Мессенджер без цензуры — миф

Наступает ли в огромном мире социальных сетей некая «новая эра»? Становится ли она «Эрой цензуры»? С корреспондентом «Росбалта» беседует консультант ПИР-Центра, эксперт РСМД Олег Шакиров. — Олег Игоревич, так ложная была тревога или нет? Или все-таки удар по свободе слова уже нанесен? Как можно, кстати, объяснить, что Facebook разблокировал Трампа, а Twitter — нет? — Политика совершается на наших глазах. Значит, у владельцев Facebook и Twitter, Марка Цукергберга и Джека Дорси, появились разные подходы. Цукерберг и руководство Facebook менее настроены модерировать. Их даже обвиняли уже в желании угодить Трампу. По мнению других, Цукерберг просто не хочет, чтобы на его компанию ложилась ответственность за жесткие решения — он полагает, что не надо заставлять Facebook выполнять работу государства и его контролирующих органов. А до какого-то момента разницы между двумя гигантами не было. Активное реагирование Twitter на высказывания Трампа началось с этой весны и усилилось в контексте выборов. Тогда некоторые президентские высказывания начали помечать как неосторожные — когда, например, он ставил под сомнения голосование по почте. Они давали свою ссылку — мол, посмотрите, на самом деле так можно голосовать. Чтобы понять, что произошло в США, надо учитывать контекст хотя бы последних четырех лет. Да, после избрания Трампа, сообщество вокруг Демократической партии оказывало большое давление на соцсети: считалось, что они «способствовали негативному тренду» и поляризации американского общества. Многие уже тогда ругали Facebook и Twitter за то, что они никак не модерируют высказывания Трампа, который выражается неаккуратно и нарушает нормы приличия и морали. В начале его президентского срока у Twitter подход был такой: людям важно знать, что говорит Трамп, и мы будем его давать на своей платформе, даже если он скажет не то. Параллельно шла критика справа, со стороны консерваторов: они считали, что их выдавливают с этой платформы и подвергают. Например, за неполиткорректную шутку Facebook может заблокировать вас 30 дней — консервативные американцы называют это «тюрьмой Facebook». Отсюда делался вывод, что в Силиконовой долине все либералы, предвзято настроенные к консервативной Америке и Республиканской партии. В общем, недовольны были обе стороны. К концу президентства это дошло до пика. После попытки захвата Капитолия Трампа заблокировали многие крупные сервисы, сначала на время, а потом Twitter — навсегда. Вокруг этого сразу возникло много споров: то ли это частная компания, и может делать, что хочет, то ли с президентом так нельзя. Первое, что началось — по словам российского IT-магната Павла Дурова, это «крупнейшая цифровая миграция». Правые ушли на другие платформы, в том числе, на Parler. Но его тоже заблокировали: Apple и Google удалили приложение из своих магазинов, а Amazon отказал ему в хостинговых услугах. И многие ушли к Дурову в Telegram, который себя позиционирует как более свободный от цензуры. Теперь Twitter уже с Трампом вряд ли отыграет назад — хотя, кстати, было бы интересно, если бы адвокаты Трампа это оспорили. Есть и такая версия: сейчас в США соберется новый Конгресс — и соцсетям нужно готовиться с ним работать. Они должны заявить: мол, что-то мы готовы сделать в области контроля, а по каким-то вопросам мы не хотим сами принимать решения за государство. В ближайшие два года большинство в Палате представителей и Сенате у демократов, и в законодательстве мы, скорее всего, увидим попытки ввести ответственность для интернет-компаний за распространение недостоверной информации. Если вернутся республиканцы, вероятно, они попытаются ограничить права соцсетей «банить» их сторонников. Трамп уже пытался принять поправку к одному давнему закону, налагающую ответственность на компании, когда они неоправданно модерируют участников. Схожие процессы наблюдаются в других странах — вот, в Польше принимается закон, чтобы интернет-компаниям нельзя было поступить так, как с Трампом. Но мне сложно представить, как власти Польши это обеспечат — если Twitter и Facebook решат кого-то удалить за нарушение правил пользования. Есть некоторые очевидные вещи: террористическая пропаганда, иные виды запрещенного контента, и не по политическим, а по этическим основаниям. В большинстве крупных соцсетей вы не увидите детской порнографии или сообщений ИГИЛ, здесь особых противоречий нет. Но есть и огромное число других тем, которые могут модерироваться, и это уже вызывает споры и политические разногласия. Еще одна особенность в том, что все эти правила соцсетей — «американоцентричные»: если в США что-то происходит, то это важно и решается в приоритетном порядке. А в другой стране могут происходить те же явления, но соцсети этим будут заниматься по остаточному принципу — где-то даже и модераторов нет на местном языке. Легкого ответа на вопрос нет. В начале десятилетия, у нас было очень оптимистичное представление