Дмитрий Репин: октябрьские тезисы

 
Дмитрий родился в Москве и учился в физмат-школе при Московском инженерно-физическом институте. Поступление после интенсивной подготовки в старших классах на хорошо котирующийся тогда факультет теоретической физики (на кафедру квантовой электроники) далось ему легко: в 1990-м он набрал 20 из возможных 20 баллов на вступительных экзаменах – и расслабился до начала вузовского учебного года. Уже на первом курсе Дмитрию понравилось заниматься инженерными проектами, он даже собственноручно собрал газовый лазер. Но затем, наблюдая за тем, что происходило в стране в начале 1990-х, начал разочаровываться в перспективах карьеры инженера-физика. В итоге, хотя Дмитрий Репин и получил «красный» диплом, усердно учился он только до третьего курса.
Чтобы начать зарабатывать в то турбулентное время, Репин дал объявление в газету – что-то вроде «умный студент ищет работу». В итоге ему удалось устроиться в одну из компаний, занимавшихся изданием банковских справочников. А спустя год Дмитрий работал уже в агентстве «Прайм», где впервые соприкоснулся с интернетом – увидел первый браузер Mosaic.

Чем заняться физику в Бостоне

После окончания МИФИ – буквально на следующий день после защиты диплома – Репин уехал к двум своим друзьям в Бостон. Программа в области когнитивной неврологии – он занимался компьютерным моделированием мозговой активности и нейронными сетями – захватила молодого человека. «Я тогда превратился из «физика» в человека, для которого куда интереснее оказалась работа с информацией, – вспоминает он. – Если в Москве я работал с лазерами, оптикой, «железом», то в Бостоне переключился на изучение процессов обработки информации мозгом, на психологию и исследование «живых» социальных систем, а не искусственных». А параллельно – жил студенческой жизнью. «Вначале все было в новинку – до поездки в Штаты я был за рубежом всего один раз, и в Чехии, – говорит Дмитрий. – Потом освоился, увлекся студенческой жизнью, мы с друзьями «скинулись» на автомобиль. Но это никогда не мешало учебе и научной работе».

Тогда же началась история работы Репина в MIT – он познакомился с одним из профессоров института, рассказав ему об идее своей диссертации. Преподаватель заинтересовался и в итоге помог Дмитрию продолжить обучение в рамках   совместной исследовательской работы между Бостонским университетом и MIT. Группа ученых под руководством Репина изучала то, как эмоции человека влияют на его принятие финансовых решений с точки зрения нейрофизиологии. Достижения исследователей заметили многие американские научные издания, а один из крупных журналов о нейрокомпьютерных технологиях даже позволил Репину самому сверстать обложку для номера с его статьей. 

После окончания PhD-программы Дмитрий пошел работать в компанию Lifeharbor Investments, где занимался финансовым инжинирингом. «По сути, именно тогда я изнутри посмотрел, как живет стартап – как основатели пытаются нанять крутого CEO, как они стараются продавать корпорациям продукт, и ничего у них не получается, как научная новизна продукта соотносится с тем, какой нужен пользователю и т.д.», – вспоминает он. Но у компании быстро кончились деньги, и последнюю зарплату Репину выплачивал фаундер проекта со своего банковского счета. После Lifeharbor Investments у Дмитрия был выбор – поработать в новом стартапе или попытаться строить серьезную карьеру на Уолл-Стрит. «Чтобы устроиться в хорошую финансовую копанию, которая меня звала, нужно было чуть больше напрячься, а я подзабил и в каком-то смысле выбрал более легкий путь, – вспоминает Дмитрий. – Но в итоге я рад, что все сложилось именно так». Он пришел на должность rocket scientist в другой стартап в сфере финансовых технологий – Thinking Investments. Там он руководил аналитикой и частично участвовал в разработке продукта. Однако и эта компания не взлетела.
Но все же научная работа казалась ему тогда более интересной. Поэтому когда после огромной статьи об исследованиях Дмитрия в Boston Globe профессор MIT, у которого тот писал диссертацию, получил грант на продолжение работ и позвал Репина в MIT Sloan School, тот согласился. Это был первый опыт его руководства большим коллективом – он возглавил одно из направлений в «Лаборатории финансового инжиниринга», где получил в подчинение студентов разных лет обучения. Но главное – Репин получил доступ к «живой» статистике MIT. Группа Дмитрия проводила эксперименты по тому, как могут быть взаимосвязаны тип личности и вероятность успеха в бизнесе, можно ли нейрофизиологически описать талант предпринимателя или брокера. Так как у MIT были широкие связи, Репину разрешали собирать данные с помощью специального оборудования прямо в офисах крупнейших трейдинговых компаний и в стенах Boston Stock Exchange и NYSE. «Мы приходили, обвешивали брокеров датчиками и отслеживали, как работает их мозг во время падения или взлета котировок, работы с индивидуальными инвесторами и инвестбанками, – вспоминает Дмитрий. – В каком-то смысле мы должны были найти универсальный способ идентифицировать успешного трейдера, чтобы руководители с Уолл-Стрит могли лучше отбирать специалистов. Но на самом деле четких законов, корреляций факторов нам найти так и не удалось. Слишком варьировались подходы всех трейдеров – кто-то больше доверял сухим фактам и закапывался в аналитике и индексах, кто-то – верил собственному чутью, кто-то вообще – в удачу. Мы так и не смогли все это разложить по полочкам».

