Мнения: Арабская весна может грянуть и в ноябре

В Бейруте, Сайде, Триполи, Захле и других городах Ливана уже несколько недель продолжаются массовые протесты под социальными лозунгами. По оценкам наблюдателей, в них приняли участие миллионы людей – примерно половина жителей этой небольшой и очень специфической арабской страны. Подобные демонстрации не являются новостью для Ливана, который привык десятилетиями существовать в режиме перманентной политической турбулентности.

Но дело не только в массовости продолжающихся сейчас акций – дело в том, что они впервые за многие годы объединили представителей различных этноконфессиональных групп, на которое традиционно делится местное общество. Христиан-маронитов (представителей одной из восточных католических церквей), суннитов, шиитов, друзов, армян, палестинских беженцев и православных.

Участники выступлений, в которых заметно преобладала молодежь, сумели преодолеть застарелую вражду между общинами и вместе вышли на улицы. Формальным поводом для протеста стал новый налог на использование WhatsApp – местные телефонные компании пожелали избавиться от конкуренции со стороны популярного мессенджера и пролоббировали закон, вводивший за переговоры в нем абонентскую плату в местных фунтах, эквивалентную шести долларам в месяц. Помимо этого власти собирались поднять налоги на табачную продукцию – а все, кто бывал в Ливане, знают, что местные жители курят как паровозы.

Наконец, правительство анонсировало намерение увеличить НДС до 15% – под предлогом борьбы с дефицитом бюджета. Мелкий и средний бизнес воспринял эти намерения в штыки. И хотя это должно было произойти только через два года, местные жители сочли за необходимость подняться на борьбу прямо сейчас, проявив в этом упомянутое выше единодушие – которого от них явно не ожидали.

Конфессиональное разделение страны изначально заложено в основе уникальной политической системы Ливана и является главной причиной сотрясающих его бедствий. Эта страна была создана в 1926 году, во время французской оккупации Сирии. Генерал Анри Гуро разделил подмандатную территорию на несколько составных частей, особо выделив среди них Ливан – место компактного проживания христиан-маронитов, которые составляли тогда большинство населения на отторгнутой у Сирии территории. «Национальный пакт», заключенный в 1943 году при провозглашении независимости Ливана, закрепил привилегии этой общины вкупе с этноконфессиональным разделением государства.

Ключевой пост президента Ливанской Республики до настоящего времени может занимать только маронит, пост премьер-министра – суннит, должность председателя Национальной ассамблеи всегда отведена для шиита, а заместителем спикера парламента и заместителем премьер-министра назначаются представители православной церкви.

Шли годы, демографическая ситуация менялась за счет стремительного роста шиитской и суннитской общины – как результат, на сегодня почти 60% населения Ливана исповедуют ислам, и лишь 39% – христианство. Кроме того, в страну массово переселялись бежавшие из Израиля и Иордании палестинцы. В семидесятых шииты и друзы оспорили незыблемое владычество маронистских элит, потребовав справедливого раздела власти. Однако лидеры маронитской общины ответили на это созданием разнообразных парамилитарных формирований ультраправого толка, которые приступили к террору против своих оппонентов – опираясь на поддержку Израиля и США.

Ливанские фалангисты, которые откровенно копировали в своей программе и униформе итальянских фашистов и гитлеровских наци, считали маронитов потомками древних финикийцев, противопоставляя себя арабам из остальных конфессий, опиравшимся на Сирию и Москву. Что привело к кровавой войне с участием иностранных оккупационных сил, продолжавшейся вплоть до начала девяностых годов.

#{related}Война улеглась – но страна оставалась расколотой изнутри. Параллельно с органами государственной власти огромную политическую роль играют независимые этноконфессиональные милиции – прежде всего, шиитская «Хезболла». Побывав в Ливане, мы убедились, что ее подразделения контролируют целые регионы, включая юг страны и долину Бекаа. А активное участие в отражении израильской атаки 2006 года повысило авторитет этой исламистской партии, которая сумела договориться с основными политическими игроками в лице суннитских и маронистских организаций. Что до поры до времени обеспечивало Ливанской Республике шаткий баланс, рухнувший сейчас, во время протестов.

Но все изменилось. Новое поколение ливанцев требует полной перезагрузки политической системы, занимая площади и перекрывая стратегически важные магистрали. Правительство быстро отменило злополучный налог на WhatsApp, демонстративно снизило зарплаты чиновникам и выделило большую сумму для социальной поддержки бедных – но протест только расширялся, и премьер-министр Саад Харири (представитель влиятельного суннитского клана, связанного с саудовским капиталом, сын известного политика, взорванного в Бейруте в результате теракта) вскоре подал в отставку. Но это только увеличило требования ливанцев.

Представители традиционных политических партий рассматривают эти события как запоздалое эхо давно угасшей «арабской весны», подозревая, что за ними могут стоять США и Израиль, желающие ослабить иранское влияние на власть Ливанской Республики. Свидетельством этого служит риторика официальных американских и европейских чиновников, которые выражают ритуальную поддержку «демократическим устремлениям» ливанского народа. Что касается официального Тель-Авива, то он действительно заинтересован в максимальной дестабилизации ситуации в соседней стране с целью ослабления своего давнего врага «Хезболлы». А многие участники ливанской «революции кальянов» вполне соответствуют классическому образу постсоветских грантоедов, зависимых от воли и намерений своих иностранных работодателей.

Однако причины массовых акций гораздо сложнее, чем это видится конспирологам с уютных виртуальных диванов. Достаточно сказать, что в их организации активно участвуют представители Коммунистической партии Ливана и левого Союза демократических сил, которых всегда было принято относить к антиизраильским силам. Сейчас они проводят собственные митинги, параллельно с акциями либеральных организаций, и в них активно участвуют юные палестинцы – потомки беженцев, которые обустроили свои лагеря на территории Бейрута и других городов Ливана.#{author}

Кто бы ни пытался использовать эти выступления, они, безусловно, имеют глубокие социальные корни. Ослабленная многолетней войной и санкциями страна, в которую хлынули беженцы из соседней Сирии, находится в глубоком экономическом кризисе – а сформированная по клановому принципу власть явно не могла, да и не очень стремилась разрешить болезненные проблемы, которые сильнее всего ощутила на себе страдающая от безработицы молодежь. Проблема состоит в том, что протестующие по-разному видят выход из тупика.

И если левые участники акций требуют от правительства реальных изменений, чтобы изменить навязанную колониалистами систему и допустить к власти представителей народного большинства, то либералы удовлетворяются дежурными требованиями борьбы против коррупции – рассчитывая, что это поможет им занять опустевшие кресла старой элиты.

А это грозит сбросить Ливан в пике новой бесконечной гражданской войны, с участием Сирии, Ирана, Израиля и США. Поздняя арабская весна в ноябре может смениться суровым морозом.

Теги:  Ливан , арабская весна