Надо играть, потому что жизнь сильнее смерти
Много-много лет Дмитрий ФЁДОРОВ работал спортивным комментатором в ряде телекомпаний. И с юных лет дружил и работал с Василием Уткиным, который внезапно ушёл из жизни несколько дней назад. А с этого сезона он перешёл на пост тренера в хоккейную нижегородскую «Чайку». И его команда в субботу пробилась в полуфинал Кубка Харламова. Но матч получился крайне сложный, потому что Фёдоров столкнулся с важной жизненной дилеммой.
В футбол играли даже в блокадном Ленинграде
В ту же субботу в Москве хоронили Василия Уткина, а из-за трагедии в «Крокусе» отменялись все массовые спортивные мероприятия. Хоккей в том числе. Но Молодёжная лига (МХЛ) решила провести решающий матч «Чайка» – «Мамонты Югры» в Нижнем Новгороде, пусть на арене и не было зрителей.
Каким был выбор Фёдорова? Поехать на похороны к другу детства в Москву – или остаться в Нижнем, чтобы отработать важную хоккейную игру? Дима выбрал второе и объяснил почему.
– Вы отвечаете за психологию в «Чайке». Как выводить команду на матч, когда в Москве случилась чудовищная трагедия?
– Моё мнение: о трагическом перед игрой нельзя говорить. Это собьёт с настроя. Вообще сейчас может возникнуть дискуссия, которая бывает всегда, когда в стране или в мире происходят тяжёлые события. Можно ли в такие дни играть в футбол или хоккей?
Я хочу сказать, что можно. Потому что жизнь сильнее смерти. А игра – это самое яркое олицетворение жизни. Если мы вспомним Великую Отечественную войну, то там люди играли в футбол в блокадном Ленинграде, хотя буквально падали от голода. А на передовой бойцы слушали радиорепортаж об этом матче.
Такие матчи тоже важны. Даже в дни тяжёлых трагедий люди всё равно должны верить в то, что жизнь станет лучше. И это ощущение даёт игра.
Это не пир во время чумы. Это победа жизни над смертью.
После сезона я приеду на могилу Васи
– Вы вышли на тренерскую лавку в тот день, когда в Москве хоронили Василия Уткина – вашего старинного друга, с которым вы начинали снимать «Футбольный клуб».
– Мы дружили с Васей с 1988 года.
– Была ли у вас возможность отпроситься с матча и съездить на похороны?
– Нет. И я объясню: Вася был человеком, для которого интересы дела стояли выше всего. И он понял бы такой поступок. Моя миссия в этот день – в субботу 23 марта – в том, чтобы находиться здесь, в Нижнем Новгороде, и работать тренером «Чайки». И мы добились победы – значит, всё было не напрасно.
Когда завершится сезон МХЛ, я обязательно приеду на могилу Васи. Но ответ однозначный: сейчас я должен быть здесь. Кстати, об этом же говорится в Евангелии – где должен находиться человек, у которого есть важная миссия.
– Как это выглядит?
– Многие отцы церкви с затруднениями трактовали эпизод, когда один из учеников Христа попросил отпустить его на время, чтобы похоронить отца. Иисус ответил очень жёстко и не отпустил.
Я предложу своё толкование, и с ним можно не согласиться. Но суть в том, что высокая миссия для человека важнее, чем похороны. Меня могут осуждать. Но я убеждён, что был нужен нашей команде здесь и сейчас. У нас невероятный коллектив. И мы сегодня взяли победу. Вася бы меня понял.
– Как Василий отнёсся к вашей тренерской карьере?
– Он меня поддержал в Telegram-канале. Понимал, что исполняется моя мечта. Ему было приятно, что старый друг стал тренером.
Потом мы с ним поговорили, и Вася сказал, что тоже мечтал быть тренером. Но зато он стал владельцем футбольного клуба «Эгриси». Что доставляло ему огромнейшее удовольствие.
– Недавно на «Новогоднем огоньке» Уткин как раз и сказал, что «Эгриси» – самое счастливое, что есть у него в жизни.
– Я объясню почему. Человек проходит какие-то этапы становления, получает славу, признание, почёт. А потом случается душевный кризис. Достижения уже перестают удовлетворять. Хочется сделать что-то для нового поколения.
Вася оставался молодым, потому что его окружали молодые люди. Им он передавал свой опыт. Его слова многие слушали, менялись в лучшую сторону.
Вася оставил после себя огромное количество учеников в журналистике и, получается, в футболе. Кто-то из древних говорил о том, что человек – это не то, что написано на надгробном камне. А то, что от него осталось в других людях.
В этом смысле Вася невероятно богат, потому что многие его считают своим учителем. Он был щедрым человеком, и в материальном плане был готов помогать ближнему…
Я могу долго говорить о нём. Но после трагедии принял для себя решение, что не буду давать интервью про Васю.
– Почему?
– Дело в том, что мы живём в ужасную эпоху, когда любую фразу можно вычленить, добавить к ней кликабельный заголовок, который ровным счётом ничего не значит или переворачивает смысл сказанного. Тогда и Вася будет выглядеть в неприглядном свете, и я тоже. Растащат это интервью на новости и цитаты. И посчитают, что ничего такого они не сделали. Просто взяли кусок фразы, создали яркий заголовок. «А что? Мы уважаем и Васю, и вас. Ну мы поняли так. Это работа такая».
Я этого не хочу. Вася навсегда останется у меня в сердце. С его близкими людьми и друзьями мы можем вспомнить его жизнь. Но рассказывать о нём публично не стану. Это может быть очень больно и неправильно. Прошу меня понять…