Коммунизм юрского периода как причина агрессивности России
В 1246 р. Посол Папы римского монах Джованни Плано дель Карпини добрался до города Каракорума – столицы империи Чингизидов, встретился с ханом Гуюком, вернулся в Италию, где и написал книгу «История Монгалов, которых мы называем Тартарами». Именно так в оригинале.
В главе «О власти императора и его князей» он зафиксировал «всё настолько находится в руках императора, что никто не смеет сказать: «это мое или его», но всё принадлежит императору, то есть имущество, вьючный скот и люди, и по этому поводу недавно даже появился указ императора». «И, говоря кратко, император и вожди берут из их имущества все, что ни захотят и сколько хотят. Также и личностью их они располагают во всем, как им будет благоугодно».
В отношении личностей монах-итальянец уточнил «Император же этих Тартар имеет изумительную власть над всеми. Никто не смеет пребывать в какой-нибудь стране, если император не укажет ему. Сам же он указывает, где пребывать вождям, вожди же указывают места тысячникам, тысячники сотникам, сотники же десятникам. Сверх того, во всем том, что он предписывает во всякое время, во всяком месте, по отношению ли к войне, или к смерти, или к жизни, они повинуются без всякого противоречия. Точно так же, если он просит дочь девицу или сестру, они дают ему без всякого противоречия; мало того, каждый год или по прошествии нескольких лет он собирает девиц из всех пределов Тартар и, если хочет удержать каких-нибудь себе, удерживает, а других дает своим людям, как ему кажется удобным».
Так что коммунизм как социальную модель, в которой государство на контролируемой им территории является собственником и распорядителем всего, включая человеческий ресурс, Чингисхан построил за 600 лет до того, как этим озадачился Маркс, пришедший к данной идее самостоятельно.
Но Чингисхан и его сыновья с внуками, составлявшие прообраз Политбюро ЦК КПСС, не были авторами этой социально-экономической и морально-правовой модели. Такая поведенческая модель, где альфа-самец контролирует жизнь стаи и распределяет в ней еду, существует у шимпанзе и от них досталась людям. Если конечно, признавать версию эволюции от Чарльза Дарвина, а не от Эрика фон Дэникена, полагающего, что люди ‒ это результат опытов генных инженеров инопланетян с местным биологическим материалом, затем отпущенным ими в свободное плавание по волнам эволюции. Древние люди были сторонниками версии Дэникена и рассказывали, как их создали боги/инопланетяне, и в ряде их рассказов как исходный материал указаны обезьяны. Так что, Дарвин не сильно ошибся.
Эволюция делала свое дело, ‒ человекообразные обезьяны перешли от присваивающего хозяйства к производящему, но обезьянья поведенческая модель у некоторых из них сохранилась и стала сакральной, к изумлению монаха Джованни из города Карпини. К 1246 г. в Европе социальная эволюция проделала большую работу в сторону английской Великой Хартии вольностей 1215 г. и других ограничений полномочий альфа-самца. В Центральной Азии наоборот, были заняты усовершенствованием первичной обезьяньей модели и объявили ее сакральной. Так что, Маркс не сильно ошибся, когда назвал этот способ производства «азиатским».
Главная проблема, с которой столкнулись модернизаторы обезьяньей модели, была в переходе количество в качество. Когда стая состоит из 20-30 особей, то управление ею не составляет особых проблем. Когда стая вырастает до сотен тысяч и миллионов, живущих на огромном пространстве, возникает уйма проблем, которые Чингисхан и его сын Угэдэй пытались решить, следуя советам китайца Елюя Чуцая. Китайцы давно занимались этой проблемой, так как по переписи 1290 г. их было 59 млн. человек. Советы Чуцая отчасти помогали, но борьба за место альфа-самца и его замов, в сочетании с другими факторами, очень быстро, уже при внуках Чингисхана, разделили его империю на ряд независимых улусов.
Все модернизаторы обезьяньей модели, которую также называют патриархальной, патерналистской и традиционной моделью социума, чтобы человекам не было так обидно, стремились для придания ей устойчивости нейтрализовать фактор борьбы на уничтожение за место альфа-самца. Поэтому составляли четкие графики престолонаследия, создавали и формализовали касты, сословия, кланы, роды, тайпы и вообще выстраивали всё в мире в иерархии. Для устойчивости таким обезьяньим системам стремились придать максимум статичности во избежание эффекта домино, который вызовет любая их новация. Отсюда консерватизм и «сонливость Востока» и России на ментальном уровне. Обезьянья система боится перемен, и для самосохранения культивирует стадный коллективизм, третирует индивидуальность как отщепенство, и внушает своим членам, что они коллективно лучше всего остального мира, состоящего из варваров и дегенератов.
Русь эволюционировала изначально в русле европейских тенденций ухода от традиций обезьяньей модели. В 1113 году после очередного киевского «майдана» появился Устав Владимира Мономаха как аналог английской Великой Хартии вольностей. Новгородская земля шла скандинавско-ганзейским путем, Галицко-Волынская экспериментировала с боярской демократией, а южнее ее Болоховская земля «строила» модель «крестьянского социализма». Появление товарищей «монгалов» с Батыем внесло свои коррективы, но не катастрофические, так как земли Украины и Беларуси под «монголо-татарское иго» не попали. Миф об их «иге» ‒ это «братский» подарок от Москвы, которая провалилась в «тартары», когда наследники владимиро-суздальского Всеволода Большое гнездо «взяли на вооружение» обезьянью модель товарищей с Востока.
