Южная Осетия перешагнула 5%-ный ковид-барьер
В Южной Осетии число инфицированных коронавирусом превысило отметку в 1000 человек. Ежедневный прирост зараженных здесь такой же, как и в Северной Осетии, где население, по меньшей мере, в двадцать раз больше. Местная система здравоохранения находится в крайне тяжелой ситуации из-за нехватки лекарств и кислорода, а также дефицита медицинских кадров.
По информации санитарной службы Южной Осетии, прирост ковид-инфицированных за сутки составил 61 человек. Всего на сегодняшний день на учете состоит 1046 больных коронавирусом, из них госпитализировано 228, остальные лечатся амбулаторно. Всего с середины сентября выздоровело 134 человека.
Среди выздоровевших – президент Анатолий Бибилов. На этой неделе он посетил госпиталь, размещенный в детской больнице РММЦ. Анатолий Ильич жестко высказался по поводу низкого уровня организации работы в медучреждениях:
«Не налажена работа по бесперебойной поставке кислорода. В течение недели начнутся работы, которые позволят не возить кислород в баллонах и не поднимать их на этажи больниц, однако люди прямо сейчас испытывают в нем жизненную необходимость. И не надо ждать, когда соберется 180 баллонов, а возить оперативнее, меньшими партиями. Не налажена работа с распределением, графиком врачей, с обслуживанием пациентов, обеспечением лекарствами. Есть только один плюс – это то, что, несмотря на все минусы, врачи продолжают работать и обеспечивают хоть какое-то лечение».
По логике президента, оказывается, это врачи должны были обеспечить бесперебойное снабжение республики лекарствами и кислородом.
Депутат парламента IV созыва Роланд Келехсаев, сам в прошлом сотрудник правительства, председатель комитета лесного хозяйства, считает иначе. По его мнению, все вопросы, связанные с поставками из России и стажировкой персонала для работы в условиях пандемии, должны были взять на себя правительство и президент. В этом и заключалась подготовка к пандемии, на которую у руководителей было более полугода, говорит Роланд Келехсаев:
«Довольно странно упрекать врачей в дефиците кислорода и лекарств. Очевидно, что дефицит связан с проблемой перевоза грузов через российскую границу, который начался после перехода таможенного поста «Нижний Зарамаг» на новые требования к оформлению грузов по стандартам Таможенного союза. Уже тогда власти должны были задуматься, как это отразится на лекарственном обеспечении. Тем более что уже тогда разгорелся скандал из-за плохого лекарственного обеспечения медучреждений республики. Уже тогда можно было объявить тендер, подыскать компанию, которая бы взяла на себя все проблемы с обеспечением препаратами и их оформлением на границе. Можно было за это время обзавестись собственным производством кислорода. Тем более что до 2008 года у нас была своя кислородная станция».
Кстати, кислородная станция стоит около 5 миллионов рублей. Наверное, за эти полгода можно было найти деньги и обзавестись своим кислородом. Быть может, проблема в том, что лето было напряженным? Анатолий Ильич боролся с парламентом за увеличение специальных фондов правительства и президента.
Судя по августовским событиям, все лето шла напряженная подготовка к наступлению на оппозицию: готовили уголовные дела, в тюрьмах пытали потенциальных свидетелей, которые могли бы указать на оппозиционеров или их родственников. И нигде не получилось: вместо громких разоблачений и уголовных дел – политический кризис. Тут уж не до обвинений – как бы самим уцелеть. И ко второй волне не подготовились, в результате катастрофа – почти 5% постоянного населения заразилась в первый месяц пандемии.
По определению вице-спикера парламента, заведующего реанимационным отделением республиканской больницы Александра Плиева, эпидемиологическая ситуация тяжелая:
«Ситуация крайне тяжелая. Каждый день госпитализируем более тридцати больных, но больница и так переполнена – поступающих намного больше, чем выписываемых. Не хватало лекарств, кислорода. Позавчера была катастрофа – не успели вовремя подвезти кислород, и больница была сорок минут без кислорода, из-за этого двое тяжелых, подключенных к ИВЛ, погибли – они задохнулись.
– Сколько всего умерло от коронавируса?
– По моим подсчетам шестнадцать, включая женщину, которая скончалась в госпитале Владикавказа (по официальным данным – четырнадцать – ЭК). Больше половины из них – пациенты старше восьмидесяти лет. Одна женщина в возрасте сорока одного года, но у нее были серьезные проблемы со здоровьем, она скончалась в Грузии.
– В начале месяца в Цхинвале был развернут российский военно-полевой госпиталь, как сообщалось, на 150 коек. По официальной информации, в нем госпитализировано около сорока человек. Почему так мало? Что с ним не так?
– Они приехали без кислородного обеспечения, поэтому опасаются госпитализировать кислородозависимых пациентов. Республика должна была обеспечивать их кислородом, но, к сожалению, мы себя обеспечить не можем. Тогда они решили с нашим Минздравом укладывать у себя тех, кому не нужен кислород. Я благодарен их реаниматологам, они активно включились в работу нашей больницы. Каждый день один реаниматолог из полевого госпиталя приходит на дежурство к нам в "красную зону"».
Кроме сотрудников военно-полевого госпиталя, в республику приехали еще три врача из Санкт-Петербурга. По словам Александра Плиева, их помощь неоценима – они делятся опытом работы в COVID-госпиталях, несут дежурства, то есть берут на себя часть нагрузки. Несмотря на эту помощь, острый дефицит медицинских кадров в «красной зоне» сохраняется. Особенно не хватает медицинских сестер, говорит Александр Плиев.
«Больных надо и переворачивать, и кормить, и ухаживать за ними, поэтому медсестры ходят измотанные.
– Сколько сейчас приходится больных на одну медсестру в «красной зоне»?
– Тридцать как минимум. Это запредельная нагрузка. Поэтому я предлагаю увеличить штаты, чтобы хотя бы соотношение было одна к двадцати. Когда медсестры заболевают и их некому заменить, то их сменщицы остаются дежурить на сутки в комбинезоне и респираторе. Это ужас. Сейчас ситуация выправляется в организационном плане. Уже поняли, что нельзя медсестру бросать на двадцать четыре часа – она просто может погибнуть в этом скафандре. Вот к этому мы медленно идем. К сожалению, все организационные вопросы нужно было решить в самом начале, но организации не было никакой, и от этого мы больше всего страдаем».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия