Зачем Макрон прячет от России свою ДНК
Западные СМИ продолжают обыгрывать одну из главных «околокремлевских» тем последних дней – стол крупных размеров, за которым прошла встреча Владимира Путина и Эммануэля Макрона. Оказывается, такой формат встречи был реализован из-за отказа Макрона оставить в России данные о своей ДНК. О чем идет речь и почему вообще мог появиться подобный вброс?
Владимир Путин и Эммануэль Макрон сидели на значительном расстоянии друг от друга во время переговоров в Кремле из-за отказа французского лидера сдать ПЦР-тест на коронавирус перед встречей с российским коллегой. Такую причину появления четырехметрового стола назвало агентство Reuters. Источники издания сообщили, что Макрону был предложен выбор – пройти тестирование и общаться с Путиным на более короткой дистанции или отказаться, но соблюдать безопасное расстояние.
«Мы понимали, что отказ будет означать отсутствие рукопожатий и этот длинный стол. Но мы не могли допустить, чтобы ДНК президента попала в их руки», – приводит агентство слова одного из собеседников. Отмечается также, что Макрон сдал тест во Франции под присмотром личного врача в преддверии вылета в Россию.
Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков подтвердил, что президент Франции Эммануэль Макрон перед переговорами с главой российского государства Владимиром Путиным, которые состоялись в Кремле 7 февраля, отказался сдать ПЦР-тест на коронавирус медикам РФ. При этом Песков не стал уточнять, предоставляет ли Москва прибывающим с визитом иностранным коллегам данные об аналогичном ПЦР-тестировании президента Путина. «Здесь я не хотел бы вдаваться в дальнейшие детали. Давайте что-то оставим в непубличной стороне», – отреагировал он.
Представитель Кремля подчеркнул, что «возможны разные форматы взаимодействия тех, кто обеспечивает эпидемиологическую безопасность и нашего президента, и наших гостей». Песков подчеркнул, что во всем этом нет никакой политики, и в Кремле с пониманием относятся к подобного рода пожеланиям гостей. Но при этом начинает работать протокол защиты здоровья президента Путина, как и всех остальных участников переговоров. Так что ничего особенного или сверхъестественного в этом нет.
Первое, что бросается в глаза в этой новости, – запредельный уровень конспирологии, обычно не свойственный таким фигурам, как президент Франции.
Начнем с того, что ДНК Эммануэля Макрона ни для кого не тайна. Он не первый раз в Москве, неоднократно участвовал в рабочих завтраках, обедах и ужинах, и никто из его охраны затем не собирал за ним посуду, из которой он ел и пил. Кстати, ужинал он в Кремле и 7 февраля. Меню этого ужина из семи блюд затем три дня обсуждали многие СМИ. Так что если кому-то в России и было необходимо получить образец его ДНК, то никакой проблемы с этим нет. Ни сейчас, ни в ходе предыдущих визитов Макрона в Россию, включая чемпионат мира по футболу.
Так что заявление анонимных источников агентства Рейтер выглядит просто нелепостью. Учитывая то, какой масштаб дезинформации льется сейчас на Россию со стороны западных СМИ, удивляться тут нечему. Один Блумберг чего стоит с его заранее заготовленными заголовками о «вторжении на Украину». А тут вроде бы ничего страшного, но в памяти читателей этой новости отложится, что Макрон не доверяет сокровенное этим страшным русским.
Но допустим, что российские спецслужбы получили в свое распоряжение ДНК Макрона – или любого иного лидера западных государств. И что дальше? Как-то влиять на политику Запада с помощью этого сокровенного знания невозможно. Клонировать президента Франции?
Если серьезно, то образцы ДНК отдельно взятых людей представляют интерес только для банковской сферы и страховщиков. Допустим, человек идет в банк за ипотекой или долгосрочным кредитом. А банк смотрит его ДНК, находит там, скажем, предрасположенность к Альцгеймеру, и на этом основании отказывает в кредите.
