«Мужицкий врач»: жизнь святителя Луки (Войно-Ясенецкого) в Переславле

В 1910 году в земской больнице Переславля-Залесского появился новый главврач. Он не был уроженцем этих мест и прибыл сюда, узнав о вакантном месте, сознательно: искал работу поближе к Москве, чтобы заниматься в анатомических театрах и библиотеках За плечами у 34-летнего медика было блестящее окончание Киевского университета, работа в земствах и военно-полевых госпиталях. Надежды, которые возлагал […]

Запись «Мужицкий врач»: жизнь святителя Луки (Войно-Ясенецкого) в Переславле впервые появилась Милосердие.ru.

В 1910 году в земской больнице Переславля-Залесского появился новый главврач. Он не был уроженцем этих мест и прибыл сюда, узнав о вакантном месте, сознательно: искал работу поближе к Москве, чтобы заниматься в анатомических театрах и библиотеках

За плечами у 34-летнего медика было блестящее окончание Киевского университета, работа в земствах и военно-полевых госпиталях. Надежды, которые возлагал 34-летний хирург Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий на Переславль, оправдались.

В Переславле Валентин Феликсович проявил себя не только как хирург, но и как талантливый администратор и ученый. Здесь он наладил работу земской больницы и завершил докторскую диссертацию по регионарной (местной) анестезии, а также составил план своей главной книги «Очерки гнойной хирургии», за которую в 1946 году получил Сталинскую премию. Тогда же ему пришла в голову «крайне странная неотвязная мысль: Когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа». Хотя ничего, как говорится, не предвещало: Валентин Феликсович был полностью погружен в медицину, и у него только-только родился четвертый ребенок.

Новый главврач

Переславская земская больница в 1910–х представляла собой сгоревшие амбулаторию и аптеку, от которых остался лишь фундамент, и старый деревянный барак на 65 коек, в котором не было электричества, водопровода и канализации, – прежде чем заняться наукой, Войно-Ясенецкому пришлось решать проблемы более приземленные.

Работа земского врача была крайне тяжелой. Врачи трудились минимум по 12 часов в сутки, выступая во всех возможных ролях – педиатра, акушера, терапевта, хирурга и так далее.

Войно-Ясенецкий постоянно искал и внедрял во вверенной ему больнице новые методы лечения. Он ввёл обязательное обеззараживание рук и пытался ввести использование перчаток во время операции (тогда эта перспективная практика не прижилась, так как перчатки делались из грубого материала, и пользоваться ими было неудобно) ; пытался получить для больницы рентгеновский аппарат. Одновременно руководил постройкой нового «цементно-бетонного» корпуса. И оперировал, оперировал, оперировал.

За первый год работы Войно-Ясенецкого в Переславле число операций в месяц фактически удвоилось, а количество принятых амбулаторных больных было практически в 10 раз больше, чем в гораздо лучше обустроенной Ярославской больнице.

Валентин Феликсович работал с раннего утра и до позднего вечера, «до тех пор, пока керосин не выгорит». Старший сын Михаил позже вспоминал: «Отец работает днем, вечером, ночью. Утром мы его не видим, он уходит в больницу рано. Обедаем вместе, но отец и тут остается молчаливым, чаще всего читает за столом книгу. Мать старается не отвлекать его. Она тоже не слишком многоречива». Будучи в прошлом сестрой милосердия, Елена Войно-Ясенецкая помогала мужу на амбулаторном приеме и в заполнении историй болезней пациентов.

Медицинская этика Войно-Ясенецкого

Скудость средств и оборудования, тотальная загруженность были не единственными проблемами земских врачей: им приходилось иметь дело с крайне «неудобными» пациентами. Окрестные крестьяне, которых в основном и приходилось лечить, часто обращались к врачу слишком поздно, не выполняли назначений, ничего не знали о профилактике.

Описание «кейсов», которые решал Войно-Ясенецкий, кажутся сводкой из криминальной хроники, но это была обычная, повседневная жизнь: «12-летний мальчик, который получил удар поленом, приведший к перелому черепа», «45-летний Василий, который причиной болезни считает подъём 7-пудового камня», «73-летняя Надежда, которая пострадала от удара в живот рогом коровы» и, наконец, «сорокалетний Спиридон, который в пьяном виде вырвал себе глаза, чтобы не смотреть на женщин, к которым «имеет слабость».

Валентин Феликсович пытался помочь даже самым безнадёжным больным, несмотря на то, что они могли пренебречь его советами. Биографы святителя Луки отмечали, что истории болезней он составлял с удивительным педантизмом, добавляя к анамнезу детали быта и, порой, характера пациента. Врач пытался понять людей, и в тексте видно искреннее уважение перед ними, привыкшими терпеть боль и тяжёлый труд, отмечал биограф М. Петровский.

Войно-Ясенецкий лечил даже тех людей, которые в то время считались «отжившими», и часто давал больным второй шанс. «Он не задавал себе вопроса: «Кому это нужно?», он следовал не только клятве Гиппократа, но и евангельским заповедям. Такая работа отвечала и его собственному внутреннему установлению – «быть мужицким врачом», – пишет историк и биограф святителя Екатерина Каликинская. – Вся его жизнь строилась как жизнь человека, посвящённого Христу».

