Белая трость: как работает педагог по ориентированию для незрячих

Ирина Хлебаева — единственный в Карелии профессиональный педагог по пространственной ориентировке для слабовидящих и незрячих людей. Обучает всех желающих передвигаться по улицам с помощью трости. Вся ее жизнь направлена на то, чтобы помогать людям.

Запись Белая трость: как работает педагог по ориентированию для незрячих впервые появилась "Республика".

Нашу героиню — тифлопедагога и тьютора Ирину Хлебаеву — мы застали на занятиях с одной из ее учениц коррекционной школы-интерната № 23 в Петрозаводске. Ирина вместе с Настей изучала тактильную карту, на которой они выстроили определенный маршрут. На этой карте дорога из школы домой. Настя живет в Сулажгоре и вполне могла бы добираться до школы самостоятельно, но в этом районе нет инфраструктуры для безопасного перемещения незрячих и слабовидящих детей. Здесь нет даже тротуаров для пешеходов.

Изучение тактильной карты с незрячим ребенком. Фото: «Республика» / Лилия Кончакова

«Надо идти по тропинке, потому что нет тротуаров у нашей школы и до остановки. А рядом парковка. Это совсем небезопасно. Ведь водитель может парковаться или ехать задним ходом, не увидит меня и может сбить. Поэтому в школу меня приводит мама», — рассказала Настя.

Вместе с Ириной они сделали тактильную карту маршрута из дома до ближайшего магазина, изучили сам магазин, познакомились с продавцами и администратором, научились выбирать продукты и оплачивать покупки банковской картой.

«А еще мы научились переходить дорогу. Ирина Владимировна рассказала и показала мне, какие бывают перекрестки и пешеходные переходы, какие бывают машины, как определить по звуку их направление движения. И она нас учит ходить с тростью, которая особенно нужна на улице», — поделилась ученица тифлопедагога.

Ирина Хлебаева. Фото: «Республика» / Лилия Кончакова

Уметь помогать

— Ирина, как вы стали тифлопедагогом?

— Я начинала я с открытия социального приюта для детей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, в Муезерском районе. Первые ребята были такие сложные, что запомнила их на всю жизнь. Проработала там долгое время, потом мужу предложили работу в Петрозаводске, и мы переехали.

Я устроилась воспитателем в центр «Возрождение» для детей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. За это время окончила университет и поняла, что моя миссия — помогать.

Затем работала с детьми с ограниченными возможностями и с пожилыми людьми. После декретного отпуска мне предложили возглавить кризисный центр для женщин. Я согласилась. И там начались определенные сложности. Я понимала, что меня тянет к детям, что им я могла бы больше дать. Тем более я начала разочаровываться в социальной сфере, в этом бюрократизме. Кода человек обращается к тебе за помощью и ты готов и можешь помочь, но ему нужно собрать пакет документов, даже если речь идет о срочной помощи.

Ирина Хлебаева. Фото: «Республика» / Лилия Кончакова

— Из социальной сферы вы отправились в образовательную, да еще и такую специфическую?

— Когда после кризисного центра для женщин, пострадавших от насилия, стала искать новую работу, меня пригласили в коррекционную школу. Для меня это был стресс. 15 лет я отдала социальной сфере и вдруг поменяла ее на образование. В школу я пришла на должность тьютора в класс, где были подростки с нарушением интеллекта. Я была прикреплена к тотально слепому молодому человеку. Первый год я у него больше училась. Изучала всё, в том числе и манеры незрячих людей. Мне было очень интересно узнать Брайль. И я нашла себя. Прошла переподготовку на тифлопедагога и продолжала работать в должности тьютора. После подростков работала  с малышами в 1-м классе: помогала им в изучении учебного материала.

Ориентировка в пространстве

Ориентировка в пространстве. Фото: «Республика» / Лилия Кончакова

— Как вы стали педагогом по пространственному ориентированию?

