"Красный Моисей"-звериный оскал октябрьской революции.
В истории человеческого рода было много примеров, когда сильные мира сего, часто уходили в лучший мир насильственной смертью: Цезарь погиб от ножа своего "друга", соратниками Лжедмитрия был задушен сын Бориса Годунова, от рук убийц гибнет Русский Гамлет-Павел I, бомба разрывает на части Александра II, Людовик XVI восходит на эшафот…
Но не всегда убийца вызывает отвращение. Шекспир, например, изобразил убийцу Цезаря в положительном образе, не бросив и капли сомнения на образ Брута. Поступок Шарлотты Кордэ, вогнавшей нож по самую рукоятку экзематику и палачу французского народа Марату, вызвал всеобщее ликование парижан. Только моральные уроды отрицают высокую Красоту морального облика женщины, убившей негодяя Марата.
Это в полной мере характерно и для молодого человека Леонида Каннегисера, убившего Моисея Урицкого. Талантливый поэт, он оставил после себя несколько десятков стихотворений. Его наследия мало, но вполне достаточно, чтобы без колебаний признать в нем дар, не успевший развиться.
Что толкнуло его на этот поступок?
Леонид Каннегисер не принимал никакого участия в политике до весны 1918 года. Февральская революция его захватила. Он увлекался идеями октябрьской революции . Ленин произвел на него, 25 октября, потрясающее впечатление. Но события 1918 года, Брест-Литовский мир, скоро переменили мысли Каннегисера. Уже в апреле 1918 года он ненавидел жгучей ненавистью большевиков и принимал какое-то участие в конспиративной работе по их свержению. Гибель друга сделала его террористом.
Политический портрет Моисея Урицкого.
Из документов Московского Охранного отделения: "Урицкий, Моисей Соломонов, мещанин гор. Черкасс, комиссионер по продаже леса… Не производит впечатления серьезного человека". Это, пожалуй, самая правдивая оценка. Конечно совершенно по-другому о нем пишет видный большевик еврейской национальности Г. Зиновьев: "Урицкий был один из гуманнейших людей нашего времени. Неустрашимый боец, человек, не знавший компромиссов, он вместе с тем был человеком добрейшей души и кристальной чистоты". Далее в статье, напечатанной в газете "Известия" друг Ленина пишет:"Убит тов. Урицкий. Убийца, как и следовало ожидать, правый эсэр, студент Каннегисер …На контрреволюционный террор против лиц, рабочая революция ответит террором пролетарских масс, направленным против всей буржуазии и ее прислужников".
На самом деле Каннегисер никогда не был социалистом-революционером!
Это большевистская Ложь! Смерть Урицкого-это хороший повод, чтобы устроить кровавую баню над русским народом. Эту "почетную миссию" делали такие подонки и садисты как чекист Бокий, ближайший соратник и помощник Моисея Урицкого. Сам Урицкий – совершенно отвратительная, мерзкая личность: невысокий, с утиной походкой на кривых ногах, лицо без бороды и усов, огромное пенсне на огромном носу . Такая тупая, самодовольная морда, а точнее-рожа. В общем, вид у него был довольно противный, хотя и гораздо менее противный, чем, например, у Троцкого или у Зиновьева. В Троцком все отвратительно - от его ехидной улыбочки, тонких ножек, брюшка и до козлиной бородки. Физиономию Зиновьева вообще трудно описать с помощью литературных выражений, блатным жаргоном, пожалуй, пользоваться не стоит. Вообще должен заметить-на фоне всей этой ленинской гвардии Валерия Ильинична Новодворская выглядит сущей красавицей.
Урицкий всю жизнь был меньшевиком. В годы эмиграции был на побегушках у Г. В. Плеханова. Покойный Плеханов, так же как и Ленин, любил окружать себя бездарностями и проходимцами.
В дни октябрьского переворота Урицкий был членом Военно-Революционного комитета. Затем стал комиссаром по делам Учредительного собрания и в этой должности вел себя крайне нагло и вызывающе. Новое повышение в чине дало ему пост народного комиссара Северной коммуны — по делам иностранным и внутренним. Внутренние дела предполагали в первую очередь руководство Чрезвычайной комиссией
Почему он избрал для карающий меч революции?