Действительно, еще в 18-19 лет он написал письмо Льву Толстому (в юности Валентин увлекался толстовством, хотя позже отошел от него – прим.ред.), где говорил о своих намерениях. Толстой ему не ответил, но само письмо сохранилось:

«Я знаю, что единственное нужное – это поставить себя в такое отношение к людям, чтобы я мог развивать в себе любовь, – писал Валентин Войно-Ясенецкий. – Я знаю, что в деревнях люди голодают и мне нужно ехать к ним, чтобы исполнить заветы Христа, не нужно никаких особых средств… а только любовь к людям. Я хочу следовать голосу своей совести…».

Регионарная анестезия и гнойная хирургия – научные прорывы хирурга Войно-Ясенецкого

Одной из главных проблем хирургии начала ХХ века был наркоз, точнее – его отсутствие. «На свой страх и риск земские врачи пытались применять для обезболивания эфирный или хлороформный наркоз, действие которых сравнивали с сильным опьянением… Такие наркозы иногда приводили к передозировке и гибели пациентов», – пишет историк медицины Екатерина Каликинская. Из-за этого земские врачи вооще боялись использовать наркоз, что, конечно, сказывалось на качестве лечения.

«Нельзя правильно и спокойно сделать операцию при флегмоне, карбункуле. мастите, если больной чувствует жестокую боль…. разрезы будут поверхностными, операция недоконченной, и хорошего результата не получится», – псиал в те годы Войно-Ясенецкий.

Он видел одно решение этой проблемы: регионарная (местная) анестезия, и решил посвятить этой теме докторскую диссертацию. Начало подобным исследованиям положили европейские хирурги. Валентин Феликсович проверял их постулаты на практике (он провел более 500 операций!), развивая и дополняя методики введения местной анестезии. Он также призывал коллег овладевать местной анестезией, потому что тогда «на деревне будет больше оперирующих, чем боящихся ножа врачей, и земская хирургия расцветет на благо тысяч».

В 1915 году он издал в Перограде книгу «Регионарная анестезия» с собственными иллюстрациями (пригодился талант художника!), а в 1916 году защитил эту работу как диссертацию и получил степень доктора медицины. Книгу издали столь маленьким тиражом, что у автора не нашлось экземпляра для отправки в Варшавский универститет, где он мог бы получить за неё солидную премию – 900 рублей золотом.

А вскоре после этого он задумал новый труд, которому сразу дал название «Очерки гнойной хирургии». На это исследование его вдохновили переславские пациенты, крестьяне.

«Вот шестидесятилетняя старуха Фекла А, – писал М.А. Петровский. – Из своей деревни она пешком за три километра пришла на прием в земскую аудиторию. Температура – 39 °C. Мы видим эту старую больную женщину, слышим даже ее голос, ее интонации. Уже десять дней у нее болит шея и “вся нездоровая”.

Своими натруженными руками Фекла снимает платок, и мы вместе с врачом видим на слипшихся от гноя волосах – лист подорожника. Под ним огромный карбункул».

Описанием этой больной В.Ф. Войно-Ясенецкий откроет свою знаменитую монографию.

«Следы» святителя Луки в Переславле

Корпус земской больницы, в которой до 1917 года трудился святитель Лука, сохранился. Более того, еще пять лет назад недавнего времени он использовался по назначению. Но сейчас обветшавшие здания переданы Центру наследия святителя Луки при Федоровском женском монастыре Переславля-Залесского.

Рустам Ямолдинов, руководитель отдела Центра по связям с общественностью, ведёт нас по коридорам с облупившейся краской, советской плиткой и неестественно-яркими в этих декорациях современными медицинскими плакатами. «Скоро здесь будет иммерсивная выставка о жизни святителя Луки, – поясняет Рустам. – А вот в этих комнатах он оперировал». Небольшие помещения, высокие потолки, добротные деревянные двери – да, здесь чувствуется дореволюционная стать.

В рамках проекта “Миссия-врач” уже прошла фотовыставка (сейчас ее можно посетить онлайн), благодаря которой вокруг центра собралась волонтерская команда. Также при центре работают курсы сестер милосердия, а в будущем дальнейшем на базе бывшей больницы планируется создание целого лечебно-мемориального комплекса, в который войдут музей истории медицины, реабилитационный центр для людей с ОВЗ, больничный храм и паллиативное отделение московской больницы свт. Алексия.

В Переславле у Валентина Феликсовича воскресные и праздничные дни были «самые занятые и обремененные огромной работой», поэтому он с трудом вырывался в церковь.

Он очень радовался, когда начал регулярно бывать в соборе, «где у меня было постоянное место, и это возбудило большую радость среди верующих Переславля». О каком из храмов города идет речь доподлинно неизвестно, но хирург не мог не бывать в Сретенском храме, который располагался рядом с больницей.

Сейчас в нём проходят еженедельные молебны в приделе в честь святителя Луки Крымского. Здесь же можно поклониться келейной иконе святого, которую передала настоятелю храма протоиерею Андрею Уфимцеву правнучка святителя.

Запись «Мужицкий врач»: жизнь святителя Луки (Войно-Ясенецкого) в Переславле впервые появилась Милосердие.ru.