— Фонд Алишера Усманова объявил всероссийский конкурс для педагогов по пространственному ориентированию. И наш директор мне предложил поучаствовать в этом конкурсе. Задача была написать автобиографию. Ну, а биография у меня богатая. Я не очень верила в свои силы. Но меня взяли. Я одна прошла этот конкурс по Северо-Западу. Наша группа — 8 человек со всей России. Мы обучались в Москве в институте при Всероссийском обществе слепых. Автор программы и преподаватель — Марта Любимова. После обучения у нас с фондом Алишера Усманова подписан договор. И я обучаю пространственной ориентировке не только детей в школе, но и всех желающих в Карелии. И абсолютно бесплатно.

— Кого сложнее обучать: детей или взрослых? И  есть ли желающие ходить с тростью?

— Желающие есть. И меня это очень радует. Я чувствую свою востребованность, я могу принести пользу, могу самореализовываться. У нас нет цели переучить, самое главное — создать благоприятные условия. Я показываю разные техники, мы индивидуально разрабатываем маршруты и подбираем трости. Ведь те трости, которые выдают незрячим людям бесплатно, их практически невозможно использовать. Мало того что они алюминиевые, тонкие, непрочные, с плохим наконечником, они еще и не белые.  Именно поэтому довольно много несчастных случаев на дорогах. А самое главное — это безопасность. Те, кто обучается от фонда Алишера Усманова, бесплатно получают белую трость. Для того чтобы стать участником проекта, нужно на сайте фонда оставить заявку. Сейчас мы ждем новую партию тростей, это будут современные надежные канадские трости. И даже комбинированные (складные и со съемными наконечниками , их можно использовать и зимой, и летом — прим. авт.).

Трость как свобода

— Трость для незрячего и слабовидящего человека — это самая безопасная система мобильности?

— Трость не только самое безопасное средство мобильности для слабовидящих и незрячих, это еще и самое эффективное техническое средство для ориентировки и перемещения в пространстве. Не нужно ждать и просить родных, друзей, соседей помочь тебе куда-то выйти. Трость дает большую самостоятельность. Главное, чтобы была мотивация.

— Что останавливает тех, кто отказывается от самостоятельного передвижения?

— Люди все разные. У некоторых нет веры в себя, у некоторых — мотивации. Иногда страх побеждает. А есть люди, как один мой ученик, ему 88 лет, и планы наполеоновские: буду учиться, буду ходить. Трость, если подобрать и изучить все техники, сможет поменять образ жизни человека кардинально. И большая часть моих учеников ходит с тростью. И это и есть главный результат работы. Мы общаемся, созваниваемся. Мы становимся одной командой.

— Отличается обучение слепых детей и взрослых, которые потеряли зрение уже в течение жизни?

— Со взрослыми, которые стали незрячими на определенном этапе жизни, работать проще по ориентировке, они понимают, что такое дом, объект, какой-то район или квартал. Имеют представление о пространстве в том же городе. А работа с детьми имеет совсем другую специфику. Что для незрячего ребенка высокое дерево, если он его никогда не видел?! Это всё надо объяснить, рассказать и дать потрогать. Руки — это глаза слепого человека.

Изучение тактильной карты. Фото: «Республика» / Лилия Кончакова

— Подростков тоже обучаете?

— Подростков сложно учить ходить с тростью. Этому надо обучать в начальной школе. Я стараюсь это делать в 3-м классе. И еще один нюанс: в программе мало времени выделено на обучение ориентировке. Многие родители стесняются дать ребенку трость. Но если люди будут адекватно относиться к этому средству технической реабилитации, то и ребенок будет спокойно ее использовать. То же самое касается и гиперопеки детей. Им очень не хватает самостоятельности. Родителям иногда проще сделать все самим, взять за руку и привести. А детям хочется самостоятельности.

Когда я обучалась в Москве по программе пространственного ориентирования, у нас были тренировки друг с другом и реальные ученики. Иногда были такие ситуации, когда молодой человек учится в университете, владеет тремя языками, но ориентировка на нуле. Мама выходит из дома с ним, сажает в такси, в университете встречает вахтер, а дальше однокурсники его сопровождают. Конечно, в 20 лет научить ориентировке с тростью очень сложно.