Провал не был одномоментным и занял 200 лет. Сначала Иван ІІІ, именовавшийся при жизни «Великим» и «Грозным» выстроил иерархию городов. Тверь и Рязань «опустили» с участием Орды, Новгород и Псков «опускали» своими силами. В результате Господин Великий Новгород превратился в чахлый городишко Московии, что и неудивительно, ‒ в 1484 г. из Новгородской земли выселили 7 тыс. землевладельцев, в 1489 г. ‒ еще тысячу. На их место заселили служилых московитов, откуда и возникла поговорка «Из грязи в князи». Иван IV, тоже Грозный, довел дело деда до конца, учредив опричнину. Не зря же дед с Новгородом дважды воевал, и опричники ликвидировали вотчинников как класс.
Слово «вотчина» восходит к летописной «жизни» XI—XIII вв. «Жизнь» представляла собой личное хозяйство, созданное усилиями князя или боярина, и была в русском праве его неотторжимой собственностью. Несмотря на все междоусобицы, лишение «жизни» осуждалось и считалось крайним случаем при выяснении отношений между князьями, и имело место эпизодически. Так как «жизнь» переходила по наследству, то со временем стала называться «отчиной» или «вотчиной». Иван IV русское право заменил ордынским: неотторжимые вотчины превратил в поместья, которые давал по своему усмотрению и мог отобрать в любой момент. Бояре, которые раньше могли служить князю, а могли и не служить, стали «служилым сословием». Послабление им дала только «Золотая грамота» дворянству 1785 г. немки Екатерины II.
Иван IV сознательно и в точности воспроизвел в своих владениях модель, описанную монахом-итальянцем, так как считал себя законным наследником Золотой Орды. Поэтому и «наехал» на хана Кучума за неуплату дани и произвел «покорение» непокорной Сибири. Новацией Иван IV был способ построения этого коммунизма: сначала клан опричников вырезал род вотчинников, а затем опричников вырезало служилое сословие. Этот маневр повторил и Сталин: разные группы чекистов, партийцев и служилых по очереди стреляли друг друга, борясь за места альфа, бета и гамма-самцов.
Маркс правильно подметил, ‒ заводы-общины вытесняют сельские общины, в чем не был первооткрывателем. Оригинальность Маркса в том, что он из этого наблюдения сделал обоснование к старой утопии о хорошем «папе», царе, альфа-самце, которую, пока он писал «Капитал», в Китае в 1850-1868 гг. стремились реализовать тайпины в своих государствах. Несмотря на исходную поддержку от европейцев, коммунизм у тайпинов не удался. В итоге Маркс создал очень сырую фабричную модификацию обезьяньей модели, в которой над заводами-общинами возвышалась диктатура пролетариата с широкими полномочиями альфа-самца, которую называл модными в Европе словами социализм и коммунизм. Для России, Индии и других азиатских стран Маркс предлагал соединить их «первобытный коммунизм» сельских общин с техникой из Европы и США, и получить нормальный коммунизм. Маркс не учел, что трактора и компьютеры не превращают автоматически человекообразных обезьян в людей, если при этом сохраняется обезьянья модель поведения.
Зато это учла часть большевиков-коммунистов и не только их, правильно поняв, что спасти обезьянью модель Российской империи можно посредством ее ребрендинга в социализм. Не просто спасти, но и получить ряд дивидендов, прежде всего, в форме всесторонней поддержки от западных левых, наивно и безответственно верующих, что в СССР воплощаются в реальность их «научные» выкладки и мечты. В результате этой манипуляции и отстрела в СССР европейских и местных социалистов, а также любых думающих людей, социализм из «науки» окончательно стал политической религией.
Эта обезьянья модель благополучно пережила СССР и до сих пор сохраняется в РФ, получив развернутое обоснование в идее «теплого общества» у Кара-Мурзы-старшего. Идея старая, как и пожелание стаи шимпанзе, чтобы вожак по-отечески заботился о ней и равномерно распределял свое внимание между самочками. Как ее не назови ‒ теплым обществом, социальным государством, диктатурой пролетариата, добрым и справедливым царством, но суть этой архаичной модели не меняется, как и от переименования вожака в вождя народов.
Многое в истории России, включая ее нынешнюю агрессивность, а также менталитет и психология россиян станут понятны, если соотнести их с поведением стаи шимпанзе и взаимоотношениями внутри нее. Известны случаи, когда шимпанзе научили пользоваться ложкой и вилкой, пить из стакана, разводить огонь и многому другому, но от этого они не стали людьми. Над народами России власть более 500 лет ставит страшный эксперимент по удержанию их в рамках обезьяньей модели поведения. Морально-интеллектуальную и социальную эволюцию в России власти сознательно тормозят, регулярно устраняя тех, кто выделяется из стаи. В этом причина консервативно-реакционного менталитета России, ее агрессивности, а также первобытной интерпретация ею европейских идей социализма. В результате на 1/9 суши имеем «планету обезьян», которые подобно шимпанзе могут убить не только члена своей стаи, но и напасть на соседнюю стаю и на людей без понятных нам причин. От бананов и сыра в обмен на приличное поведение вожаки «планеты обезьян» сами отказались, чем не оставили людям иного выбора кроме закрытия этого «парка коммунизма юрского периода».