Наши под Москвой противостояли отборным частям СС
Улица Народного Ополчения, протянувшаяся через Хорошёво – Мнёвники и Щукино, — одна из главных улиц нашего округа. В её названии — память о подвиге жителей округа, которые добровольцами записались в дивизии народного ополчения. Такие дивизии начали формироваться в Москве уже в июле 1941-го.
Записывались рабочие, учёные, служащие
18-я дивизия народного ополчения формировалась в Ленинградском районе, в границы которого тогда входили Щукино и ПокровскоеСтрешнево. По сведениям Центрального архива Минобороны РФ, один из полков базировался недалеко от Всесоюзного института экспериментальной медицины (ВИЭМ), часть корпусов которого сегодня занимают Курчатовский институт, Институт Гамалеи и госпиталь МВД на улице Народного Ополчения. В состав дивизии вошёл и Красногорский батальон, в его ряды записались добровольцы из сёл Куркино, Митино и жители подмосковного города Тушино.
«В ополчение шли люди различных профессий и возрастов — рабочие, служащие, учёные. Многие из них имели освобождение по болезни или бронь. Здесь встречались и молодые парни, впервые взявшие в руки винтовку, и старые солдаты — участники Первой мировой или Гражданской войны», — вспоминал первый секретарь Ленинградского райкома партии Алексей Секачёв.
Рыли окопы, учились стрелять
Около трёх месяцев продолжались учения. Под Красногорском ополченцы занимались строевой подготовкой, обучались стрельбе. Затем рыли окопы на подступах к Волоколамску. В считаные дни городские жители привыкали спать под открытым небом, ходить строем, ползать по-пластунски. Обучали ополченцев кадровые офицеры, прошедшие финскую и Халхин-Гол.
«Через несколько дней раздали польские трофейные винтовки с просверлённой казённой частью, чтобы научились носить всегда с собой. Приучали с винтовкой ходить и в сортир, и на еду, и куда бы то ни было. Только на ночь полагалось их ставить в козлы, срочно сделанные тут же, в лесу», — вспоминал профессор-физик Игорь Головин, впоследствии много лет проработавший в Курчатовском институте.
Материально-технической базой — автоприцепами для полевых кухонь, котелками и топорами — ополченцам помогли предприятия Ленинградского района. «У деревни Крюково погибает взвод» К сентябрю дивизия, получившая боевое вооружение, вошла в состав кадровых войск и была переименована в 18-ю стрелковую дивизию. Уже с октября ополченцы вели ожесточённые бои с мощными гитлеровскими войсками.
У деревни Ефимоново 36 бойцов дивизии, вооружённые винтовками, гранатами и бутылками с горючей смесью, не пропустили к Москве 40 фашистских танков. 20 машин они подбили и сожгли, остальные танки отступили. В том бою погибли все ополченцы.
Кровопролитные сражения велись у деревень Крюково, Баранцево, Брёхово — эта линия стала последним рубежом обороны 18-й дивизии на подступах к столице. Дальше фашисты продвинуться не смогли. Затем в ходе Битвы за Москву бойцы 18-й стрелковой дивизии успешно сражались с отборными частями СС. В январе 1942-го за мужество, стойкость и героизм дивизии присвоили почётное звание «гвардейская».
А спустя 30 лет многих фронтовиков всколыхнут пронзительные слова песни «Шёл в атаку яростный 41-й год. У деревни Крюково погибает взвод…». Люди считали, что речь идёт о Крюкове, где воевали именно они. Однако десятки сёл с таким названием были в Московской, Курской, Смоленской, Псковской областях. Поэтому считается, что Крюково, где «в живых осталось только семеро молодых солдат», — это собирательный образ, поэтический символ подвига советского солдата. Автором слов стал знаменитый поэт-песенник Сергей Островой, участник московского ополчения, чудом выживший в Вяземском котле.