Кульминацией работы «Лаборатории финансового инжиниринга» стал эксперимент в 2003 году, когда команда Репина поместила брокера в магнитно-резонансный томограф, чтобы сканировать мозговую активность в реальном времени. «Нам пришлось за $4 тыс. заказать специальную мышку, без единой электрической детали, найти госпиталь среди партнеров MIT, который нам предоставил аппарат – ну и отыскать бедолагу, который согласился на все это», – говорит Дмитрий. Опыт прошел успешно, но для серьезных выводов нужно было провести несколько десятков таких «сканирований». Репин признает, что эксперимент с МРТ во многом был историей его личных амбиций. «Мне действительно хотелось, чтобы мы сделали это первыми в мире, а научная ценность всего лишь одного такого эксперимента – я понимал это – будет не так высока», – говорит Дмитрий.
Впрочем, тогда он уже знал, что вернется в Россию. В ответ на один из самых часто задаваемых ему вопросов – почему же он не остался жить в Бостоне – он рассказывает такую историю: «Вечеринка MIT Sloan School в честь нового, 2004-го года, проходила в здании бостонского аквариума. Там было нереально красиво: по стеклянным трубам плавали акулы, за стеклами вокруг гостей кружили тропические рыбки всех расцветок. На встречу пришли нобелевские лауреаты, профессоры, которые писали известнейшие книги… Но все это было невообразимо скучно. И я подумал: если таков венец моей академической карьеры в США, то я ее не хочу».

Инкубационный период

Дмитрий приехал в Москву в январе 2004 года. Он уже знал, что хочет работать с предпринимательскими проектами. «Работать в MIT и не пропитаться стартаперской культурой невозможно, – говорит Репин. – А когда я работал в «Лаборатории финансового инжиниринга», например, к нам приходили венчурные инвесторы и хотели, чтобы мы под их руководством «упаковали» созданную технологию в продукт. Мы тогда так и не договорились, но суть в том, что после стольких лет в Бостоне я не мог не «заразиться» предпринимательством. Так что и в Москве я быстро влился в венчурную тусовку».

В 2003 году он вместе с Игорем Пичугиным запустил конкурс «БИТ», адаптировав методику проведения MIT для России. В первом «БИТе», прошедшем в 2004 году, участвовало не больше сотни проектов, а победителем стал один из ученых, очаровавший жюри своим проектом в сфере оборудования для наноиндустрии. Конкурс поддержали Microsoft, Intel, многие крупные западные венчурные фонды. «Для меня это был в первую очередь проект для хорошего нетворка здесь, в России, – объясняет Дмитрий. – В то время мы проводили много мероприятий в МФТИ, «Вышке», в МИФИ, и я видел, что спрос на ивенты для стартапов со стороны молодежи был колоссальный. Так что я просто сделал хороший проект под существующий спрос, в итоге для многих «БИТ» стал стимулом для хорошего движения вперед».

