Рыбинский Пришвин
Наш земляк – писатель Лесник, интерес к книгам которого то вспыхивал, то угасал весь XX век Про уроженца Рыбинска Евгения Дубровского известно немного. Он прославился в тридцатые как детский писатель: создавал рассказы о природе и диких животных, печатался в журналах «Чиж» и «Еж» под псевдонимом Лесник.
Сегодня его книги вновь переиздают. В онлайн-магазинах они недешевы и довольно популярны.
Почему за век не угас интерес к творчеству рыбинца? В 150-летний юбилей Дубровского рассказываем о нем чуть подробнее.
Евгений Дубровский начал писать книги поздно – в 54 года. Сын военного врача, юрист, он не сразу разглядел в себе тягу к природе и литературе. Однако натолкнувшись в себе на золотую жилу, он уже ее не забрасывал. И за два десятка лет подготовил к печати 40 книг для детей. Но графоманом не был – это отмечали и друзья, и критики.
Впрочем, обо всем по порядку. Родился Евгений Васильевич Дубровский в декабре 1870 года в семье военврача. Упоминание о его отце находим в календаре Ярославской губернии за 1872 год, где традиционно публиковали сведения обо всех врачах губернии. И среди них – коллежский советник Василий Дубровский, старший врач 51-го пехотного резервного батальона в Рыбинске. К тому времени маленькому Жене уже два года. Больше о его семье сведений найти не удалось. Были ли у него сестры и братья, ходил ли он с отцом на охоту, неизвестно.
Знаем мы лишь то, что семья военврача Дубровского часто переезжала. Подростком Евгений жил в разных губерниях центральной России – Московской, Владимирской. И уже в юности он страстно влюбился в лес, в природу. Но о профессии лесничего не могло быть и речи. По настоянию отца после гимназии Евгений отучился на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета. Он стал адвокатом, имел практику, потом служил в Министерстве земледелия, работал чиновником управления внутренних водных путей и шоссейных дорог.
Но вместо скучных бумаг и сухих законов все эти годы душа его тянулась в лес – к животным, деревьям, птицам. И наконец, в солидные 44 года Дубровский решился на, как бы сейчас сказали, дауншифтинг. Он отказался от успешной карьеры юриста, переехал на Урал и стал там лесничим. Четыре года он прожил в глуши, наедине с милыми сердцу рябчиками и медведями. С места его заставила стронуться революция.
Новое государство решило, что бывший юрист послужит ему плотогоном и дровосеком. И направило его в лагеря – рубить сосну, сплавлять пихту. Правда, не заключенным, а вольнонаемным прорабом. В лагерях он трудился семь лет.
В 54 года Дубровский возвращается к людям – в Ленинград. И сразу принимается за творчество. Он писал и раньше – сотрудничал с газетой «Новое время» еще до революции. Но после напряженного физического труда среди заключенных, видимо, осознал ценность каждой свободной минуты, которую можно посвятить творчеству. Дубровский взял псевдоним Лесник. Под этим именем в 1924 году его первые новеллы выходят в ленинградской «Вечерней Красной газете».
О псевдониме «Лесник» так пишет Александр Пискунов в книге «100 великих русских охотников»: «Вряд ли, имея настоящую лесную фамилию, стоило брать себе такой псевдоним. Но писатель хотел подчеркнуть, что пишет как простой лесной работник, по долгу службы много бывавший и повидавший в лесу».
Со временем Дубровского замечает Самуил Маршак – он привлекает писателя в детскую литературу. В 1928 году вышли его книги для детей «Волк», «Самолов», «Первый снег», «Тетеревенок-великан». Рассказы Лесника печатают в знаменитых журналах «Чиж» и «Еж». Издаются его книги для взрослых: «Встречи в лесу», «Далекие годы», «Лесной шум». Его печатали очень активно – по несколько книг в год.
Не раз Дубровский поднимает тему рабства животных, их зависимости от человека, их тоску в неволе. Так, пронзительной грустью веет рассказ «Смерть слона». А какие тонкие наблюдения за новорожденными утятами и их матерью:
«Маленький кобчик, трясясь над кустами, кричал от голода тонким, резким, яростным голосом: «Кли-кли-кли!». Утка-мать посматривала на него с беспокойством. Она знала, что крупный ястреб вообще не бьет птицу иначе, как на лету или на широкой воде, где ему не обо что ушибиться, но этакая дрянь с голода, пожалуй, кинется, схватит утенка.
И, тихонько покрякивая, она уплыла в осоку, уведя за собой весь выводок — целую цепь пуховых темно-зеленых комочков, кувыркавшихся и скользивших по воде, как пробки. Эти комочки, прожив всего два часа, однако, умели уже, засунув головенку по самые глаза в воду, пропускать ее через плоский зеленый нос, как делала утка. Что-то застревало, оставалось на ничтожном язычишке, заставляло глотать. Ах, вот она жизнь: набить животишко и, радостно пища, забиться спать под теплые крылья матери!» («Болотная повесть»).
Критика о Дубровском отзывалась положительно даже спустя годы, что удивительно. Так, в пятидесятых писатель Николай Смирнов сделал обзор охотничьей прозы и поэзии за полвека. И про Лесника писал исключительно позитивно:
«В лице Лесника охотничья литература приобрела писателя редкого дарования. Он начал с изящных миниатюр о природе и охоте, перешел к рассказам и очеркам, обнаружив самостоятельность – и в языке, певучем и плавном, как старинная песня, и в тематике, отличающейся разнообразием и смелостью. В миниатюрах Лесник по-новому рассказывал об охотничьих зверях и птицах, о трудной и живописной деревенской жизни. Прекрасно описан им сенокос. Ценны и в познавательном, и в художественном отношении очерки Лесника о заповедниках, особенно об Аскании-Нова, о временах года, где в поэтическом виде дан помесячный охотничий и природный календарь.
В рассказах Лесника много теплых воспоминаний о детстве, о повадках животных, много светлой и чистой поэзии. Встречаются подлинные жемчужины: прежде всего, «Мои собаки» – рассказ удивительный по остроте проникновения в психологию четвероногого друга. Отмечу у Лесника еще и юмор – легкий и добродушный, превращающий рассказы в по-хорошему забавные усмешки».
По воспоминаниям современников, архив Лесника составлял больше трех тысяч рукописных страниц. К сожалению, все бумаги сгорели во время бомбардировки Ленинграда немцами. Погиб в блокаду и Евгений Дубровский. День его смерти указан такой – 23 ноября 1941 год. Но до сих пор неясно, от голода ли он погиб, или от артобстрела. Даже место захоронения в разных источниках разное: Пискаревское или Шуваловское кладбище.
В военные и послевоенные годы творчество Лесника забыли. И вспомнили лишь спустя десять лет. В 1952 году снова издали его книгу «Далекие годы», в 1959 году – «Лесные тропы». Новый всплеск интереса к нему случился уже сегодня, в двухтысячных.