Политолог Брутер заявил, что не верит в разрядку после переговоров Путина и Байдена
По его мнению, заявления, сделанные представителем Белого дома по итогам переговоров, отражают лишь личное мнение Байдена.
Переговоры Владимира Путина и Джо Байдена, которые состоялись 7 декабря, безусловно, стали важнейшим событием мировой политики.
Беседа лидеров двух стран, которая прошла в формате видеоконференции, состоялась на фоне эскалации напряженности вокруг Украины: ведущие западные СМИ провели массированную информационную кампанию по обвинению России в подготовке военного вторжения на территорию соседнего государства. Особую роль в нагнетании обстановки сыграло американское внешнеполитическое ведомство, став основным источником этой информации.
Несмотря на неоднократные опровержения сообщений о подготовке нападения, сделанные российской стороной, госсекретарь США Энтони Блинкен провел ряд переговоров с европейскими коллегами, предупредив их о возможной эскалации.
I spoke with Russian Foreign Minister Lavrov today about Russia’s aggression towards Ukraine. The United States supports a diplomatic resolution to the conflict in the Donbas and urges Russia to fulfill its commitments under the Minsk agreements. pic.twitter.com/RbSK3EaRJB
— Secretary Antony Blinken (@SecBlinken) December 2, 2021
Вместе с тем, по итогам переговоров советник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан фактически озвучил, что «войны не будет». Кроме того, он не подтвердил введение против России санкций, озвученных Госдепом США, подчеркнув при этом необходимость выполнения Минских соглашений для урегулирования ситуации на востоке Украины.
О двойственной позиции Соединенных Штатов на прошедших переговорах международная редакция ФАН узнала у эксперта Международного института гуманитарно-политических исследований Владимира Брутера.
«У них нет разницы позиций. Есть личная позиция Байдена, которая заключается в том, что лучше говорить. А поскольку Белый дом работает на Байдена — он эту позицию повторяет. Госдеп не только стоит на своих позициях — он эти позиции создает. Байден сам решений принимать не будет. Он, в отличие от российского президента, не обладает такими полномочиями. Байден может сказать Госдепу: — «Я хочу так». Но он в данном случае этого говорить не будет, потому, что проводить это в жизнь будет Госдеп (так как хочет Госдеп), а то, что хочет Байден — в данном случае никого не интересует.
Да и особой разницы все-таки нет — разница есть только в подходах. Байден может быть и думает чуть мягче, но воплотить свои решения не сможет. Поэтому, когда мы говорим о разнице позиций Белого дома и Госдепа — это разница скорее между личной позицией Байдена и позицией той структуры, которую можно назвать «коллективный Вашингтон».
Политолог также оценил исключение членами нижней палаты Конгресса США санкций против газопровода «Северный потока—2» из проекта оборонного бюджета на следующий год.
«Конгресс будет занимать самую жесткую позицию. Почему они выкинули санкции против «Северного потока — 2»? Потому, что лоббисты им объяснили, что это будут санкции против Германии. Санкции против Германии вводить нельзя. Поэтому я не думаю, что позиция Конгресса сильно отличается от позиции Госдепа. Возможно, в каких-то случаях Белому дому будет удаваться что-то пролоббировать, но рассчитывать на отмену санкций нельзя».
Эксперт в целом негативно оценивает перспективы российско-американских отношений, указывая, что Вашингтон пытается играть «в одни ворота».
«Здесь никаких перспектив. Посмотрите на подход команд. Перед встречей и после нее мы видим огромное давление со стороны Вашингтона: обещание санкций, обещание того, что все будет работать против России. Со стороны России были такие заявления? Нет, со стороны России все очень конструктивно и есть заявления о намерении восстанавливать отношения. Вы видели кого-нибудь в Вашингтоне, кто говорил бы о восстановлении отношений? Нуланд говорит, что хочет стабильных отношений, она это понимает так, что Москва прогибается и отношения стабильны.
Вашингтон все время ставит перед Россией «вилку решений», которая заключается в том, что, либо Россия уступает, либо берет на себя всю ответственность и всю риски. То же происходит и сейчас: они предлагают России либо уйти, либо взять на себя всю ответственность, включая военный вариант. В таком случае мы вводим против вас все санкции и опускаем железный занавес. Вопрос в том, что Россия хочет получить в итоге. Если мы говорим о том, что мы хотим, чтобы Украина выполнила Минские соглашения — это правильная официальная позиция».
Вместе с тем он считает, что России практически нечего предложить Соединенным Штатам ради урегулирования ситуации на Украине и гарантий дальнейшего нерасширения НАТО в направлении российских границ.
«Вы же знаете, что по этому поводу говорят в Госдепе. Они же не могут сказать, что они против выполнения Минских соглашений или выступают за их пересмотр. Они предполагают, что Россия — участник минского процесса, что Россия должна выполнить то-то и то-то, а поскольку она не выполняет это, то она и виновата в невыполнении соглашений. Нуланд заявила, что Россия является стороной, а не гарантом минского процесса и не выполняет взятые обязательства. Они читают Минские соглашения так, как они хотят, и мы на их позицию повлиять не можем.
Взамен нерасширения НАТО Россия может предложить сохранение стратегической стабильности. Прием Украины в НАТО означает, что стратегической стабильности не будет, а неприем означает, что можно двигаться в этом направлении».
В сложившейся ситуации американист видит перспективу в развитии российско-китайских отношений в качестве противовеса усилиям коллективного Запада, направленных на сдерживание России и КНР.
«Россия и Китай обязательно будут взаимодействовать. Если бы Россия и Китай вместе показывали Вашингтону красные линии, это воспринималось бы в США совершенно иначе. Так Вашингтон стремится Россию и КНР разводить по разным углам. Мы постоянно предлагаем Вашингтону позитивную программу, на которую там не реагируют и рассказывают о том, какие жестокие будут санкции. Это очень серьезно меняет суть дела».