Перед ним были открыты все дороги. Мест было очень много, а людей - в ту пору еще очень мало; каждый брал, что хотел: Ленин взял полноту власти. Троцкий - комиссариат иностранных дел, прапорщик Крыленко стал военным "гением". Дантонов, Маратов в октябрьской революции было выше крыши, но не хватало Фуше и Кутонов. Моисей Урицкий в военном деле ни черта соображал, говорить тоже не умел. Партия предложила ему пост главы Чрезвычайной комиссии. По словам Зиновьева, для Урицкого была законом воля партии (партии, к которой он только что примкнул). Поздно примкнув к большевистскому движению, "наш герой" чувствовал себя виноватым перед революцией и за свою вину наказал себя "тяжким крестом" Чрезвычайной комиссии. Октябрьский переворот открыл невиданные перспективы для деклассированных элементов, воров, убийц и прочей антирусской нечисти.
Все свалилось сразу: власть, - громадная настоящая власть над жизнью миллионов людей, власть, не стесненная ни законами, ни формами суда, - ничем, кроме "революционной совести". У Моисея Урицкого знаменитые писатели просили пропуск на выезд из города! У него в тюрьмах сидели Великие князья! И все это перед лицом истории! Все это для социализма! Рубить головы серпом, дробить черепа молотом! И слабая головка Урицкого закружилась. Он напялил на свое кривое тело красный оперный плащ. Объезжая тюрьмы, он сам говорил прежним сановникам, что ставит себе образцом - Плеве. Те "добрые задатки", которые имелись в его характере, в ужасной обстановке Чрезвычайной комиссии исчезли очень быстро и безвозвратно. Этот человек, не злой по природе, скоро превратился в совершенного негодяя. Первые ведра или бочки крови организованного террора были пролиты им… Он укреплял свою правоту в работе вином и водкой, под конец жизни Урицкий стал почти алкоголиком, точно также как и "кровавый карлик" Николай Ежов. Трудная все таки работа, не выпускать из рук кровавый меч революции...
Покушение.
Каннегисер вошел в подъезд, находящийся посредине той половины полукруглого дворца Росси, которая идет от арки к Миллионной улице. Урицкий всегда приезжал в министерство с этого подъезда. Он отошел к окну, выходящему на площадь, и сел на подоконник, снял фуражку и положил ее рядом с собой, долго глядел в окно… Он ждал. Вдали, наконец, послышался мягкий, страшный, приближающийся грохот, означавший конец…
Царский автомобиль (слуги народа сразу же поняли все прелести прежней жизни, не на велосипеде, как Каннегисер, же ездить!) замедлил ход и остановился у подъезда. Урицкий прибыл со своей частной квартиры на Васильевском острове. Молодой человек в кожаной тужурке уже вставал с подоконника, опустив руку в карман… Шеф Чрезвычайной комиссии вошел в дверь и направился к подъемной машине. Посетитель поспешно сделал несколько шагов в его направлении. Грянул выстрел. Народный комиссар свалился без крика, убитый наповал. Его схватили внизу. Он почти не защищался, во всяком случае, не стрелял. Спастись было, конечно, невозможно: убийца Урицкого был во власти Чрезвычайной комиссии.
Петроград в те дни заливался потоками крови."Революционный террор" ставил себе очевидной целью навести ужас и оградить от новых покушений драгоценные жизни Ленина, Зиновьева, Каменева, Троцкого, Радека и так далее. Вместо Урицкого расправу творил Бокий, отвратительный мальчишка-садист, в десять раз превзошедший своего предшественника и начальника.
Участь Леонида Каннегисера была предрешена. Вся короткая его жизнь прошла в поисках мучительных ощущений. Эту чашу он осушил до дна, и пил ее долгие недели без утешения веры, без торжества победы над смертью перед многотысячными толпами зрителей. Ему не дано было услышать из толпы родной голос-голос сына Тараса Бульбы:"Слышу!", скорее его проклинали невинно убиенные заложники за смерть чекиста, неистового большевика Моисея Урицкого...
Р.S.
Крушение коммунистической бесократии в нашем государстве миллионам людей на многое открыла глаза. Народ твердо усвоил, что говорить правду вовсе не означает "раскачивать советскую власть", а именно так себя ведут сторонники большевизма. Наоборот, только правда поможет очистить наш дом от завалов лжи, которые старательно на протяжении десятилетий возводили различные коммунистические демагоги.
Как это ни прискорбно, но "славный боец" Моисей Урицкий далеко не был "светлым гением революции". Его руки замараны кровью безвинных людей. И надо ли, продолжая не лучшие традиции давно минувших лет, сохранять названия улиц, площадей, заводов и фабрик, носящих вовсе не ангельские имена Урицкого, Войкова, Бабушкина, Баумана?
Завалы надо расчищать...
С любовью во Христе
В.Бородько