о соцсетях, что они демократизируют дискуссию обо всем и дадут возможности новым участникам высказаться. Но постепенно накапливались и негативные моменты — ярче всего это проявилось, когда в 2014 году вдруг выяснилось, что в ИГИЛ успешно рекрутировал сторонников с помощью соцсетей и других цифровых инструментов… — Правильно ли говорят об убытках для Twitter и Цукерберга — и, соответственно, о возвышении его конкурента Павла Дурова, владельца Telegram, который вроде как «на цензуру не пошел»? — Сейчас это выглядит именно так: Дуров не скрывает своего ликования, он объявил, что число ежедневных пользователей Telegram превысило 500 млн, и там открыли официальные каналы новые политические лидеры, в частности, президент Турции Эрдоган. Весной, когда началась инфекция коронавируса, многие страны там открыли каналы по вопросам здравоохранения, и Telegram их быстро верифицировал. Но сможет ли Telegram вообще не модерировать дискуссию? Думаю, что нет. Действительно, Дуров не отдал ключи шифрования ФСБ и так заработал большой репутационный капитал. Но затем в правилах у Telegram появился пункт, что мессенджер все-таки выдает информацию правоохранительным органам, если речь идет о терроризме, и он сам начал регулярно удалять каналы с террористической пропагандой. Например, в прошлом ноябре Telegram совместно с Европолом удалил многие террористические каналы, и сторонники ИГИЛ начали искать другие площадки, и пришли, в частности, в мессенджер TamTam от Mail.ru, в другие «не мейнстримные» мессенджеры, но оттуда их тоже быстро выдавили. И что касается ультраправых, их в Telegram тоже наверняка будут модерировать, хотя, вероятно, не так активно, как Twitter. Уже сообщается об удалении нескольких каналов за экстремизм. В Telegram понимают, что им тоже магазины могут пригрозить убрать их приложение, если оно будет восприниматься как немодерируемая площадка для экстремистов. — Хорошо. Ну, а возникнут ли «правые» соцсети в противовес нынешним, которые, по оценке столь многих, демонстрируют ярко выраженный «левый уклон»? Ведь Трамп уже пытался перейти в соцсеть Parler — сейчас ее все магазины заблокировали. Но, может быть, это только начало? И магазины тоже «правые» появятся — причем, в наше время это довольно скоро происходит? Или — нет? — Да, конечно, и сейчас все говорят: мол, что Трамп переживает, у него столько денег, он может открыть и свой телеканал, и свою соцсеть. Но сказать, что это так уж просто, я не могу. Большинству пользователей удобно и привычно устанавливать приложения из магазина типа Apple store или Google play. Пользователь вообще консервативен в том смысле, что пользуется привычными сервисами, — и это может сыграть против тех, кто пытается открыть свои, так сказать, «нишевые сервисы» или магазины. С другой стороны, успех TikTok показывает, что всегда можно придумать новый формат, который понравится большой аудитории. Какие-то нишевые сервисы, наверное, будут существовать, и они даже полезны. Но вот насчет того, что будет некая глобальная консервативная площадка — это вряд ли. Все-таки все провайдеры хотят побольше пользователей. Так что посмотрим. С одной стороны, сложно работать, если ты разрешаешь всем все. С другой, мне кажется, что выиграет тот, кто сможет гармонично обеспечить присутствие людей разных политических взглядов. — Ну, а нам в России чего стоит ожидать? Станет ли у нас, например, большое отечественных социальных сетей — и каких направлений? — У нас, вообще-то есть и отечественные соцсети: «ВКонтакте» и «Одноклассники». Традиционно считается, что «Одноклассники» — более возрастная платформа, «ВКонтакте» — более молодежная. Наша государственная политика проявляет себя «и так, и сяк». То наши регуляторы утверждают, что YouTube как-то цензурирует российские видео, Роскомнадзор пытается надавить на Google, чтобы он меньше модерировал дискуссию в России. С другой стороны, когда у нас начинаются какие-нибудь политические акции, власти говорят, что Google должен больше выполнять российские нормы и модерировать контент. Например, летом 2019 года законодатели жаловались, что YouTube показывал политическую рекламу в день тишины перед выборами. Что касается новых российских соцсетей, то пока об этом можно рассуждать только гипотетически. Вот, например, «Сбер» приобрел себе стриминговый сервис. И, если он попробует запустить соцсеть, наверное, она будет большая за счет пользователей из различных своих сервисов. Но это все тоже не гарантирует успеха. Потому что многие проекты «не взлетают». И на Западе есть понятие «кладбище проектов». Например, Google пытался запустить собственный сетевой проект Google+, он просуществовал несколько лет, потом они его похоронили. У «Яндекса» есть свой мессенджер, он тоже пока не особенно взлетел. Непросто набрать аудиторию, чтобы деньги на обслуживание сервиса не тратились впустую — должно повезти. Появится ли в России новая общепризнанная соцсеть? Пока не видно. Беседовал Леонид Смирнов