Пираты озера Байкал: как они зверствовали на «Сибирском море»
Пиратство встречалось не только на просторах южных морей. Унаследовав традиции варягов, на реках и озёрах Руси с древнейших времён хозяйничали ушкуйники и казаки, доходившие до южных берегов Каспийского моря. В Сибири традиции разбоя на воде продолжили «лихие люди» на Байкале и прилегающих реках. О пиратских атаманах, облюбовавших берега «Сибирского моря», местные жители слагали легенды.
Пещера Черкаша
Судоходство на Байкале долгое время было опасным делом. Площадь озера составляет 31 с половиной тысячу квадратных километров, протяжённость его побережья – около двух тысяч километров. Среди суровых и слабо освоенных просторов Прибайкалья лёгким пиратским лодкам было куда уйти и где укрыться.
В XVIII веке на Байкале промышляли пиратством беглые каторжники с серебряных рудников Нерчинского горного округа. Главной «базой» пиратов стала территория нынешнего Кабанского района Бурятии, где находится дельта Селенги со множеством рукавов и протоков.
Озерные разбойники Байкала были постоянной «головной болью» для иркутского Адмиралтейства, основанного в 1728 году. Пираты нападали на рыбачьи лодки, и рыбаки ради обороны даже ставили на суда чугунные пушки. Пиратов встречали картечью и ядрами. А в 1765 году воды Байкала начали патрулировать военные суда.
Главной грозой озера слыл разбойник Черкаш со своей ватагой, укрывавшийся в мелководном заливе Сор-Черкалово. Жертвами его нападений становились не только лодки, но и прибрежные поселенцы, приписанные к Посольскому монастырю. В 1777 году байкальские пираты атаковали и сам монастырь. Захватив в плен игумена Андриана и казначея, разбойники пытками заставили их сознаться, где они держат деньги. Поживившись добычей, пираты ушли. После этого происшествия на защиту монастыря отрядили постоянный караул из казаков-бурятов.
По легенде, члены шайки Черкаша укрывались в тайной пещере, расположенной в труднодоступном месте у подошвы высокой горы. Здесь пираты складировали награбленное. Покидая пещеру, соратники Черкаша маскировали вход с помощью камня и хвороста. На сегодняшний день ничего похожего на это место в окрестностях Сор-Черкалово не найдено. Предполагается, что гора вместе с пещерой могла уйти под воду во время разрушительного Цаганского землетрясения 1862 года, когда в дельте Селенги обрушилась часть береговой линии.
Сохатый и Буза
«Золотым веком» байкальского пиратства можно считать начало XIX века, когда на Сибирском море хозяйничали атаманы Буза и Сохатый. Слава этих пиратов гремела на всю Россию, они даже стали героями художественных произведений. Речь идёт о повести Николая Полевого «Сохатый», опубликованной в альманахе «Денница» в 1830 году, а также о романе Ивана Калашникова «Дочь купца Жолобова» (1842 год).
Атаман Сохатый, выходец из-под Перми, слыл великим силачом. Особенно прославился он ограблением Чертовскинской ярмарки в дельте Селенги. На торги собралось до 300 человек, но когда дюжина пиратов Сохатого напала на балаганы с товарами, никто им не помешал. В другой раз Сохатый разграбил Селенгинский солеваренный завод.
В конце концов атамана разбойников поймали на Московском тракте и сослали на каторгу. Там Сохатый, по легенде, записанной в 1947 году в селе Дарасун, помогал декабристам («князьям»). По одной из версий, пират остался в услужении у декабристов и позже уехал в Петербург. По другой версии, отбыв наказание, он вернулся на Байкал, и доживал свой век, занимаясь извозом. В середине XIX века с Сохатым якобы доводилось встречаться генерал-губернатору Восточной Сибири Николаю Муравьёву-Амурскому, который очень интересовался его пиратскими похождениями. Впрочем, здесь в источники, вероятно, закралась путаница – аналогичную историю писатель Владимир Птицын, автор книги «Селенгинская Даурия», рассказывал о разбойнике Данииле Горкине, который действовал на суше.
Другой байкальский пират, атаман Буза, по версии Николая Полевого, поначалу промышлял на Дону и Волге. Он нападал на армянских торговцев на берегах Каспия. Прозвище Буза, скорее всего, произошло от наименования одного из типов кораблей. Бузниками назывались бурлацкие артели, так что Буза мог быть выходцем из бурлаков.
Когда власти захватили в плен его жену, Буза сдался, чтобы не разлучаться с ней. Будучи сослан в Сибирь, он сумел сбежать и позже набрал в своё подчинение шайку головорезов. Как и Черкаш, Буза имел тайное становище на берегу Байкала.
Тактика Бузы походила на повадки «классических» пиратов Карибского моря. Вооруженные пистолетами и винтовками разбойники брали на абордаж купеческие баржи и лёгкие суда – кочи. Над водами Байкала раздавалось громогласное «Сарынь на кичку!» («Матросам собраться на носу судна! Не двигаться с места!») – давний клич казаков с Волги. Страх перед Бузой был так велик, что потерпевшие даже не пытались сопротивляться, падая ниц перед пиратами. Обычной добычей байкальских «флибустьеров» становились китайские товары – чай, шёлк, фарфор. Всё это, по-видимому, перепродавалось.
Как свидетельствовал Иван Калашников, вооружённые члены шайки Бузы в шароварах и куртках из китайского атласа («канфенных») «красовались» перед жителями Иркутска, проплывая средь бела дня по Ангаре. Пираты распевали свои песни, но Иркутский военный гарнизон не решался дать им бой. Поговаривали, что Буза неуязвим, подобно кубанским казачьим колдунам-«характерникам».
«Поверье народное говорило <…>, что Буза заговаривает ружья, что пуля не берёт его, что он скрывается под водою, когда за лодкою его гонится погоня», — писал Николай Полевой.
Конец Бузы в точности неизвестен: он не то утонул, не то погиб от бурятской стрелы, не то раскаялся и ушёл в монастырь.