Тогда же Дмитрия познакомили с деканом Высшей школы бизнеса НИУ ВШЭ Сергеем Филоновичем, который представил Репина Ярославу Кузьминову – ректору ВШЭ. Кузьминов, посмотрев на диплом PhD, назначил того профессором кафедры экономики и финансов университета. Молодой преподаватель стал читать в «Вышке» курс по поведенческим финансам. «Мне нравилось преподавать, и я был, скажем так, необычным профессором в свои тридцать – так что студентам я тоже нравился, – говорит Дмитрий. – С другой стороны, я уже чувствовал, что в России были идеи, какие-то программы по развитию малого бизнеса, люди, которые пытались открывать стартапы – но комьюнити еще не сформировалось. Мне было интересно заняться этой историей».
В 2006 году он получил предложение от Елены Масоловой, которая годом ранее помогала ему организовывать HSE[5K] для студенческих бизнес-проектов, – сделать в «Вышке» бизнес-инкубатор. К этому проекту Репин подошел более вдумчиво – составил образовательную программу, продумал конкурсы для стартапов (из одного из них впоследствии выросла премия «Стартап Года»): «Тогда я уже понимал, что главное – движуха, а ее не будет без качественного контента. Поэтому мы проводили много мероприятий, курсов, факультативов, приводили экспертов. В итоге удалось создать сильный бренд». Репин вспоминает, что инкубатор «Вышки» занимал всего две комнаты в здании университета, и поначалу в распоряжении резидентов было около десяти мест. Однако его влияние на развитие предпринимательства в России оказалось куда больше этого «подсобного» масштаба помещений. «В первый год у нас было, наверное, $40 тыс. от вуза на все про все, уже потом мы стали активно получать деньги от спонсоров, – вспоминает Репин. – Это заставило меня еще четче осознать принцип, который пока, увы, редко применяется в экосистемных инициативах: хочешь воспитать предпринимателей – будь сам им. Поэтому мы в инкубаторе ВШЭ старались с меньшим количеством ресурсов делать больше крутых вещей – за счет эффективной организации и креативных идей. Этот же принцип лег потом в основу и Digital October».

«Инкубаторский» период Дмитрий частично продолжил в Московской школе управления «Сколково», куда пришел директором по стартап-проектам в 2009 году. Так как у студентов MBA-программы, помимо теоретических занятий, была практика, развитие и защита своего стартапа, Дмитрий вначале начитывал будущим предпринимателям лекции, а затем помогал им с их проектами. «Это был довольно романтический период, мы переехали из офиса в «Москва-Сити» в только что отстроенных кампус, начали увлеченно работать, старались каждый студенческий проект довести до успешной точки, – вспоминает Дмитрий. – Но постепенно стало понятно, что школа – это тоже стартап, и строить этот бизнес нужно было «по-стартаперски», а не как уменьшенную копию «Тройки Диалог»».

«Октябрь» для предпринимателей

Так что когда в ноябре 2011 года Репин получил предложение заняться первым на тот момент частным инновационный центром, то согласился. От кого? Как он говорит – от «знакомых» – авторов концепта. Имен Дмитрий не называет, но, судя по сообщениям в СМИ, у истоков Digital October стояли также владелец проекта Telemarker Георгий Тушинский и Михаил Абызов, сегодня министр по вопросам Открытого правительства. «Люди вложили деньги – в площадку на Красном Октябре, во все оборудование, название Digital October придумал Эдик Шендерович (основатель венчурного фонда Kite Ventures – Прим.ред.), – говорит Дмитрий. – Так что весь антураж нашей площадки и все те крутые технические возможности, которые мы используем на мероприятиях, не моя заслуга. Я пришел в проект со своим видением, как сделать ту самую движуху, как создать атмосферу и как найти источники и собственное вдохновение для классного контента. Пожалуй, я никогда не буду «эффективным менеджером», отлаженные вещи я отдаю под управление более методичных людей – а сам хочу придумывать что-то новое».

