Когда заходит разговор об отечественных минеральных водах, первая ассоциация – Кавказ. Нумерованные «Ессентуки», «Нарзан», Кисловодск, Пятигорск, Лермонтов и «Герой нашего времени».

 

Спору нет – эти воды действительно целебные, временами даже чудотворные. Но всё-таки история российской минералки и водолечения началась на Севере, между нынешними городами Кондопога и Медвежьегорск.

Ссыльное здоровье

В 1601‑м царь Борис Годунов сослал в Заонежье, в село Толвуя, некую Ксению Романову, в девичестве Шестову. Предварительно её насильно постригли в монахини под именем Марфа. Это была мать Михаила, первого русского царя из династии Романовых, родная прабабка Петра I.

Годунов, ссылая Марфу в чудовищную северную глушь, рассчитывал, что она не вынесет сурового климата. Но, как выяснилось впоследствии, Марфа «в оном Толвуе болезни многия избыла». Причиной тому стал источник шунгитовых минеральных вод, который действует до сих пор и называется «Царевен источник».

Целебный источник

Пётр I поначалу ездил на воды в Европу, предпочитая бельгийский курорт Спа. В 1717 году, вернувшись оттуда, царь-плотник загорелся идеей разыскать похожие минеральные воды в России. Вероятно, что здесь дело не обошлось без семейной легенды. Директор Аптекарского огорода, шотландец Роберт Эрскин и личный врач Петра, родившийся в России немец Лаврентий Блюментрост были отправлены искать русские минеральные источники именно в те края.

Кроме семейного предания царя, в активе поисковиков имелось донесение коменданта олонецких металлургических заводов Виллема Генина от 1714 года. «Кончезерского медеплавильного завода молотовой работник Иван Ребоев сыскал ключ целебных вод в девяти верстах от завода, на Рав‑болоте, где следил за вывозом болотной руды. Оный Ребоев скорбел многие годы тяжкой сердечной болезнью, однако ж, попив сей болотной воды дня с три, почувствовал облегчение и увеселение».

Анализ Блюментроста подтвердил, что вода и впрямь целебная. Группа из недужных солдат олонецкого батальона, отобранная для эксперимента, также дала неплохой результат – почти все «хворые желудком, а иные геморроидальным кровотечением» вернулись в строй. Не повезло только шотландскому медику – Роберт Эрскин умер в Олонце. Однако труды его не остались втуне.

Пётр, явившийся на новооткрытый источник 28 января 1719 года, был в восторге. Поскольку шла Северная война, воды назвали Марциальными, в честь бога войны Марса.

Купить курорт

Водолечение приходилось внедрять из-под палки. Сам Пётр ещё трижды ездил на Марциальные воды – в 1720, 1722 и 1724 годах. Он вывозил с собою придворных, которые были вынуждены изображать удовольствие, однако украдкой плевались – здешняя железистая вода на вкус оказалась так себе. И даже издал специальный рескрипт: «Объявление о лечительных водах, сысканных на Олонце, а от каких болезней, и как при том употреблении поступать, тому дохтурское определение. Также и указ Его Царского Величества на оные дохтурские правилы». Кстати,  правила самодержец составлял лично, поскольку имел диплом хирурга. Список впечатляет: «Оные воды лечат следующие жестокие болезни, а именно: цынготную, желчь, бессильство желудка, рвоту, понос, почечную, каменную, ежели песок или малые камни и оные из почек гонит, от водяной, когда оныя зачинается, от запору месячной крови у жен, от излишнего кровотечения у оных, от падучей, выгоняет глисты, также лечат килы и от прочих болезней великую силу имеют».

В 1770 году Канцелярия строений Санкт-Петербурга выставила на аукцион несколько земельных участков города. В частности, солидный фрагмент слободки, что находится между нынешней улицей Ватутина и Кондратьевским проспектом. Охотников на него не нашлось. За исключением русскогоучёного-энциклопедиста, писателя, философа, композитора и сенатора Григория Теплова. Он знал, что где-то в этом районе тот самый шотландский врач Роберт Эрскин обнаружил странную воду, оставлявшую охристые лужи. Изыскания Теплова показали, что Роберт Карлович описал состав этой воды. Она оказалась весьма похожа на Марциальные. И тогда сенатор попросил пожаловать ему «этот пустырь, никому не нужный и никуда не годный». Как раз в тот момент врачи рекомендовали ему ехать в Карлсбад. Деньги, выделенные казной на поездку и лечение, он употребил для строительства мызы и оранжерей. И стал единовластным хозяином всей здешней воды, чудесные свойства которой превозносил в своём труде «Рассуждения о врачебной науке». Название же мызы Полюстрово (от латинского polustra – болото) сейчас известно каждому петербуржцу. Это самая популярная в городе минералка.

Такой была первая страница истории русских минеральных вод. Ссылка, счастливый случай, интриги, сила и принуждение. Теперь была очередь за Кавказом, Тверью и Старой Руссой – эти регионы до сих пор оспаривают звание столицы водолечения.

Источник aif.ru