Каспий будут спасать… учёные
Каспийское море болеет. И болезнь его за последние 25 лет запущена настолько, что его впору не лечить, а спасать.
То, как к этому хотя бы приступить, два дня обсуждали в Москве ученые России, Ирана и Азербайджана, собравшиеся на Международном научном круглом столе под говорящим названием «Будущее Каспия. Научные проекты и исследования». Знаковым является также место, где 28 ноября открылся форум, — легендарный Институт океанологии имени П. П. Ширшова.
К слову, судьба этого Института в чем-то перекликается с участью Каспия. Никогда не знавший отказа Институт с мировой научной значимостью (и с военной значимостью — всесоюзного значения) затем на 25 лет впал в ничтожество и нищету с отобранными (подчас и за долги) и списанными кораблями. Но он все еще могучий, все еще научно сильный, восстанавливающий былое значение.
И еще одно примечательно: круглый стол, по всем признакам схожий с научной конференцией, созван не академией наук и даже не научными институтами. А теми, кто выделяет деньги на научные исследования в своих странах: Российским фондом фундаментальных исследований (РФФИ) и Национальным научным фондом Ирана (ННФИ).
Политическая заинтересованность прикаспийских государств в результатах форума была продемонстрирована всеми ими: от Азербайджана, Ирана, Казахстана и Туркменистана, на уровне их посольств в России, до самой России, обращением министра иностранных дел Сергея Лаврова в адрес участников.
Исследования по тематике Каспия востребованы как государственными и общественными структурами, так и деловым сообществом,
— подчеркнул Лавров, выразив также и надежду, что будет предметно обсужден «широкий спектр актуальных вопросов каспийской повестки дня» — от освоения морской акватории до сохранения уникальной экосистемы Каспия и биологического разнообразия.
Сергей Лавров. Фото: www.globallookpress.com
Собственно, в этих словах и было сформулировано главное, в чем ныне заинтересованы все прикаспийские страны. А именно — в излечении Каспия. Ибо Каспию сегодня плохо. Каспий сегодня заброшен. Каспий четверть века только эксплуатировали, практически ничего не отдавая взамен.
Что не так с Каспием
С ним практически все не так.
За последние 25 лет то, что называется антропогенным воздействием, в разы усилилось — и на само море, и на прилегающие к нему территории. Говоря шире, на всю окружающую Каспий среду — и экологическую, и биологическую, и геологическую, и даже климатическую. Это связано в первую очередь с расширяющимся освоением нефтегазовых ресурсов здешней акватории, которые, не забудем, стали также и одним из глобальных геополитических факторов.
Например, азербайджанские газ и нефть долгое время были козырной картой Европы в противостоянии с Россией, покуда там не осознали, что столько ресурсов, сколько нужно, у Азербайджана просто нет. Нефть Казахстана, газ Туркмении — тоже значимые геоэкономические, а следовательно, и геополитические факторы. Ныне и на то, и на другое, добро прищурившись, глядит Китай, но еще в девяностых и нулевых годах там клацала зубами Европа.
До экологии ли Каспия было в таких условиях? До исследований ли?
Второе, что тоже связано с распадом некогда чуть ли не семейного для СССР и Ирана региона на самостийные части, — общее уменьшение порядка и законности вокруг моря. Хищнический вылов рыбы уже не компенсировался выращиванием мальков на рыбзаводах, значительная часть которых, кстати, развалилась. Черная икра, которую в 1960-е годы едва ли не в детских садах на завтрак давали (преувеличение, конечно, но не очень далекое от действительности), стала дорогущим мировым дефицитом. Но где-то, как в России, ее добычу запретили, а где-то, как в Азербайджане, — нет.
Загрязнение моря нефтепродуктами стало характерно для всех частей Каспия, и сегодня они в виде обширных темных пятен присутствуют практически на каждом снимке из космоса. Но поскольку ни в одной прикаспийской стране нет постоянно действующего спутникового мониторинга экологического состояния Каспийского моря, то комплексной картины никто не созерцает.
И вообще, в те же самые 25 лет объем регулярных исследований Каспия значительно уменьшился. Это коснулось всего: гидрологических работ, сбора информации с метеостанций, мониторинга колебаний уровня моря, геологической и сейсмологической обстановки.
Фото: yevgeniy11 / Shutterstock.com
А между тем те самые колебания уровня моря на Каспии приносят достаточно серьезный ущерб. Ближе к Кавказу и иранскому гористому берегу это не так ярко выражено, а на равнинных территориях российского и казахстанского Прикаспия разливы воды могут «отгрызать» от суши территории до 50-70 км шириной. было такое с 1978 по 1995 год, когда уровень моря поднялся на 2,5 метра. А это не только затопление ценных земель, но и засоление их, и подтопление жилищ, железных и автомобильных дорог, разрушение линий электропередач и телефонной связи, нарушение работы газопроводов. И так далее, и тому подобное.