Первым мероприятием, проведенным Digital October, стал TechCrunch Moscow 2010 – основатели центра сразу поставили высокую планку. За больше чем три года работы Digital October провел больше 1,5 тыс. мероприятий, в стенах центра побывали «звезды» технологического бизнеса от Стива Балмера до Гая Кавасаки, лидеры российского правительства. Бизнес-модель Digital October строится вокруг контента в самом широком смысле слова – это не только ивенты, у которых появляются спонсоры и которые часто предполагают платный вход, но и продукты, оплаченные заказчиками – например, телешоу для венчурной индустрии или радиопередача на Business FM. Команда центра запустила DigitalOctober.tv – «телевидение для образованных людей», как гласит слоган, регулярные дистанционные лекции Knowledge Stream, образовательные мероприятия General Assembly. На базе Digital October проходили встречи Российского Венчурного клуба (Russian VC Club), а также Медиа-клуба Venture Insights. «Все это время нам везло со спонсорами, было много проектов с крупными телеком-компаниями, с РВК, с Московским правительством, – перечисляет Репин. – Но в отличие от многих окологосударственных площадок, которые не так много думают об эффективности своего бизнеса, у нас есть понимание трендов и желание экспериментировать. Поэтому нам удается делать контент, который действительно нравится профессионалам технологического сообщества». Помимо этого, секретами успеха Digital October Репин называет очень замотивированных людей в команде, выстроенные ассоциации бренда Digital October с другими качественными брендами вроде того же TechCrunch и любовь основателей проекта к «красивым историям». «Красивая история – либо уникальная, либо очень вкусно сделанная с точки зрения исполнения, к ней хочется быть сопричастным, – объясняет он. – Я часто за эти три года отказывал каким-то организаторам мероприятий, потому что они делали что-то довольно обычное и не прибавляли ценности бренду Digital October. Кого-то из клиентов мы впускаем в центр провести ивент без лишнего шума: провели и провели. А многим классным мероприятиям мы часто предоставляем площадку с большой скидкой или даже бесплатно – и при этом сами с удовольствием активно рассказываем о них в соцсетях и в целом помогаем с продвижением. Разница между этими двумя типами партнеров как раз в том, насколько красивы их истории».

Сейчас Digital October с немного меньшим энтузиазмом «смотрит» на стартап-комьюнити, говорит Репин, тема становится менее «горячей». «Вообще, прилив поднимает все лодки, поэтому мы видели много разных компаний, много инициатив, хороших и не очень, – объясняет он то, как изменился российский стартап-рынок за три года. – Мы видели то, что в «движуху» и в «раскачку» стартап-темы было вложено много денег, ресурсов бизнеса и усилий отдельных энтузиастов. Но нужно признать, что фундаментальные проблемы, важные для общего уровня комфорта жизни для бизнеса в стране, не решены. Законодательные сложности, низкий спрос на инновации со стороны компаний, неконкурентоспособность российских разработок во многих отраслях, плохой инвестиционный климат и непривлекательность России для иностранного капитала… Пока российские стартапы и венчурный бизнес живут скорее не благодаря, а вопреки. И последние события заставляют многих делать выбор места жительства и работы. Если раньше можно было заниматься удаленно какими-то интересными проектами за рубежом или искать варианты делать то, что тебе нравится здесь, то сейчас, после серьезных сдвигов в инвестклимате, ты должен определиться – либо уезжать, либо оставаться в России и примыкать к армии тех, кто ориентируется на почти неиссякаемые ресурсы государства и всяческую господдержку... Это очень плохой тренд». 

 
Тем не менее, пока Репин оптимистичен в оценке перспектив своего бизнеса. В его планах – активно развивать новые медийные и образовательные проекты. Например, в декабре 2013 года Digital October заявил о запуске «Лаборатории новых профессий», цель которой – обучение «специалистов будущего». Пока среди специальностей «менеджер по росту аудитории» (growth hacker), «специалист по Big Data» и «продюсер онлайн-курсов». Но Репин обещает игрокам российского рынка технологий новые продукты.

Не исключает он и что модель Digital October может быть повторена на новых рынках – хотя масштабировать нишевой бизнес, который выстроила команда центра, очень сложно. «Наши продукты для достаточно узкой аудитории, и когда ты такой единственный в центре Москвы проводишь международные профессиональные конференции или привозишь одного из гуру венчурного рынка – да, ты понимаешь, что спрос – твой. Мне иногда пишут предприниматели из регионов – что хотели бы открыть Digital October у себя. Но там просто неоткуда брать контент, который соответствовал бы нашим требованиям, да и люди, которым он нужен – они бы уже давно переехали в Москву и ходили на мероприятия к нам. Конечно, нам бы не хотелось замыкаться на столичном рынке – мы бы хотели идти и в регионы, и за рубеж, но это очень сложная история».



