Казань: когда приехал цирк?

Исполнилось 130 лет со дня открытия в столице Казанской губернии первого стационарного цирка братьями Никитиными

О том, почему Шаляпин признавал, что тяготение к жизни артиста у него возникло в «спиритическом театре», Тукай по-детски восторгался цирком, а Никитиным пришлось «повоевать» с казанской мэрией, газете «БИЗНЕС Online» рассказывает казанский историк Светлана Малышева, а также исторические и литературные источники.

«ВОТ ОН, ЦИРК — ОТЛИЧНЫЙ ПРЕОГРОМНЫЙ ДОМ»

В конце весны 1890-го в самом центре Казани открылся первый стационарный цирк. Его представления, переместившись из базарных балаганов, всяческих шапито, сконцентрировались в одном месте, под единой солидной крышей. «В это время происходят важные изменения в понимании досуга, — рассказывает „БИЗНЕС Online“ профессор КФУ, доктор исторических наук Светлана Малышева, автор монографии „Праздный день, досужий вечер“ о культуре досуга российского провинциального города второй половины XIX — начала XX века. — Досуг становится самостоятельной сферой жизни и деятельности, быстро коммерциализировавшейся частью сферы потребления».

Цирковая традиция и история здания Казанского цирка были тесно связаны с именем братьев Никитиных — основателей национального российского цирка. Габдулла Тукай посвятил цирку Никитиных в Казани ряд по-детски восторженных строк в своей поэме «Сенной Базар, или Новый Кисекбаш» (1908):

«Вот он, цирк — отличный преогромный дом.

Правит в нем Никитин. Мы к нему зайдем.

Кто у нас в Казани чудеса сочтет?

А такого сроду не знавал народ.

Ну аллах аллахом, что хотел — творил,

А Никитин, русский, цирк здесь учредил.

Есть в нем мусульманин — бравый пехлеван,

Здоровяк плечистый, ростом — великан.

Как Заркум, лихой он, или как Салсал,

А хитер не меньше, чем Саид-Баттал».

«На протяжении 1870–1910-х годов семья цирковых артистов и предпринимателей Никитиных (Дмитрий Александрович, Аким Александрович, Петр Александрович и Николай Акимович) строила и содержала целый ряд цирков во многих городах империи, — продолжает Малышева. — В Астрахани, Баку, Батуми, Казани, Киеве, Кутаиси, Москве, Нижнем Новгороде, Одессе, Пензе, Ревеле, Саратове, Севастополе, Тифлисе, Ростове, Харькове и других. Имена Никитиных прочно и обильно вписаны в историю российского цирка. Наиболее полный и содержательный рассказ о них можно прочитать в книге „Цирк в России. От истоков до 1917 года“ Юрия Дмитриева, который известен не только как художественный руководитель Московского цирка (1942–1943), журналист и исследователь цирка и эстрады, но и как преподаватель знаменитого театрального училища им. Щукина, где его учениками были Евгений Симонов, Михаил Ульянов, Юрий Любимов, Владимир Этуш и другие. О Никитиных он пишет: „Братья Петр, Аким и Дмитрий Никитины родились в семье крепостного крестьянина Саратовской губернии Александра Никитина. Их отец в молодости был шарманщиком, а своих детей он стал обучать цирковому искусству. Петр становится выдающимся акробатом-прыгуном, наездником и гимнастом, Аким — посредственным клоуном, балалаечником и акробатом, Дмитрий — атлетом и гимнастом. Вместе со своими детьми Александр Никитин работал во время гуляний в балаганах, а в перерывах между гуляньями давал представления во дворах и на площадях. Позже братья Никитины имели свои балаганы. Был у них довольно редко встречающийся музыкальный инструмент — переносный духовой орган, из-за своей высокой цены мало кому из балаганщиков доступный и привлекавший внимание публики“».

