Глава Bidspirit Александр Киселевский: «200 российских аукционных площадок должны превратиться в 1000»
Президент и совладелец глобальной платформы для проведения аукционных торгов рассказал «Культуромании» о потенциале российского рынка.
— Александр, для начала — что вообще представляет собой сегодня российский рынок коллекционирования по составу участников?
Bidspirit — одна из шести ведущих глобальных аукционных платформ, которая зашла в Россию в 2012 году. Так вот, мы обнаружили тогда всего 15 аукционных домов на всю страну, с ними мы и начали работать Постепенно на рынок вышло еще несколько аукционных домов в разных областях коллекционирования. После 2014 года, когда начались проблемы в экономике, к нам для проведения аукционной деятельности начали активно обращаться галереи, магазины, фонды и так далее, потому как те покупатели, что прежде приходили к ним в физическое пространство, перестали приходить. И, соответственно, намного уменьшилось количество продаж. Что дала им наша аукционная площадка? Дала организациям, которые фактически не являются аукционами, возможность ведения аукционной деятельности. То есть после 2014 года галерейный бизнес массово перешел на Bidspirit, чтобы получить дополнительный канал продаж, который в итоге для стал для многих основным. Причем это же не только продажа, они получают и рекламу. Человек, приходящий в магазин за выигрышами на аукционе, может купить что-то уже на месте. Неудивительно, что сегодня основной канал продаж антиквариата в стране — аукционы, причем практически все они работают через Bidspirit.
Разумеется также остался прямой канал продаж, когда дилеры ищут определенные вещи под определенных клиентов. Надо понимать, что 70-80% людей, которые покупают на аукционах, дилеры. Не конечные коллекционеры. То есть они покупают для перепродажи, зная конечного клиента. И, наконец, меньшая доля, собственно галерейные, магазинные продажи. Есть также такие сайты, как avito, meshok — это немного другое. Здесь действует принцип барахолки, в хорошем смысле слова. Каждый может продавать каждому вне зависимости физлицо ты или юрлицо. На Bidspirit, например, не может продавать физлицо, так как мы не являемся экспертной организацией. Мы «математики», ничего не понимаем в антиквариате, поэтому можем доверять только некоей экспертной организации. Аукционному дому, галерее, антикварному магазину.
— Какой антиквариат сегодня больше всего востребован у коллекционеров?
— Мы делим рынок коллекционирования в России на четыре основные сегмента. Это живопись и декоративно-прикладное искусство, потом отдельно идет совершенно российский сегмент, который развит здесь более, чем где-нибудь еще в мире — антикварная книга, далее нумизматика и фалеристика и, наконец, филателия и филокартия.
— Как вы оцениваете объем аукционного рынка?
— На Bidspirit в прошлом году объем сделок составил 88 млн долларов, то есть весь аукционный рынок можно оценить примерно в 100 млн. Прошлый год был послабее 2021 года по той банальной причине, что все-таки много лотов, что реализуются на аукционах, ввозятся из-за границы. Причем речь идет обо всем спектре антиквариата.
— С какими странами по объему рынка можно сопоставить Россию? С тем же Израилем например?
— Не совсем корректное сравнение. Израиль — страна иммигрантов, которая существует меньше 80 лет и часто евреи приезжали в Израиль без всего. Тут внутреннего рынка фактически не существует, в основном рынок ввезенных вещей. Кроме нумизматики тут, наверное, ничего и не было. Что касается России, что до прихода Bidspirit в 2012 аукционный бизнес здесь прозябал в зачаточном состоянии. В США, к примеру, существует около 1000 аукционных домов. А когда мы пришли на российский рынок, здесь работало, повторюсь, порядка 15 аукционных домов. Сегодня же, благодаря тому, что Bidspirit развил рынок, на нашей площадке присутствуют 210 активных компаний. Из них чисто аукционные дома — порядка 30, остальное галереи, магазины и так далее, ведущие аукционный бизнес. Но все равно это очень немного. Даже во Франции порядка 400 именно аукционных домов и объем продаж там в 10 раз выше, за миллиард евро.
— Какая же главная проблема столь зачаточного состояния рынка коллекционирования? Мало коллекционеров?
