Турция в сирийской игре. Часть 1
Восприятие картины сирийской драмы будет неполным без подробного изучения роли Турции. Она наполнена противоречиями не меньше, чем Россия или Иран, но имеет значительное отличие: турки с самого начала четко заявили, кто друг, а кто враг, и всю дальнейшую политику выстраивали на лавировании между теми, кого называют друзьями. На раннем этапе сирийского конфликта Башар Асад в интервью газете «Известия» указал три страны, которые, по его мнению, открыто работали против Дамаска: Катар, Турция и Саудовская Аравия.
И если враждебное отношение со стороны суннитских монархий Аравийского полуострова не было для алавитского режима сюрпризом, то политика Турции стала неприятной неожиданностью. Башар Асад установил (или думал, что установил) добрососедские отношения с Эрдоганом, не поощрял движение сирийских курдов, чтобы не злить Анкару. Турцию, в свою очередь, не смущало то обстоятельство, что ее единоверцы-сунниты находятся «под гнетом еретиков-алавитов». Наоборот, прохладные отношения Дамаска со многими арабскими странами выгодно использовались Турцией для укрепления ее позиций в Сирии.
Но когда грянула «арабская весна» и особенно после того, как в Египте установился режим «Братьев-мусульман», которых Турция активно поддерживает, Эрдоган сбросил маски и сразу потребовал отставки Башара Асада. Естественно, Турцию поддержали Катар и Саудовская Аравия. И вот спустя восемь лет Турция всё еще относит себя к врагам Асада; в Дамаске Эрдогану отвечают полным недоверием, но сам Эрдоган упорно пытается включить в будущее сирийское правительство всё тех же «Братьев-мусульман». Турция стала участником неофициального, но в меру эффективного «астанинского формата» с участием России и Ирана, оставаясь членом НАТО и важнейшим после Израиля союзником США в регионе.
Как я отметил выше, Турция с самого начала четко заявила, кто ей враг. Во-первых, террористы. Однако это явно какие-то абстрактные террористы, против которых так же удобно бороться, как удобно любить всё человечество, не вставая с дивана. Я могу позволить себе сарказм, поскольку ни сирийские власти, ни даже западное сообщество (о нем ниже) особо не доверяли этой «бескомпромиссной» борьбе Турции с террористами, учитывая, что они проникали в Сирию как раз с турецкой территории. Об этом Дамаск говорил уже летом 2012 года, и с тех пор ничего не изменилось. Кроме того, когда «Исламское государство» взяло под контроль значительные территории Ирака и Сирии, добравшись до нефтяных месторождений, Турция стала соучастником крупной схемы контрабанды нефти на мировой рынок. Но когда Россия и отдельно западная коалиция приступили к планомерному уничтожению ИГИЛ, Турции было некуда деваться, и она присоединились к процессу.
Во-вторых, враги для Турции – это курды. Причем курды «три в одном». «Террористическая» Рабочая партия Курдистана в Ираке, Сирийские демократические силы (YPG) и турецкие курды, многих из которых Анкара подозревает в «сочувствии» к собратьям в Сирии и Ираке. И здесь же кроется главная проблема Турции: за курдов заступаются США. Когда Дональд Трамп в интервью The New York Times в июле 2016 года сказал «Я фанат курдов», в Анкаре, наверное, почувствовали нервный холодок, но списали это на предвыборную риторику. Однако став президентом, Трамп принялся вооружать сирийских курдов вопреки возражениям Анкары. А в начале 2019 года, уже заявив о намерении вывести американские войска, хозяин Белого дома еще больше расстроил турок: он действительно любит курдов, к тому же грозит Турции «разорением», если она вздумает атаковать курдов в Сирии. Впрочем, намерение Трампа вывести войска многими воспринимается как предательство курдов.
Проблема для Турции заключается еще и в том, что она никак не может договориться с США о форме совместного контроля над регионом Манбидж, что на западном берегу Евфрата. Для турок «контроль» означает фактическую оккупацию, как случилось ранее с Африном и другими приграничными территориями сирийских курдов. Для американцев же это означает в первую очередь обеспечение безопасности курдских вооруженных отрядов, их оснащение и обучение, поскольку Штаты видели, кто активнее всего боролся с «Исламским государством». Собственно говоря, именно благодаря этой борьбе сирийские курды сейчас контролирует больше земель, чем занимали до начала войны в Сирии. И это, как мы понимаем, отличные стартовые позиции для торга вокруг будущего обустройства страны.
В этой ситуации действительно приходится допускать, что вывод значительной части американских войск из Сирии может создать у Турции впечатление, что у нее развязаны руки в отношении курдов, особенно вокруг Манбиджа, где американцев, скорее всего, не останется. Станет ли Вашингтон давать какие-то более надежные, чем твиты Трампа, гарантии курдам? «Чтобы защититься от турецкого наступления, курды могут объединиться с Дамаском, но тогда вопрос возникнет уже к Москве – готова ли она ссориться с Анкарой из-за курдов?» - задается вопросом обозреватель Московского центра Карнеги Марианна Беленькая. Она напоминает, что в начале 2018 года Россия позволила провести Турции операцию в Африне на севере Сирии.
Впрочем, я обещал вернуться к вопросу о том, верят ли американцы в искренность борьбы Турции против «Исламского государства». Автор материала в авторитетном издании The Foreign Policy отталкивается от того, что Анкара не считает Тегеран угрозой для региона и не готова поддерживать политику США и Саудовской Аравии против персов. В тексте, в частности, содержится напоминание о том, как Турция помогала Ирану обходить американские санкции. «А теперь мы должны поверить в том, что Эрдоган намерен бороться с «Исламским государством» до конца?» - вопрошает автор и подчеркивает, что для Турции самой большой проблемой были и остаются курды.
Продолжение следует
* Мнения автора, высказанные в блоге, не обязательно совпадают с позицией редакции Radio Europa Liberă