«К началу 70-х годов XIX века они накопили достаточно средств, чтобы открыть собственное дело, — читаем далее про основателей отечественного цирка на сайте „Мир русской культуры“. — Продолжительное время цирк в России ориентировался на западные образцы. Братья Никитины совершили прорыв. Воплощая в жизнь идею о придании цирковому зрелищу подлинно национального характера, они вывели на арену русских артистов. Сами они также служили образцом профессионализма и творческого поиска».

«ЦИРК НИКИТИНЫХ БЫЛ ПРИГЛАШЕН ДЛЯ ОБСЛУЖИВАНИЯ КОРОНАЦИИ»

«В 1873 году Никитины купили на торгах за бесценок цирк шапито со всеми принадлежностями, — продолжает повествование Юрий Дмитриев. — Открыв в Пензе свой цирк — „Русский цирк братьев Никитиных“, они, нещадно эксплуатируя артистов, заставляя их во время ярмарок выступать по 10–12 раз в день, быстро разбогатели и сделались самыми крупными директорами провинциальных цирков. Их известность была настолько велика, что в 1883 году цирк Никитиных пригласили для обслуживания коронационных торжеств по случаю вступления на престол Александра III. При этом цирк Никитиных был расположен в самом центре гуляний, а вокруг него находились театры, круг для бега скороходов и эстрады. Никитины выстроили здесь цирк открытого типа на 15 тысяч зрителей. В цирке было два манежа: один величиной в 25 саженей, предназначенный для триумфальных шествий, и другой, обычный, — для цирковых программ. Чтобы представить масштабы цирка Никитиных в этот период, достаточно сказать, что у них на конюшне стояли 70 лошадей. В дни коронации Николая II, в 1896 году, Никитины выстроили цирк на Ходынском поле, на конюшне которого было 100 лошадей».

В 80-е годы XIX века при участии Никитиных капитальные здания цирков появились в других российских городах, в том числе и в Казани, в самом центре, на Николаевской площади. Эта площадь, которой было присвоено название в честь российского императора Николая I, в то время располагалась между университетским холмом, 1-й Театральной улицей (с 1899 года — улица Пушкина), современным зданием театра оперы и балета им. Мусы Джалиля и Почтамтской улицей (с 1893-го — улица Лобачевского), перед парком «Черное озеро», в районе современной остановки общественного транспорта «Университет». Сегодня этот район застроен настолько, что сейчас трудно представить, что некогда здесь была площадь приличных масштабов, место бойкой торговли и проведения обывательских развлечений. Здесь, на традиционном ярмарочно-балаганном пространстве, и возник первый казанский цирк.

КАК БЕС ЛИЦЕДЕЙСТВА ВСЕЛИЛСЯ В ЛЕГЕНДАРНЫЙ БАС

Что интересно, в нашей казанской истории, в отличие от других российских городов того времени, слово «первый» по отношению к никитинскому цирку весьма относительно. Дело в том, что у этого официального первенца стационарного цирка был предшественник — так называемый кукольный театр-балаган Якова Мамонова «Театр спиритизма и магии». Этот «спиритический театр» признает своим наставником в артистической деятельности ни много ни мало сам Федор Шаляпин.

Шаляпины жили на Рыбнорядской улице, примерно в 250 м от Николаевской площади, и Федя часто бывал в Николаевском саду. В Казани цирковые представления давались в основном во временных деревянных цирковых зданиях, которые строились на Николаевской площади напротив Черноозерского сада. Казанский журналист, краевед, историк Сергей Гольцман в своей книге «Ф. И. Шаляпин в Казани» (2002) пишет: «Здесь торговали дровами, репой, огурцами и капустой. Основной достопримечательностью площади были два балагана, которые не убирались даже в будни, но оживали только на Масленицу, Пасху и святки.