— Во-первых, коллекционеров действительно мало. К примеру, коллекционеров живописи на такую огромную территорию всего порядка 15 тысяч человек. Во-вторых, нет никакой поддержки от государства. Не секрет, что еще лет десять назад это вообще был абсолютно «черный» рынок. Сейчас он пытается выйти в какое-то «белое» или «серое» пространство, а его постоянно загоняют обратно разнообразными законами о ввозе, о вывозе и т.к.далее. Причем в основном законы принимаются без всяких консультаций с представителями антикварного рынка. Существует официальная Конфедерация антикваров и арт-дилеров, объединившая ведущих антикваров страны, , где я тоже участвую, так вот, мы уже пост-фактум после принятия каждого такого закона ходим в Минкульт и пытается объяснить, почему принятый закон нуждается в поправках. Притом потенциал рынка просто сумасшедший, даже в нынешнем режиме изоляции. Огромное количество вещей было приобретено дилерами в 2000-2010 гг. — правда, за достаточно большие деньги. Многие антиквары уже много лет ждут лучших времен, чтобы вещи вывести на рынок и перепродать. Но скорее всего не дождутся, и они сами это начинают понимать. В последний год на рынок выходит достаточное количество первых имен — все, что придерживалось до сих пор. Мы видим Серова, Кустодиева, Коровина и так далее, что продаются не где-то в Лондоне, а здесь, на внутреннем рынке.
— Как вы относитесь к тому, что у наших музеев огромные запасники, которые никто не видит и, возможно, никогда и не увидит? Может часть запасников просто продать на рынке?
— Да, думаю во многих музеях даже не знают, что у них вообще есть в хранилищах. И там явно не все шедевры, что-то просто дарилось и это можно вывести на рынок. Причем музеи — только один пласт. Если архивы, например, разнообразных художественных заведений, где учились когда-то наши великие художники, делали там свои дипломные работы и так далее. Тем не менее, я не думаю, что нынешние чиновники от культуры способны выполнить подобную работу грамотно, есть опасность, что распродадут все подчистую. Тут нужны управленцы иного типа.
— Какова стратегия Bidspirit на российском рынке?
— Моя главная стратегия — количественная. 200 аукционных площадок, с которыми мы работаем, должны превратиться со временем в 1000. Кроме того, если сегодня эти 200 площадок — в основном Москва, я бы хотел, чтобы все двигалось в регионы. У нас есть сегодня аукционные дома во Владивостоке, Перми, Астрахани, Ростове-на- Дону. В мире нередко аукционы существуют на уровне деревень. Нет никакой причины, чтобы все в России концентрировалось в Москве. Да, покупатели в основном здесь, но коллекции находятся по всей стране. Просто сегодня все свозится именно в Москву. Но Bidspirit сделал возможным дистанционную продажу, можно не везти лоты в Москву на какой-то аукцион, а развить свой собственный бренд. Вообще, миссия Bidspirit в России – развивать, расширять, углублять коллекционный рынок. Россия в этом смысле может занять одно из лидирующих мест в Европе.
— Расскажите, пожалуйста, подробнее об истории вашей компании.
— Bidspirit — не аукционный дом, а компания в области информационных технологий, проект с весьма сложной архитектурой, а не просто «сайт» как некоторые считают. Когда я говорю, что мы «математики», то имею в виду, что создатели не имели никакого отношения к сфере коллекционирования и искусства. Начинал я, как и вся моя команда, программистом. Сам из Москвы, уехал отсюда в 1991 году в Израиль сразу после школы. Вернулся уже с бизнес-проектами в области телекоммуникаций в конце девяностых. Тогда здесь как раз образовывались такие компании как МТС, Билайн. Интересно, что Bidspirit вырос из совсем другого проекта, который мы хотели делать — интерактивное телевидение, когда можно с помощью своего пульта беседовать с ведущими и так далее.
— Каковы были начальные инвестиции в ваш проект?
— Полмиллиона долларов. Наши собственные средства. При этом последняя оценка компании (переговоры о возможной продаже велись перед пандемией) — 100 млн долларов.
— Вы работаете по всему миру. В чем особенность именно российского рынка?
— Он довольно прибылен для нас, но главное, что пять остальных главных мировых аукционных площадок не присутствуют в России. Мы тут и первые, и единственные. Это привлекательно в том числе и для зарубежных аукционных домов, что часто проводят так называемые «русские торги». Когда ищут русскоговорящую публику, то идут в первую очередь именно к нам. Поэтому Россия для нас очень важный рынок даже чисто имиджево.
Татьяна Филиппова
Фото: из личного архива Александра Киселевского, публикуется с его разрешения