Театр оперы и балета готовит для якутян два январских показа оперы «Ньургун Боотур»
Те, кто не успел посмотреть перед Новым годом новую постановку оперы «Ньургун Боотур» (12+), берите на заметку: ее показы запланированы на 21 и 22 января, но имейте в виду — первые сто билетов на эти дни ушли уже после первых трех декабрьских показов на родной сцене, когда о продаже на январь ещё официально не сообщали.
Между прочим, по словам директора Театра оперы и балета Владислава Левочкина, в предновогодние дни планировался только один показ, но желающих было столько, что пришлось тут же организовать второй и третий — за счёт сокращения репетиций.
Заместитель министра культуры и духовного развития республики Марина Силина, сама участвовавшая в предыдущей, пятой, постановке «Ньургуна Боотура», подчеркнула, что это «совершенно другой спектакль»:
— Полностью переделана партитура оперы. Руслан Мурсякаев сделал переоркестровку, благодаря чему музыкальная ткань приобрела новое звучание — при включении в нее и современных интонаций, и якутского мелоса, и традиционных инструментов она совершенно по-новому заиграла.
Отредактирован был, кстати, и сюжет (здесь работала Мария Докторова), и в итоге зритель увидел «лаконичность, монументализм, балансирующий на острие архаики и авангардизма».
Этим была пронизана вся постановка: даже балет, по признанию Екатерины Тайшиной, идущий в оперных спектаклях обычно фоном, она постаралась представить в другом формате:
— В хореографии присутствуют три разных стиля — это и классика, синтезированная в этностиле, также наш национальный танец, а Нижний мир — современная хореография, что как раз таки удивило зрителей.
Не только удивило, судя по рецензиям, которые зачитал на пресс-конференции, предварявшей якутскую премьеру «Ньургуна Боотура», известный российский критик Алексей Садовский, сравнивший «эффект якутского искусства» по силе воздействия с Русскими сезонами 1907-1914 годов в Париже, отметив, к слову, что «в Москве ажиотаж можно организовать — это туристический город, а в Петербурге этого сделать невозможно».
Итак, мнение критиков обеих столиц:
«Невероятно красивый визуальный ряд, где простая, но впечатляющая масштабами графичность декораций дополнена яркими костюмами».
«Очень динамичное повествование, не успеваешь даже считывать субтитры, но это и не нужно, и так все понятно».
«Олонхо — это не только о народе саха, это о мировой культуре в целом».
«Сквозь глянец цивилизованной музыки явственно проступила партитура шаманская, сущность этой мистерии — заклинания-мольбы к богам, в ней подчеркивалась связь земного с силами космоса, а весь эпос казался единой пантеистической литургией, призванной восстановить в мире пошатнувшуюся волей злых сил гармонию».
«Опера станет грандиозным народным праздником. Не надо якутскому национальному театру выдумывать традицию — достаточно иметь хорошую память и беречь свое прошлое».
А о самом важном сказал исполнитель главной роли, народный артист РС(Я) Александр Емельянов («интеллектуальный Ньургун Боотур», как назвал его режиссер спектакля Андрей Борисов):
— Эта постановка всех нас сплотила. Раньше такого не было.
Напомним, в ней участвовали не только Театр оперы и балета, но и Театр Олонхо, хор Государственной филармонии РС(Я), государственный ансамбль «Виртуозы Якутии».
В связи с этим Андрей Борисов напомнил о том, что Арктический центр эпоса и искусств возводится для филармонии, Театра Олонхо и Саха театра, поэтому «нам нужны будут такие совместные работы»:
— Открываются потрясающие перспективы для режиссеров, балетмейстеров, художников, музыкантов. 1957 год завершился. Начался первый год второго столетия республики — этим спектаклем.
В завершение добавим, что на этой пресс-конференции он упомянул о желании общественности и соответствующем разговоре с главой Якутии о присвоении Театру оперы и балета имени Марка Николаевича Жиркова, которого назвал «Прометеем музыкальной культуры» и «человеком возрожденческого духа». Остаётся только удивляться, почему это не было сделано раньше.