Атака на Севморпуть отбита
Министерство транспорта отбило попытку госкорпорации «Росатом» подобрать под себя Северный морской путь
Геология и сейсмология — тут уже не столько природа, сколько человек старается. Значительная часть прикаспийского региона и без того находится в зоне повышенной сейсмической опасности. По данным ученых, в акватории моря в год происходит около тысячи землетрясений силой до трех баллов по шкале Рихтера. Есть области, где шесть баллов считаются ожидаемыми. Количество слабых толчков вообще достигает многих тысяч. И неслучайно один из докладов, прозвучавших на круглом столе, назывался «Цунами в Каспийском море», а другой — «Техногенные землетрясения на нефтяных месторождениях Терско-Каспийского прогиба».
Но делать-то что?
Действительно, что делать со всем этим?
Думать о политическом ответе, точнее, о политических возможностях, открывшихся после подписания в казахстанском городе Актау в августе этого года Конвенции о правовом статусе Каспийского моря, намекнул министр Лавров. По сути, на той встрече лидеров России, Азербайджана, Казахстана, Туркмении и Ирана была принята этакая Конституция Каспия. Согласно ей, основная часть водной поверхности моря (кроме территориальных вод, это святое!) остается в общем пользовании всех стран. А дно и, соответственно, недра под ним делятся между государствами на основе международного права, что не исключает также и отдельных договоренностей между ними. Рыболовство, научные исследования, прокладка магистральных трубопроводов, судоходство производятся по согласованным сторонами правилам. При этом в обязательном порядке учитывается экологический фактор.
На Каспии не допускается также присутствие вооруженных сил не региональных держав, но это, понятно, к науке отношения не имеет.
А вот что касается науки, то лейтмотивом выступлений на круглом столе были высказываемые с известным облегчением мысли о том, что теперь ученые всех пяти прикаспийских стран могут сложить свои усилия и при желании объединять исследования, вести общие мониторинги положения, вырабатывать согласованные научные рекомендации своим правительствам.
Как афористично сформулировал это вице-президент Национальной академии наук Азербайджана Ибрагим Гулиев,
мы должны все вместе изучать Каспий, ибо раздельно изучать его — это нонсенс.
То есть нужно создать некую структуру для плодотворной работы ученых всех пяти прикаспийских стран.
Фото: Anton Balazh / Shutterstock.com
Далее тоже понятно: на основе полученных исследователями данных уже соответствующие специалисты пяти государств должны составить некую практическую программу спасения и сохранения Каспия и предложить ее властям. Затем дело властей. Только, по большому счету, и им деваться некуда, кроме как объединять усилия. Ибо, как верно говорилось на круглом столе, от Каспия непосредственно зависит жизнь как минимум 15 миллионов человек. А опосредованно — уже десятков миллионов, населяющих прикаспийские государства. Но большинство проблем моря и окружающего его региона являются трансграничными. Поэтому нужно и неизбежно сотрудничество между странами.
Но есть еще один вопрос, самый, наверное, главный. Как всегда, про деньги. Были бы лишние — Каспий, может, горя и не знал бы. А где их взять хотя бы на те самые общие исследования, с которых нужно начинать спасение моря?
А вот здесь надо вновь вспомнить об организаторах каспийского форума в Москве: профильном Институте океанологии и двух научных фондах — Российском фонде фундаментальных исследований и его иранском собрате, Национальном научном фонде Ирана. И принять к сведению то, что сказал в своем приветственном слове участникам мероприятия председатель Совета РФФИ, академик РАН Владислав Панченко:
Российский фонд фундаментальных исследований уже несколько лет всемерно способствует научному сотрудничеству российских ученых с коллегами в рамках "прикаспийской пятерки". Российский фонд фундаментальных исследований имеет богатый опыт участия в организации многосторонних конкурсов. Фонд участвовал в программах, посвященных изучению морской тематики.
Ученый напомнил, что «в России сложилась, сформирована и устойчиво работает грантовая система поддержки фундаментальных исследований на конкурсной основе». Но главное, что на таких же принципах фонд активно старается работать и на международном уровне. И не без успеха: соглашения о совместных конкурсах двусторонних и многосторонних проектов заключены с более 40 финансирующими науку структурами по всему миру. В том числе с коллегами из Азербайджана и Ирана. В прошлом году соглашение было достигнуто с фондом науки и техники Республики Казахстан. Там проведение совместного конкурса, правда, еще предстоит.
Таким образом, структура общих исследований, о которых велась речь на круглом столе, в контурах уже складывается. За дело берутся те самые «финансирующие науку структуры». Они предъявляют совместные требования и совместные принципы к проектам ученых. И те коллективы, может быть, даже международные, которые затем в условиях острой конкуренции (за деньги конкуренция всегда острая) эти конкурсы выиграют, получат соответствующие гранты. Тоже интернациональные. И когда по завершении исследований придет пора выкладывать правительствам результаты и рекомендации, у тех будут все основания отнестись к выводам ученых как подлинно к ultima ratio — последнему доводу. Только не королей, а живого Каспия. Чтобы он не стал мертвым.