То же самое касается страховых компаний. Задолго до широкого распространения бытовых ДНК-тестов, доступных сегодня в среднем за 20 долларов любому желающему, страховые компании отказывали в страховании жизни людям с хроническими заболеваниями типа сахарного диабета. Или с кардиологическими проблемами. Или тем, у кого есть родственники с онкологией.
В 2018 году группа хакеров взломала популярный генеалогический сайт myHeritage. Они завладели данными по ДНК примерно 92 миллионов человек, которые сами их туда выкладывали с целью поиска родственников и получения «уникальной информации о географических регионах, из которых произошли ваши предки, и вашей этнической принадлежности». Это сама по себе сомнительная практика, не подтвержденная серьезными научными исследованиями, но пару лет назад такие любительские «поиски корней» были крайне популярны. Монетизировать эту информацию можно было, как раз продав базу данных страховщикам и банкирам.
Кроме того, были попытки взлома баз данных крупных больниц в США. Одной из них, в штате Индиана, даже пришлось заплатить хакерам 55 тысяч долларов, чтобы сохранить врачебную тайну. Такие «больничные» базы ДНК могут содержать сведения о проведении ДНК-тестов на отцовство и предрасположенность к генетическим заболеваниям, что вполне может быть элементом шантажа.
Также бывают просто подозрительные совпадения ДНК, а еще тесты могут указывать на потенциальные родственные связи совершенно посторонних людей. Но все это вряд ли как-то применимо в большой политике.
Стоит также понимать, что сам по себе образец ДНК бесполезен без истории болезни. Макрон выглядит образцово здоровым человеком, и копаться в его истории болезни незачем и некому.
Повышенный интерес к состоянию здоровья государственных деятелей имел место в советский период. Значительная часть советологии и кремлеведения состояла из попыток выяснить самочувствие советских вождей и отталкиваясь от этого знания делать политические прогнозы. Это западное развлечение было сродни изучению расстановки членов Политбюро на трибуне Мавзолея во время праздничных парадов.
Советская же сторона тщательно охраняла сведения о здоровье первых лиц, поскольку считала (с подачи Юрия Андропова) это фактором стабильности – как внутренней, так и внешней. Никаких анализов ДНК тогда и в помине не было, но состояние престарелого Брежнева прекрасно было понятно хотя бы по его появлениям на публичных мероприятиях, которые транслировались по телевидению.
О проблемах Андропова с почками знали все, кто хотел это узнать, просто потому что он вынужден был проводить много времени в больнице на гемодиализе и там же принимал посетителей. Соответственно, круг осведомленных лиц рос в геометрической прогрессии. Состояние же Черненко также было видно невооруженным глазом.
Тем не менее, в Советском Союзе сведения о здоровье членов Политбюро тщательно охранялись, вплоть до создания отдельных бытовых условий в ходе международных поездок. Другое дело, что поздний Брежнев, а затем и Андропов с Черненко вообще за границу не выезжали, и потому какие-то особые меры охраны информации о состоянии их здоровья и анамнезе (вплоть до личных туалетов) хотя и существовали в виде протоколов охраны, но на практике никогда не применялись.
Сейчас же, в случае с Макроном, все это похоже на какую-то околополитическую возню. Причем источник информации не из Елисейского дворца, а из англосаксонской прессы. Кроме того, тщательное соблюдение первыми лицами государств (не только России и Франции) всех ритуалов, связанных с антиковидными мерами, сейчас что-то вроде публичной терапевтической меры. Демонстрируется, что первые лица сами соблюдают все ограничения – иначе как требовать от населения того же?
Макрон же в Москве мог исходить не из каких-то конспирологических соображений, а из национальной гордости. Он прилетел в Москву с личным врачом, и ему могла быть неприятна сама мысль, что русские будут перепроверять его результаты. Но это только предположение.
В целом же создается впечатление, что в данном случае мы имеем дело даже не столько с проявлением бытовой конспирологии, а с попыткой еще раз в чем-то уколоть Москву. Навесить на нас подозрение в том, что российские спецслужбы якобы собирают биологические данные о политиках Запада – и каким-то образом могут их в дальнейшем использовать. Кстати, несколькими днями ранее за тем же самым длинным столом сидел премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, у которого размеры стола вызвали только восхищение.