не читал и не смотрел. Я помню то время, когда фильмы были на кассетах, а сейчас мне порой просто срывает голову, когда понимаю, что в интернете есть все. Я даже не научился пользоваться всеми гаджетами, которые у меня есть. А можно, оказывается, сообщение не писать, а диктовать.

Тебе нравится эта тенденция?

Мне нравится, но, ты знаешь, есть большой риск, что пропадет какая-то живая штука, жизнь во всем этом пропадет, живое общение. «Черное зеркало» наступило давно, это всем понятно, но куда это все завернет, я не знаю.

Скажи, тебе важно, что думают об артисте Петрове другие люди?

Слушай, ну репутация и карьера — важные вещи. Почему про них надо забывать? А маски мы так или иначе все носим, это защита, обычная защита от мира и людей.

Зачем защищаться? От кого?

Так мир устроен. Это как в дикой природе, как маскировка у зверей. А в жизни человек может быть совершенно другим, жить по другим законам.

А каким тебя знают родные? Какой ты для родителей?

Да ты знаешь, такой же, как и со всеми людьми. Нет такого, что я сначала снимаю свой «концертный костюм» и только потом иду к родным.

Часто с ними общаешься сейчас?

Созваниваемся часто, я приезжаю, тем более они живут недалеко, всего 120 километров от Москвы. Когда появляется свободное время, я, конечно, к ним езжу.

Родителям нравятся твои работы в кино?

Да. Но однажды мне мама позвонила после «Метода» и говорит: «Саша, ну как так?» Для нее это было такое откровение. А если я играю какого-нибудь отрицательного героя, она мне может сказать: «Саша, ну ты же не такой!» Я говорю: «Естественно, я не такой, это же мой персонаж». У нее это не укладывается в голове, она хочет видеть сына на экране добрым, счастливым.

В паре интервью ты говорил, что в детстве мечтал стать мэром города, а в одном из недавних заявил, что если бы не поступил в ГИТИС, то к 30 годам был бы помощником депутата. Как это вообще уживается с артистом внутри тебя? Чиновники — это же совершенно особый тип людей. Тебе хотелось власти?

Ну, видишь, бог-то уберег. У меня просто врожденное чувство справедливости, и мне как раз хотелось этой справедливости везде и во всем. А единственный путь к достижению этой справедливости — власть. Когда она у тебя есть, ты можешь сделать так, чтобы справедливость восторжествовала.

Но ведь власть может испортить человека, как это нередко бывает.

Безусловно! И я не знаю, каким бы я был сейчас. С другой стороны, может и не испортить. Например, сейчас мэром города Переславль-Залесский является Владимир Михайлович Волков, с которым я знаком. Молодой современный мужик, отличный менеджер в плане городского управления. Не чинуша какая-нибудь, нет. Он очень много работает, занимается делом, он открыт ко всему. У него есть инстаграм, где он рассказывает всем, чем он занимается, с кем встречается, никаких подводных камней. Это какая-то новая формация людей, которые хотят просто делать что-то хорошее.

Ты аполитичный человек?

Аполитичный, да.

Хочешь оградить свою жизнь от политики?

Я ничего не понимаю в политике, и мне неинтересно что-либо понимать, вот и все. Поэтому размышлять и рассуждать на политические темы я попросту не хочу. Вот смотришь Facebook — большинство постов связаны с политикой, но по факту люди, которые их пишут, в этом разбираются совсем чуть-чуть. Потому что тот, кто хорошо в ней разбирается, предпочитает делом заниматься, нежели делать вбросы в пустоту, от которых не будет результата, мне кажется. Конечно, я слежу за новостями. Но голосовать, наверное, не пойду (на момент публикации интервью еще не прошли выборы президента РФ — прим. InStyle), потому что тупо времени нет.

Ладно, давай вернемся к твоей работе. Ты перфекционист?

В профессии точно. Мне важно, чтобы все было доведено до конца. Могу просто выносить мозги режиссерам и просить каждый раз дубль, дубль, дубль, даже если они мне будут говорить, что все монтируется. Я же чувствую, что результат может быть лучше. Вот в жизни я, наверное, не такой перфекционист.

А в том, что касается внешнего вида, стиля? Ты когда-нибудь делал маникюр, например?

Ни разу не делал и не знаю, что это такое! Для меня это страшные слова. Если мне скажут, что для роли надо, — не вопрос, но это будет для меня настоящим испытанием. По поводу стиля одежды я особо не думаю. Бывают дни, когда первое попавшееся надеваешь и бегом — вот как сегодня, например.

Всем известно, что ты очень много работаешь. Расскажи, как отдыхаешь?

Сплю. Ну, абсолютно обычная жизнь. Друзей у меня немного, но когда я в Москве, то люблю встретиться с ними в бане или просто так, попить пивка и просто поговорить. В основном, конечно, на тему кино, потому что все мы на этом помешаны. Я завидую артистам, режиссерам, которые смогли сохранить дружбу с людьми, не имеющими никакого отношения к кино. У меня такие тоже есть, их очень немного, но мы редко видимся, потому что они живут в Переславле-Залесском. А у меня нет времени ездить куда-то.

Неужели тебе не хочется взять тайм-аут и куда-нибудь уехать?

Да ты просто настолько фанатичен, профессия актера — это как наркотик, ты без него не можешь существовать. Поэтому тебе постоянно нужно что-то придумывать, что-то делать, а это отнимает огромное количество сил и времени. И когда вдруг случается выходной, понимаешь, что надо придумать что-то новое, новое развлечение, новую работу на худой конец. Так что все мы в работе, все в делах. Паль вот в Антарктиду уезжает почему-то.

Какой ты видишь свою жизнь через пять лет?

Интересный вопрос. У меня всегда есть долгосрочные планы, на пять-шесть лет вперед. Мечтаю сниматься в больших проектах, которые выходят в мировой прокат. Но это не означает, что я хочу свалить. Мне хочется, чтобы в России выходили крутые фильмы, хочется границы разбивать, ломать стереотипы, представления о том, что мы за границей никому не нужны. Нет, нужны, и фильмы наши будут нужны. Много путешествовать хочется, много смотреть — чтобы время на этонаконецпоявилось.

Что тебе больше всего нравится в себе самом?

Иногда я очень сильно удивляюсь, вспоминая, как поступал в ГИТИС. Думаю: «Как ты вообще это смог?! Ты никого не знал, не понимал, насколько это серьезно, но был уверен на сто процентов, что поступишь». Вот этой уверенности я удивляюсь. Была уверенность, что поступлю, что буду сниматься в кино.

А что в себе не нравится?

Чрезмерное доверие к людям. Обмануть меня можно легко. Когда говорят про серьезные вещи, я, конечно, почувствую подвох. Но когда надо мной шутят друзья, я могу поверить в совершенно невероятную историю.

Чему бы ты еще хотел научиться?

Я завидую людям, которые умеют отдыхать и беречь себя, потому что я не умею. Когда мне кто-нибудь говорит: «Ну, пожалуйста, надо снять вот это, а там еще проект такой-то», я не всегда могу отказаться.

Не боишься, что в этой гонке исчерпаешь внутренние ресурсы?

Боюсь, но не сильно, потому что понимаю, что резервов пока хватает.