Нет, это не заслуга, а удача - Быть девушке солдатом на войне
Свекровь умирала на моих руках. Было все как-то так буднично, что я не успела испугаться. Мы прожили с ней бок о бок 35 лет. Я знала ее энергичный, порой немного не по-женски грубоватой, но всегда справедливой.
В последние годы (ей было 88 лет) она часто болела, ей изменяла память. Она могла забыть даже наши имена, но свежими и четкими были ее воспоминания о войне. По вечерам, оставив свои бесконечные школьные дела, я шла в ее комнату «на посиделки». Так шутил муж. И слушала ее рассказы о военной юности. Она говорила о временах минувших так, будто это было вчера, будто не было в ее жизни последующих полвека.
Родом Евдокия Ивановна Осипова из Слащевки Кумылженского района. Отец погиб, когда ей было 2 года. Мать болела астмой в тяжелой форме. Два старших брата заменили ей отца, все сделали для того, чтобы она получила среднее образование. Война ворвалась в ее жизнь, когда она под музыку выпускного бала прощалась со школой.
Как и все советские люди, ни на минуту не сомневалась Дуся, что враг будет разбит молниеносно, и больше всего боялась, что это произойдет без ее участия. Братьев ушли на фронт, а ей приходилось осаждать военкомат. Седой, уставший военком громко кричал: «Уходи, чтобы я тебя тут больше не видел!» .
Но настойчивая девушка добилась своего и была зачислена в морскую пехоту. Из-за болезни матери Дуся была оставлена в тылу до особого распоряжения. Год участвовала в рытье окопов. Начинали рыть от Серафимовича и шли в сторону Сталинграда. На руках были кровавые мозоли, от усталости кружилась голова, немели ноги, но эту жуткую боль она стойко превозмогала, понимая значимость работы: беспощадный враг быстро шагал по России, шагал люто, браво. И страшно было представить немцев в родной станице. Это прибавляло силы.
В начале 1942 года инвалидом вернулся с войны брат, теперь было на кого оставить больную мать. Осенью Дуся ушла на фронт. Вместе с тремя подругами на лошадях они добрались до Михайловки, на поезде доехали до Сталинграда. Ее зачислили рядовой в зенитно-артиллерийский полк ПВО 3-тьего Белорусского фронта. В расчете было пять девчонок. Свое боевое крещение она вспоминала так живо, словно это было вчера…
Налет фашистских самолётов. Все слилось в один протяжный вой и рев. Загрохотало, засверкало. Девчонки с ужасом смотрели с небо, обезумев от страха, забыв, что надо стрелять. Страшный крик командира: «Чего стоите? Стреляйте!» В бою этом Дуся получила первое лёгкое ранение, а подруга, девочка - наводчик, была убита.
А потом над Сталинградом застыло военное небо на долгие 200 дней. Свекрови довелось защищать Мамаев курган. Она всегда удивлялась, что хранило её от пули в те страшные дни.
От морозов и вьюг леденела земля, отчаянный ветер бросал людей на колени, а сверху лился свинцовой дождь. Все небо освещалось прожекторами. На глазах ее гибнут знакомые и незнакомые девчата и парни, такие же, как она, молодые. Эшелоны в багровых крестах увозят раненых. На донорских пунктах в промежутках между боями сдавали кровь. Слабые это были струйки крови, ведь не было досыта ни сна, ни хлеба.
Потянулись суровые солдатские будни. Зимой в окопах дежурили по четыре часа. Шинель продувается насквозь, стынут руки и ноги. А надо ещё тащить по снегу пулемёт. Колёса застревают в снегу, девочки толкают изо всех сил, а в руках держат тяжёлые коробки с лентами. Потом это стало привычной работой , но первый свой сбитый « Юнкерс» запомнила Дуся на всю жизнь. Степь огласилась радостными воплями. Девочки целовали друг друга, командира и весело танцевали, притопываю возле своего наставника.
После Сталинграда полк направился на Украину, затем - в Молдавию. Началось преследование врага, его уже гнали из России. Один за другим освобождались населённые пункты Приднепровья . Измученные бездорожьем, мокрые и голодные, продвигались к Венгрии. В 1944 участвовала в боях за взятие Будапешта. Теперь она уже была телефонисткой, потом полковым писарем. В Венгрии Дуся заболела брюшным тифом. В Будапеште, измученные и голодные бойцы с жадностью пили грязную воду из Дуная. На всех солдат одна кружка, вероятно, здесь и произошло заражение. Остриженная налысо, с высокой температурой оказалась свекровь в военном госпитале, провела там три месяца, не надеялась, что выживет. Но венгерские врачи выходили русскую девушку.
Однажды, сидя на балконе госпитальной палаты, она услышала песни, смех, бурное, давно забытое веселье. Война кончилась! Радости больных и раненых не было границ.
Демобилизовалась осенью 1945 года.
Всю жизнь она гордилась своими боевыми наградами. Я помню, как ждала она 9 Мая. Отсылала поздравительные открытки друзьям, с нежностью перечитывала весточки от однополчан . В этот светлый день она надевала свой парадный костюм (на груди не было свободного места от орденов и медалей) и шла на встречу со своей юностью.
Однажды мы ездили с ней на Мамаев курган. Она ушла далеко от людского кипения и бродила в травах, колких по-степному. Вдруг наклонилась к земле и подняла маленький осколок железа. Долго глядела на него, сдула песок, положила в карман, сказав: «Давно остыл, а какой горячий ты был в 43-ем».
Таким людям, как свекровь, не было покоя и в мирное время. Она вместе с подругами военных лет ездила в гости к своему командиру в Астрахань, побывала на месте боев в Белоруссии и Молдавии. Но это уже были 60-70 годы, это были другие страны ,и шла в них другая жизнь. Но туда их тянуло, потому что эти поездки, словно встреча с нелегкой юностью.
До глубокой старости оставалась молодая душой рядовой солдат Дуся. О ней неоднократно писали в местной газете «Призыв».
Всякий раз, ложась спать, она обращалась к далеким друзьям, не вернувшимся с полей войны: «Милые мои, вот и прошел еще один день.
Хороший день. Вы его не видите, не знаете ничего о нем. Но я расскажу вам» И рассказывала, рассказывала …
Осипова Надежда Ивановна, МКОУ «Средняя школа городского округа город Михайловка Волгоградской области», Россия.