«Вспомним, братцы, россов славу!»
Никому из наших известных писателей не удалось прожить такую долгую жизнь, как Федору Николаевичу Глинке (1786–1880). Поэт служил русской литературе 70 лет, а прожил 94 года.
Верующий декабрист
Он был свидетелем эпох классицизма и романтизма, утверждения и развития в нашей литературе разнообразных реалистических тенденций, появления в общественной жизни и искусстве «нигилизма».
Без упоминания Глинки не обходится почти ни одна публикация, посвященная декабристскому движению. Федор Николаевич был деятельным организатором декабристского движения. Частенько его наследие и рассматривается в русле революционных идей начала XIX века. И это кажется немного странным, потому что он был глубоко верующим человеком и немало стихов посвятил осознанию греховности человека, покаянию, молитве…
Неудивительно, что в декабристском движении Федору Николаевичу принадлежит своеобразная роль. Он придерживался «миролюбивых правил» и стремился отговорить молодых офицеров от выступления на Сенатской площади. Считал, что преобразование общества должно идти изнутри, через нравственное обновление людей. Мирное решение нравственных, социальных и общественных проблем для него было важнее радикальных мер.
С самого начала в стихах поэта звучал гражданский призыв. Но и песен он слагал немало, стараясь народные мысли и выражения облечь в форму высокого стиха. «Воин и гражданин — вот два наименования, которые должны слиться в одно священное название полезного члена общества», — писал он в «Рассуждении о необходимости деятельной жизни, ученых упражнений и чтения книг», изданном в 1818 году.
Живя в Санкт–Петербурге и занимая ответственный пост при военном генерал–губернаторе М. А. Милорадовиче, Глинка входил во многие столичные литературные общества, был их почетным и активным членом и сотрудником, организатором.
В 1812 году с приближением наполеоновских войск к Москве добровольно вступил в ряды русской армии. «Солдатскую песнь», «Гусарскую песнь», «Песнь русского воина при виде горящей Москвы» и другие произведения он создавал в основном на поле битвы, в среде русских солдат. Эти строки очень скоро стали народным достоянием — их пели воины, идущие в бой, на мотив известных народных песен:
Вспомним, братцы, россов славу
И пойдем врага разить!
Защитим свою державу:
Лучше смерть, чем в рабстве жить.
Мы вперед, вперед, ребята,
С Богом, верой и штыком!
Вера нам и верность свята:
Победим или умрем!
Эти настроения невероятно созвучны сегодняшнему положению и настроениям «россов», хотя прошло уже больше 200 лет…
«Живите смирнее!»
После 1812 года вокруг Глинки образовался необычайно широкий круг общения с известными литераторами — Дельвигом и Кюхельбеккером, Лажечниковым и Загоскиным, Баратынским, Сомовым, Шишковым, братьями Бестужевыми, Рылеевым и другими. Когда декабрист Александр Бестужев призывал «Воевать, воевать!», Глинка отвечал ему: «Полно рыцарствовать! Живите смирнее!»
Но все же и Глинка не избежал в каком–то смысле участи декабристов и после их выступления был сослан в Олонецкую губернию, в Петрозаводск. Здесь он служил мелким чиновником, служба его тяготила, нападала тоска, к тому же это было вдали от столиц и активного литературного процесса. Но неожиданно он увлекся карело–финскими народными сказаниями, эпосом и фольклором, и написал среди прочих произведений тех лет поэму «Карелия», высоко оцененную Пушкиным. Александр Сергеевич способствовал выходу ее в Санкт–Петербурге отдельным изданием в 1830 году.
А потом поместил рецензию на нее в «Литературной газете», где писал: «Изо всех наших поэтов Ф. Н. Глинка, может быть, самый оригинальный. Он не исповедует ни древнего, ни французского классицизма, не следует ни готическому, ни новейшему романтизму. Слог его не напоминает ни величавой плавности Ломоносова, ни яркой и неровной живописи Державина, ни гармонической точности, отличительной черты школы, основанной Жуковским и Батюшковым… Небрежность мысли и слога, обороты то смелые, то прозаические, простота, соединенная с изысканностью, какая–то вялость и в то же время энергическая пылкость, поэтическое добродушие, теплота чувств… — все это дает особенную печать его произведениям».
Поэтов связывала давняя дружба, и они по–дружески откликались на беды друг друга. Весной 1820 года Глинка, пользуясь своим служебным положением и близкими связями с Милорадовичем, сумел смягчить наказание Пушкина за «вольные стихи». А Пушкин хлопотал об освобождении Глинки из олонецкой ссылки и поддерживал его морально в письмах…
Наталья ЛЕБЕДЕВА.