В первые же святки Федю поразили не виданные до этого увеселения — качели, карусели, игра в кольца… Хозяин балагана с громким и странным названием «Театр спиритизма и магии», известный всей Казани потешник, гимнаст и акробат Яков Мамонов извещал «почтеннейшую публику», что у него два брата в солдатах, сестра в денщиках и бабка третий год на пороховом заводе, отпускал еще несколько острот в этом роде и приглашал всех «в нутро» посмотреть «чуда чудные, дива дивные».

До самых сумерек идут представления. В толпе смеются зрители, но лишь один из них — мальчик лет 7 — с восхищением смотрит до самого конца. Это Федя Шаляпин. «Очарованный артистом улицы, — вспоминал великий певец, — стоял перед балаганом до той поры, что у меня коченели ноги и рябило в глазах от пестроты одежды балаганщиков»…

Репертуар был примитивен, паяцы пользовались чаще одними и теми же остротами, приемами, прибаутками. «С восторгом я смотрел, как девица на косах гирю подымала и как дурачились клоуны», — вспоминал Шаляпин. Смотрел он и на фокусников, русских парней, одетых «по-немецкому». Изъясняясь на ломаным жаргоне, они проделывали при этом все популярные магические эволюции: могли живого голубя из пустой шляпы вынуть, пятачки в бородах зрителей находить. Слушал гармонистов, балалаечников, певиц и певцов, исполнявших народные песни. Восхищался воздушными полетами и упражнениями на трапеции гимнастов, выступлениями плясунов.

Все это настолько увлекло мальчика, что он сам вместе с ровесниками пытался устроить представление. Бывало, дома стащит у матери юбку, напялит на себя, как будто это костюм клоуна, на голову наденет бумажный колпак, разрисует лицо и начинает представление — игру в Яшку. В эти минуты он испытывал сладкое ощущение: «Как хорошо вдруг на некоторое время не быть самим собою!» Товарищи с интересом смотрели на него, а когда подходил кто-либо из взрослых, «актер» вдруг терялся и убегал.

Мастерство Якова Мамонова казалось Феде пределом. «Не решусь сказать вполне уверенно, — говорил потом артист, — что именно Яков Мамонов дал первый толчок, незаметно для меня пробудивший в душе моей тяготение к жизни артиста, но, может быть, именно этому человеку, отдавшему себя на забаву толпы, я обязан рано пробудившимся во мне интересом к театру, к „представлению“, так не похожему на действительность…“»

«ТЕНДЕР» В КАЗАНСКОЙ ГОРОДСКОЙ УПРАВЕ

И вот в 1887 году «саратовский мещанин, живущий в Москве на Цветном бульваре в своем цирке» Петр Никитин обратился в Казанскую городскую управу с просьбой оставить за ним место на Николаевской площади под постройку каменного цирка и в течение данного ему срока «не допускать на городские места и площади других цирков». Казанская городская управа вначале решила оставить Николаевскую площадь свободной от таких больших постоянных построек, предложив Никитину построить свой цирк на Арском поле, «близ Грузинской улицы, между зданиями водопроводного общества и институтом». Однако месяц спустя управа идет на компромисс: соглашается оставить за Никитиным место на Николаевской площади, «занимавшееся его цирком в прошлом лете и на будущее лето 1888 года для постройки пока временного деревянного цирка». Архивные документы сохранили проект этого цирка с замечаниями городского архитектора Литвинова, рекомендовавшего поставить цирк так, «чтобы перед главным фасадом была большая площадь для стоянки экипажей и возможного скопления публики во время входа и выхода», самым удобным расположением он полагал фасадом на дом Юшкова и конюшнями к саду Крупенникова, фасадом на Николаевскую площадь. Поскольку на месте Николаевской площади был в 1891 году разбит сквер, то в начале 1890-х Никитиным выделили место в «аристократической» части — под самым Кремлем, в Баннозерском саду. Правда, цирк поначалу разрешили строить деревянный, но под железной крышей с электричеством и водопроводом. В зимний период представления, как правило, не допускались.