Дмитрий Репин о жизни и бизнесе

О придумывании нового

«Я абсолютная «сова», до 9 утра – а иногда даже позже – я почти не могу функционировать. Я отдаю себя отчет, что в целом отвратительно организую свое время. Успокаивает меня то, что в этом, наверное, проявляется некая внутренняя, естественная, приоритезация: если я что-то ленюсь делать и надолго откладываю – в конечном счете эта задача оказывается не такой важной. Наоборот, то, что действительно меня увлекает, оказывается наиболее важным для бизнеса. В частности, я регулярно выделяю время на придумывание новых историй. Сесть и «накреативить» концепцию нового онлайн-университета, без мировых аналогов – да, это для меня задача, для которой нужен такой персональный «брейншторминг». Я могу посвящать изобретательству фишек несколько часов сконцентрированной работы, и верю, что в таком формате человек реально может дойти до не существовавших ранее идей».

О яхтах и «проверке морем» предпринимателей

«Во время одного из отпусков еще в Бостоне мы поехали в Доминиканскую Республику – и организовали прогулку на большом парусном тримаране. В тот момент я понял, что очень хочу заняться парусным спортом. Я вернулся в Бостон, нашел школу и выучился на яхтенного капитана. В 2004 году мы взяли в чартер яхту для поездки в Хорватию, и я влюбился в ту свободу с легким вкуса экстрима, которую чувствуешь, когда идешь под парусом. Спустя три года регулярных путешествий я решил, что нужно сделать такие походы более полезными как с точки зрения эффективной траты времени, так и с позиций заработка. Захотелось найти способ совместить приятное с полезным. Так возникла школа предпринимательства на яхтах eXtrepreneurship, которую мы запустили вместе с Дмитрием Казиевым. Началось все с поездки на Кубу в 2007 году пяти человек, сейчас в наши программы мы набираем по 10 человек, и многим, приславшим заявки, приходится отказывать. Мы с Дмитрием поставили две большие цели: сделать eXtrepreneurship с заходом на Таити и eXtrepreneurship на паруснике «Крузенштерн». В 2011 году реализовали обе идеи, нужен был новый вызов. Поэтому в ближайшее время мы хотим устроить eXtrepreneurship на мыс Горн, посетить самую южную точку Америки как части света.

Обычно на eXtrepreneurship к нам приходят уже достаточно продвинутые в бизнесе люди – берем предпринимателей или топ-менеджеров стартапов, которых сами хорошо знаем – поэтому не рассказываем о том, «как составить бизнес-план» или «что такое term sheet». Мы даем более глубокие темы, во многом связанные с саморазвитием предпринимателя, с взаимосвязью его самоидентификации и ростом его бизнеса. Можем обсуждать жизненные стратегии технологических предпринимателей, плюсы и минусы эмиграции для них, баланс между работой и личной жизнью, говорить о важности здорового питания и спорта. Но главное – это потрясающий нетворкинг на яхте. Неделя под парусами никогда не сравнится с обменом визитками на мероприятиях с точки зрения глубины понимания человека. Совместные задачи по управлению судном и то, что столько времени ты проводишь с человеком в ограниченном пространстве – все это позволяет тебе почувствовать такое доверие к своим коллегам, что впоследствии завязанные партнерские отношения оказываются на совершенно другом уровне.

О фехтовании

Когда-то давно моя тогда еще будущая жена подарила мне на день рождения пробные уроки фехтования. Отзанимавшись, я понял, что хочу еще. В итоге сейчас у меня дома есть фехтовальный комплект, так что могу организовать поединок где угодно – был бы напарник. В Digital October мы создали фехтовальный клуб, в котором стабильно 10-15 учеников. К нам приходит преподаватель, бывшая чемпионка Москвы, но часто мы собираемся сами – размяться. Девиз клуба: «Поговорить или подраться», так что те, кто не фехтует, должен обсуждать новые партнерства.