Способ реабилитации

— Ориентировка в пространстве — это определенная адаптация для людей с инвалидностью. Ваши занятия кому-то помогли устроиться на работу или стать увереннее в себе?

— Есть такие люди, которые смогли адаптировались, трудоустроились, создали семью. Иногда хочется нашим зрячим жителям Карелии показать пример, как можно жить. Всякое и у меня бывает, иногда кажется: всё, депрессия. Но я посмотрю на этих людей: позитив, радость, мотивация и только вперед. Всё сразу проходит. Заряжаюсь и учусь у них.

Ирина Хлебаева. Фото: «Республика» / Лилия Кончакова

— Что самое трудное в вашей работе?

— Мне бы очень хотелось, чтобы наши дети ходили самостоятельно хотя бы по нескольким маршрутам. Но элементарно дойти от школы до остановки — это небольшой участок, совсем небезопасно. И поэтому мне их сложно учить, мы не можем применить в реальности то, что уже умеем. Все коррекционные школы в таких районах города расположены, где нет никакой инфраструктуры. А с каждым годом становится все больше учеников, поэтому, конечно, мы нуждаемся в новой школе.

— Почему учеников становится больше? С чем это связано?

— Конечно, это связано и с экологией, и с общим состоянием здоровья. Но в первую очередь чаще всего слепота выявляется у недоношенных детей. А вы знаете, что теперь в перинатальном центре выхаживают очень маленьких детей, а у них часто как последствие недоношенности возникают дефекты зрения.

— Кроме ориентировки, чем вы еще занимаетесь в коррекционной школе?

— Конечно, мне мало одной ориентировки, я еще классный руководитель вспомогательного класса для взрослых детей 20-21 года. Мы с ними посещаем музеи, театры, ходим на экскурсии, участвуем в мастер-классах. Хотелось помочь этим ребятам социализироваться. После школы у некоторых просто не будет возможности посещать такие культурные заведения. Общество перестраивается: в Музее ИЗО появились тактильные копии картин, в Национальном театре Карелии — спектакли с тифлокомментированием. Центр «Гармония» выиграл грант на программу «Умный город», в рамках которой переходы со светофорами станут говорящими, и мы сможем выходить с учениками и учиться на них безопасно переходить дорогу.

Пособие для незрячих детей. Фото: «Республика» / Лилия Кончакова

Особенные родители

— Нужно ли работать с родителями особенных детей? Есть такие программы?

— Конечно, с родителями необходимо работать. Им надо понимать, что ребенка нужно отпускать, давать ему возможность проявлять самостоятельность. Я готова взять такую группу, пообщаться с мамами и папами. Специалисты говорят, что лучший тифлопедагог — это родитель.

Фонд Алишера Усманова оказывает огромную поддержку и помощь в программе «Особый взгляд». Ранняя помощь — это очень нужное направление, в том числе и для родителей. Ведь некоторые взрослые не могут принять своего ребенка с такими проблемами. Можно получить консультации у специалистов фонда. А в «Гармонии» есть вся техника, чтобы обучать взрослых. Мне очень приятно, что у нас в Петрозаводске есть такие люди, как Олег Черепанов, которые, несмотря на ограничения по здоровью, помогают другим, меняют их образ жизни и показывают прекрасный пример.

Ирина Хлебаева со своей ученицей. Фото: «Республика» / Лилия Кончакова

— Как  семья воспринимает вашу работу?

— Семья привыкла и поддерживает меня во всем. Старшая дочь идет по моим стопам, учится на дефектолога, работает с детьми. Она учитель начальных классов. И ей просто не хватает дополнительных знаний. Младшая дочь пока хочет стать стоматологом. Она бывает здесь, у меня в школе, спокойно воспринимает особенных детей. Она всегда рядом с ребятами, когда мы куда-то выходим, и спрашивает, нужна ли им помощь.

Запись Белая трость: как работает педагог по ориентированию для незрячих впервые появилась "Республика".