Священник РПЦ рассказал о подработке таксистом

«Да, я штатный священник Русской православной церкви, состоящий 17 лет в священном сане, кандидат богословия, кандидат исторических наук, наряду с несением своего церковного служения работаю водителем такси. Я начал свою работу здесь примерно месяц назад после того, как мое ближайшее церковное начальство освободило меня от несения церковного послушания, которое давало мне возможность материально себя обеспечивать. Теперь мой оклад не позволяет мне этого, и я легально подрабатываю в такси.

Садясь за руль, я вспоминаю русских эмигрантов, некоторые из которых, несмотря на свое знатное происхождение и прежнюю обеспеченность, оказавшись на чужбине, зарабатывали себе на хлеб работой в парижских таксомоторах». (Из поста о. Ильи Соловьева в социальной сети.)

Отец Илья — очень скромный человек. Он никак не ожидал, что его блог окажется в центре внимания, а сам он вдруг станет таким известным, что журналисты начнут его осаждать просьбами об интервью.

Согласие на этот разговор священник дал не сразу. Свободного времени у него практически нет: службы, лекции и ночные смены в такси. Были, наверное, и другие причины, поэтому отец Илья долго взвешивал все «за» и «против». В одном он проявил непреклонность: фотографироваться отказался наотрез — священник не любит излишнюю публичность. По той же причине мы не называем место его служения.

— Что побудило вас опубликовать этот текст на своей страничке в социальной сети?

— Моя запись не имела какого-то целевого назначения — это были просто мои размышления, предназначенные для друзей и знакомых, но неожиданно для меня это сообщение получило большой резонанс и было прокомментировано и перепощено почти полторы тысячи раз; более 2000 человек так или иначе высказали свое отношение к этой записи, а точнее — к моему поступку. Кроме того, в личных сообщениях я получил огромное количество писем, число которых точно я не могу даже воспроизвести. Повторяю, что все это явилось для меня полной неожиданностью.

— На самом деле есть немало примеров, когда священники совмещали светскую работу со служением. Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) был хирургом. Из современников — отец Феодорит (Сергей Сенчуков) трудится на «скорой». Вспомнился еще насельник Пафнутиево-Боровского монастыря иеромонах Фотий (Мочалов) — победитель вокального конкурса «Голос». Как вам кажется, почему же ваш пост вызвал такую мощную реакцию?

— Думаю, что о. Фотий имел и имеет несравненно большее количество отзывов в связи с его концертной деятельностью. Более того, вопрос о его творчестве и его совместимости с монашеством обсуждался на самом высшем уровне нашего церковного руководства.

Что касается меня, то, исходя из реакции людей, я полагаю, что для многих мой поступок хоть и явился неожиданностью, однако очень многими он был одобрен. Я получил большое количество сообщений с поддержкой, некоторые священники писали мне о том, что они тоже уже давно вынуждены подрабатывать на светской работе для того, чтобы содержать свою семью. Многих людей удивило, что священник вообще способен пойти трудиться на такую, в общем-то, тяжелую и совсем не престижную работу, как водитель такси. Для некоторых было непонятно и даже прискорбно то, что дипломированный специалист будто бы не находит применения своим знаниям в церкви. Как это ни странно, мне пишут и обычные таксисты, которые дают некоторые практические советы или просто просят помолиться за них. Последнее очень трогательно. Но главное — в том, что мой пост в социальной сети еще раз обозначил проблему, которая давно уже стоит в нашей церкви, — проблему расслоения духовенства по имущественному принципу. Кстати говоря, эта тема горячо обсуждалась в нашей церкви в начале ХХ века, в предшествующие революции годы.

— Как разделилось общественное мнение? Наверное, больше тех, кто поддержал?

— Абсолютное большинство оказало мне поддержку. Особенно трогательным были предложения начать сбор денег для меня как для нуждающегося священника, но я не считаю себя необеспеченным человеком и потому не могу принять таковую помощь. Есть люди, которым она гораздо нужнее, да и работа в такси для меня все-таки не главный источник существования. И вместе с тем готовность людей оказать бескорыстную помощь с моральной точки зрения очень важна.

— Была ли какая-то реакция вашего церковного начальства на этот пост?

— Официально никакой реакции не последовало, но, насколько я могу судить по своему ближайшему руководству, мнения здесь тоже разделились.

— Вы читали, что написал о вашем поступке игумен Петр Мещеринов? Это очень лестные слова: «Замечательный церковный историк и книгоиздатель, в подлинном смысле слова — человек науки, дружбой с которым я горжусь, кандидат богословия, кандидат исторических наук, священник Русской православной церкви, совершенно лояльный церковному начальству, состоящий 17 лет в священном сане, вынужден стать водителем такси, чтобы прокормить себя.

Еще раз: вместо того, чтобы получить от церкви, которой он полностью посвятил себя, более чем заслуженную им возможность заниматься историей и книгоиздательством (не говоря уже просто о достойном месте приходского служения), о. Илья Соловьев вынужден стать водителем такси». Вот и у меня возник вопрос: вы ведь могли, наверное, заняться преподаванием?