Таким образом, цирк переместился из более демократичного торгового места в традиционное досуговое пространство городской аристократии. И это не единственный пример экспансии в конце XIX — начале XX века ярмарочно-балаганных учреждений в аристократический район города. В 1894–1895 годах был удовлетворен ряд прошений в Казанскую городскую управу об аренде мест в этом районе — например, в Черноозерском саду под постройку балагана и американской карусели, а также для представления канатоходца. Эта экспансия, так же, как примеры обратной экспансии на периферию некоторых досуговых учреждений, традиционно локализовавшихся в привилегированном центре, была частью шедшего процесса гомогенизации городского досугового пространства.

После водворения в Казани цирка братьев Никитиных, несмотря на проблемы с временным зданием цирка и его размещением, представления в нем шли с 1880-х довольно регулярно, каждое лето, а иногда в начале осени.

«ЛОШАДЬ У НИХ ТАНЦУЕТ КАМАРИНСКУЮ»

В провинции Никитины разработали очень удобный маршрут передвижения, позволявший им обслужить с одной труппой целый ряд городов. Они начинали свой сезон в Тифлисе, потом переезжали в Баку, оттуда морем в Астрахань, потом ехали по Волге в Царицын, Саратов, Казань, на ярмарку в Нижний Новгород, оттуда — в Иваново-Вознесенск, далее Никитины перебирались в Харьков, а из него в Тифлис, чтобы начать путешествие сначала.

Никитины старались разнообразить программу не только в столичных городах, но и в провинции. «В Казани анонсы номеров давались в газетной рекламе, — продолжает профессор Малышева. — Так, 29 августа 1893 года в представлении участвовали велосипедисты братья Вильмот, „оригинальные англо-американские музыкальные клоуны Том и Жак“, 1 сентября давалось „Спортсмен-представление при участии всех артистов и артисток“, 2 сентября — новая программа „Особо большое представление“, в заключение которого следовал „Карнавал на льду (феерия-балет)“. Что касается популярности этой формы досуга, то горожане охотно ходили в цирк, однако в газетном сообщении об открытии сезона 1893 года сообщалось, что представление привлекло „сравнительно много публики“ — было заполнено более половины зала. И это на первом представлении! Тем не менее цирк в Казани пользовался неизменной любовью горожан».

«Никитины сразу объявили свой цирк русским, — читаем в книге „Цирк в России. От истоков до 1917 года“. — На их вывеске стояло „Русский цирк братьев Никитиных“. Когда они открывали сезон в 1886 году в Москве, рецензент писал: „Перед началом все артисты в богатых русских костюмах выстраиваются шпалерами для выхода директоров. Оба брата появляются в длинных русских костюмах из золотой парчи, украшенных драгоценными камнями“. Далее репортер констатировал, что „бр. Никитины до такой степени рьяно принялись за устройство русского цирка, что заставляют наездниц выезжать на лошадях не в амазонках, а в русских сарафанах, кокошниках и передниках. Лошадь у них танцует Камаринскую“».

Но в начале XX века среди зрителей появилось немало представителей татарского населения города. Снова обратимся к поэме Тукая «Сенной Базар, или Новый Кисекбаш». Поэт упоминал таких любимцев публики, как борцы Карахмет («Мусульманин — бравый пахлеван»), Медведев, Пугач, а также легендарный Иван Заикин (1880–1948).

Друг, ученик и соперник самого́ Ивана Поддубного Заикин пользовался огромной любовью и популярностью публики в Казани и других волжских городах. Сын известного кулачного борца Поволжья, он в 17 лет впервые вышел на арену цирка в Самаре, позже стал чемпионом России по тяжелой атлетике, пробовал себя в авиации, но остался верен цирку. Любопытно, что в 1905 году на волне революционной вольницы, эксплуатируя знаменитейший персонаж «разбойничьего» лубочного романа, Заикин поставил в Царицыне номер «Бегство разбойника Чуркина из железной клетки». Причем цирковому номеру предшествовала «рекламная акция»: по городу несколько дней возили телегу с этой клеткой, предлагая желающим за премию разогнуть решетку. Понятно, что в день представления цирк был переполнен. Однако ни Казань, ни другие города этот номер не увидели, представление в Царицыне оказалось единственным: номер был запрещен полицией.

