Похоже, что История как преподаватель, навсегда отвернулась от России, понимая: она никогда, никого и ничему тут не научит. Так что разнообразные прыжки на грабли становятся органичной частью управленческих процессов: мы познаём это на собственном опыте со времён Чернобыля. Чтобы закончить это самоубийственное упражнение нужно выполнить несколько обязательных условий. 

Как мы видим из истории, за Чернобылем последовали другие катастрофы, на которые государство реагировало по схожему сценарию: недоверие и страх перед реальностью, стремление утаить, попытки приуменьшить, перепихивание ответственности, попытки ликвидации последствий, сокрытие недоликвидированного, возвращение в прежнее положение до следующей аварии. Много сил отдавалось для реальной и представляемой борьбы с последствиями, но для предупреждения этих последствий сил почему-то не хватает по сию пору.

красная от солярки река Далдыкан, фото предоставлено Greenpeace

Компетентные службы Норильска узнали об аварии практически сразу – 29 мая в 12.51 охраннница доложила о ней в подразделение МЧС Норильска. Достаточно оперативно сообщили в Красноярск и в Москву. По данным Коммерсанта информация об аварии дошла до ключевых ведомств уже через полчаса.  

сообщение о передаче данных по аварии, предоставлено источником, пожелавшим сохранить инкогнито

А что произошло дальше? Такое впечатление, что донесения об аварии «падали в вату». Приказ о введении режима чрезвычайной ситуации появился только около 19 часов того дня. Потом непонятное затишье на несколько дней и только когда заголосили СМИ и сообщения дошли до первого лица, грянуло знаменитое совещание, на котором досталось некоторым высоким лицам, было объявлено о введении режима ЧП федерального уровня и пр. Возбудились уголовные дела. Взяли под стражу начальника котлотурбинного цеха ТЭЦ-3 АО «Норильско-Таймырская энергетическая компания», где произвола авария.

Эта странно-привычная ситуация стала возможной благодаря решению, принятому ещё в 2000 году – о ликвидации достаточно независимого экологического контроля федерального уровня в лице Министерства экологии РФ. С того дня в России по сути не осталось структур, которые были бы всерьёз заинтересованы в реальной охране окружающей среды. А раз так, то из них стали уходить опытные кадры и к сегодняшнему дню в Минприроды и Росприроднадзоре РФ их осталось считаные единицы. Такая же ситуация и в региональных и отраслевых структурах, занимающихся природоохранным контролем.

Раз так, то аварии подобные норильской предопределены, и удивляться им нечего. Владимир Путин проявляет редкую наивность, когда смотрит на подчинённых в телевизорах и пытается узнать у них: как так произошло? Ответ – Потому что!

Чтобы этот ответ перестал звучать, нужно:

восстановить независимый федеральный природоохранный контроль;

положить в основу политики государства (и не только в природоохране, но и в ГИБДД и других структурах) не наказание нарушителей, а предупреждение нарушений, аварий и прочего;

создать эффективный институт общественных инспекторов с должными полномочиями;

ликвидировать препоны, не позволяющие контрольным органам проводить необходимые, внеочередные проверки;

вымести всех коррупционеров из экологических контрольных органов и вернуть туда профессионалов, энтузиастов охраны природы;

ликвидировать зависимость средств массовой информации от корпоративных и властных структур.

Это минимум, но и его уже будет достаточно для выхода страны на путь к выздоровлению.