— Я благодарен о. Петру (Мещеринову) за его добрые слова, хотя работать в такси меня все-таки никто не вынуждал. Но я думаю, что проблема тут не только и даже не столько во мне, а вообще в востребованности в нашей церкви образованных людей, в том числе специалистов со светским образованием. Не секрет, что «кое-где у нас порой» отдается предпочтение людям, обладающим набором таких качеств, иные из которых, может быть, не совсем уместны не только для священников, но и вообще для порядочных людей. Между прочим, я должен со своей стороны отметить, что такой известный церковно-общественный деятель, как о. Петр (Мещеринов), мог бы получить более достойное место для своего служения, соответствующее его знаниям, богатому опыту и тому авторитету, который он имеет среди его многочисленной (нередко, правда, заочной) паствы.

Мог ли я заняться преподаванием? Наверное, мог, но преподавание в школе трудно сочетать со служением в церкви хотя бы уже потому, что в будние дни часто бывают службы, а оставлять свое священническое служение я не намерен.

■ ■ ■

— Не секрет, что бюджеты небольшого сельского храма, в котором вы сейчас служите, несопоставимы с доходами крупного столичного прихода. Есть сельские священники, у которых и 10 тысяч в месяц не наберется. Кого-то спасают продукты, которые бабушки приносят на канон. Можно спросить, как вы сводите концы с концами? Есть ли у вас семья?

— В отличие от многих своих новых коллег по светской работе такси, как я уже говорил, для меня не является основным источником дохода. Это скорее необходимая подработка. Мы живем вместе с мамой, которая получает пенсию. Недавно ей исполнилось 75 лет. На жизнь нам хватает.

— Видела документ под названием «Профессии, совместимые и несовместимые со священством». В нем подробно описывается, чем может заниматься клирик помимо основной работы в церкви, а чем — нет. Составлен список профессий, не рекомендованных для священников. В запретном списке — более двух десятков профессий. В том числе врач, медработник, военнослужащий, полицейский, охранник, ветеринар, егерь, мясник и прочие. Священнику нельзя трудиться в учреждениях, «сомнительных с моральной точки зрения»: в казино, барах, ночных клубах и т.д. Как вы на это смотрите? Где, на ваш взгляд, священнику не надо работать?

— Я думаю, что в этом документе достаточно полно отражены причины, по которым священник не может работать в учреждениях, связанных с ростовщичеством, пролитием чьей-то крови (мясник и проч.), с той или иной формой принуждения людей, любым видом убийства животных и т.д. Весьма сомнительным для священника является и шоу-бизнес, особенно в его современном виде. Обо всем этом говорится в церковных правилах (канонах), и эти ограничения, безусловно, должны приниматься в расчет теми священниками, кто по какой-то причине должен идти устраиваться на светскую работу.

— Отец Илья, расскажите, пожалуйста, какая она, Москва, глазами таксиста?

— Москва — мой родной город, который я очень люблю. За последние десятилетия он сильно изменился, и, увы, далеко не всегда в лучшую сторону. За минувшие 30 лет утрачены или обезображены многие московские улицы и достопримечательности, и это в первую очередь касается гражданских сооружений, бывших жилых домов, от которых зачастую остались только фасады. Кроме того, в городе появились жуткие монстры типа «Москва-Сити» (из-за которого утрачены многие исторические виды города), отпугивающего своим внешним видом Дома музыки у Павелецкого вокзала, развлекательных сооружений на месте снесенной гостиницы «Россия», которые, возможно, при определенных обстоятельствах были бы уместны где-то на окраине города, например в Саларьеве… Да разве все перечислишь?

Таксисту приходится сталкиваться со многими трудностями в организации дорожного движения, далеко не везде можно посадить в машину пассажиров, не нарушив при этом каких-то правил и не попав в поле зрения теперь уже вездесущих камер. В ряде случаев, особенно в часы пик, практически невозможно сделать маневр, не пересекая сплошную полосу. Совсем недавно светофоры в городе были переданы в руки частной компании, которая, видимо, из-за излишнего усердия (не хочется думать о них слишком плохо) начала устанавливать их там, где они вовсе не нужны. Из-за этого в городе возникают новые пробки. Сужение полос для движения транспорта в центре — тоже большая беда.

— Вы миссионерствуете за рулем? Приходилось ли говорить пассажирам, что их везет священник?

— Федеральный закон от 26.09.1997 № 125-ФЗ (в редакции от 02.12.2019) «О свободе совести и о религиозных объединениях» не запрещает священнослужителям осуществлять миссионерскую деятельность в такси. Хотя мне и не приходилось говорить пассажирам, что я священник (за исключением одного-двух раз), если разговор заходит о религии, я, конечно, пытаюсь отстаивать церковную точку зрения. Так бывает нечасто, зато люди более определенно возражают незнакомому человеку и говорят с ним порою даже откровеннее, чем со священником в храме, иногда делятся своим религиозным опытом. Это бывает особенно часто, когда люди критикуют отдельные стороны церковной жизни. Увы, такое теперь приходится слышать не только в такси…

Надо заметить, что часто религиозность носит языческий оттенок. «Мне приснился дурной сон, — рассказывает мне одна пассажирка, — и я пошла в храм и все заказала». «Что же вы заказали?» — интересуюсь я. «То, что мне сказала заказать женщина, которая продает свечи». — «Молебен или панихиду?» — «Не знаю, но я все подала».