«В начале 90-х годов XIX века братья Никитины разделились: Дмитрий занялся содержанием музея-паноптикума и зверинца, — завершает рассказ о знаменитой династии сайт „Мир русской культуры“. — Петр бросил цирковую карьеру, а Аким продолжил семейное дело. Его сын Николай (1887–1963) также посвятил свою жизнь цирку. Он был выдающимся дрессировщиком лошадей, выступал как жонглер на лошади, прыгун с трамплина, исполнитель пантомим. Его сын Николай Николаевич (1912–1943) также был жонглером и наездником. Но жизнь младшего Никитина, к сожалению, была недолгой, он погиб во время Великой Отечественной войны. Цирковая династия Никитиных прервалась, но традиции, заложенные ими, продолжают жить. Стараниями этих людей российский цирк стал самобытным и профессиональным и впоследствии приобрел мировую славу».

«КАЗАНСКОМУ ЦИРКУ ТРЕБУЕТСЯ ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ БРЕНДА»

А о дальнейшей биографии Казанского цирка его официальный сайт сообщает, что первое стационарное здание, построенное братьями Никитиными, простояло в столице Татарии почти 40 лет. Статус государственного Казанский цирк получил в 1924 году. В 1928-м взамен первого здания на этом же месте возводится новое, тоже деревянное. В этом же году цирк был удостоен имени 8-й годовщины Татреспублики. Новое его здание прослужило чуть больше 30 лет. В ходе своей «службы» оно было реконструировано и приспособлено под зимние представления. Но в 1961 году из-за аварийного состояния цирк закрыли. Вскорости полуразрушенное здание сгорает дотла.

9 декабря 1967-го появляется то самое здание Казанского государственного цирка, которое мы видим сегодня возле кремлевского холма и которое вполне заслуженно входит в самую запоминающуюся казанскую символику. «Сооружение здания Казанского цирка стало событием мирового значения, — читаем далее на сайте госцирка. — Его фотографиями, статьями о нем запестрела советская и зарубежная пресса, а на его создателей посыпались заслуженные награды. В 1971 году авторы проекта здания Казанского цирка — Узбек Алпаров, Валентина Панова, Геннадий Пичуев — были награждены золотой, серебряной и бронзовой медалями ВДНХ СССР. В 1972-м особо отличившихся сотрудников „Татаргражданпроекта“ и строителей удостоили премии совета министров СССР. А в 1973 году постановлением совета министров ТАССР здание цирка объявили памятником архитектуры. Макет Казанского государственного цирка экспонировался в 1982-м на международной торговой ярмарке в Лейпциге».

А ровно полвека назад, как раз к 50-летию ТАССР, в республике была создана труппа своего, национального, цирка. Коллектив из 32 человек сформировали всего за один год из молодежи. В статье «К рождению Татарского цирка» местная пресса писала: «Труженики республики — рабочие, колхозники, интеллигенция — ознаменовали праздник многими выдающимися достижениями. Одним из них — весьма примечательным — явилось создание своего национального цирка, который начал творческий путь по манежам страны в радостные дни полувекового юбилея Татарии. Новорожденного окрестили „Сабантуем“ — по названию первого представления, красочного и яркого, которым молодежный коллектив достойно отметил знаменательную дату, уверенно и четко заявил о своем вступлении на многотрудный путь служения советскому цирковому искусству». Увы, через 19 лет коллектив распался. Здание снова стало использоваться примерно как в эпоху Никитиных — то есть для заезжих гастролеров.

В общем, последние свои годы Казанский цирк живет в контексте новейшей отечественной истории: ему сегодня, по словам министра культуры РТ Ирады Аюповой, «требуется кардинальное переосмысление своего бренда».