— О чем откровенничают пассажиры?

— Садясь в такси, молодые люди чаще всего достают свой телефон и входят в Интернет, затевают переписку в чатах или в соцсетях, иногда просто вставляют в уши наушники и слушают какую-то музыку. В ряде случаев под видом музыки выступает монотонное звучание каких-то инструментов, отдаленно похожее на стук колес. Если это я слышу — меня это немного напрягает, и я на самый тихий звук включаю радиоприемник. Люди более старшего возраста могут начать отвлеченные беседы, говорить о погоде, о пробках, о трудностях жизни, ругать власти и т.д. Для задушевного разговора все-таки необходимы определенные условия, которые не всегда имеются в машине.

Интерес к беседе оживляется тогда, когда я начинаю говорить как человек с кандидатской степенью, как историк или богослов. Тут же появляется и некоторое удивление: «Вы так хорошо говорите, столько знаете, почему же вы работаете в такси?» — «Так получилось…»

— Сталкивались ли вы с сотрудниками ГИБДД?

— Каждый водитель так или иначе сталкивается с сотрудниками ГИБДД, но в моей новой работе эти встречи не приносили мне никаких неприятностей, т.к. все документы на право управления автомобилем и все необходимые для работы в такси бумаги оформлены правильно.

— А случалось ли вам отказываться от заказа, когда пассажиры вели себя неподобающим образом?

— Что касается пассажиров, то уже были разные неприятные ситуации, но до высаживания людей или конфликтов в машине дело, слава богу, не доходило. Сталкиваясь с грубостью, высокомерием и надменностью некоторых пассажиров, я намеренно отвечаю им подчеркнутой вежливостью, и это почти всегда дает положительный результат. Возможно, что мой возраст и моя внешность тоже оказывают тут определенное влияние: многие полагают, что я не похож на «обыкновенного» таксиста. Хотя у меня умеренная борода и обычная прическа…

■ ■ ■

— В своем посте, посвященном работе в такси, вы пишете, как неприятно слышать ненормативную лексику, которую используют некоторые пассажиры. Мне показалось, что вы не одобряете также молодежный сленг, который порой трудно понять, — все эти словечки «типа», «я такой (такая)», «прикинь», «как бы», «короче» и т.д.

— Русский язык не только велик и могуч — он еще и прекрасен. Он дает его носителям все возможности для выражения своих настроений, эмоций, чувств. Использование сленга — почти всегда результат слабого владения языком и неблагоприятного влияния окружающей среды. Зачастую сленг укореняется в языке из-за того, что человек мало читает. Особенно печально, что внимание современников мало привлекает классика. Я бы посоветовал молодежи больше читать и любить книгу. Всегда и во все времена книги были источником знаний, они открывали людям дорогу в мир прекрасного, давали подлинное наслаждение, настоящую радость и эстетическое удовлетворение. Чтение поможет избавиться от сленга, оно внесет в молодежную субкультуру новое содержание, а хорошее чтение, русская классика, приблизит человека к Богу.

— Расскажите, пожалуйста, немного о своем решении стать священником.

— Мое решение посвятить жизнь церкви сформировалось еще в подростковом возрасте. Я долго шел к осуществлению своего заветного желания стать священником. Священническое служение показало, что внешнее впечатление о церкви, сформировавшееся в 1980-е годы, сильно разнится с реалиями современной церковной жизни. В те годы церковь была терпима, теперь она имеет совсем другой статус, и наше государство порой оказывает ей медвежью услугу своими слишком тесными объятиями. Те, кто знает историю церкви, хорошо понимает, какие опасности таит в себе «симфония» церковной и государственной власти.

— Вы — кандидат богословия, кандидат исторических наук. Каковы темы ваших диссертаций?

— Обе мои кандидатские диссертации посвящены новейшей истории Русской православной церкви. Одна из них — митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Антонию (Вадковскому) (1846–1912), вторая — так называемому обновленческому расколу, устроенному в начале 1920-х годов по инициативе власти для ослабления церкви и разложения ее.

— Думаю, многим хотелось бы узнать: какую молитву вы читаете перед началом смены в такси?

— Покровителем путешествующих на Руси традиционно считается святой Николай, архиепископ небольшого городка Мира в Древней Ликии в Малой Азии. Теперь это территория Турции. Изображения святого Николая нередко можно увидеть в автомобилях верующих людей. К этому святому я обращаюсь с просьбой о его молитвенной помощи. Некоторые молитвы св. Николаю (тропарь) можно читать перед началом любого путешествия. Специальная молитва для путешествующих есть также и в традиционном православном молитвослове. Но кроме св. Николая я всегда обращаюсь к Господу Богу, нашему Небесному Отцу, прося Его благословить мой путь. И не только в такси, но и путь всей моей жизни