Недопетая песня

По своим характеристикам танк Т-50 мог стать лучшим легким танком Второй мировой

Т-34, Ил-2, катюша… Названия этих образцов вооружения времен Великой Отечественной известны каждому. Но в боях участвовала и другая техника, о которой в силу различных причин мало кто знает. К ней относится легкий танк Т-50.

Т-26 – единственный танк сопровождения пехоты, состоявший на вооружении Красной армии в 30-е годы, – к концу десятилетия уже не вполне удовлетворял достигнутому уровню развития ВВТ. Возросшая мощь артиллерии не оставляла Т-26 с его 15-мм броней никаких шансов уцелеть на поле боя. Опыт Испании наглядно это продемонстрировал.

Сопроводить и поддержать

Т-26, легко расправлявшиеся со слабо вооруженными немецкими и итальянскими танками и танкетками, становились столь же легкой добычей противотанковых пушек. Впрочем, в подобном положении оказались в то время все советские (и не только) танки, не имевшие противоснарядного бронирования. В вечном поединке средств защиты и поражения временную победу одержали последние.

“ Т-50 создавался с учетом боевого опыта финской войны и результатов испытаний в СССР немецкого танка Pz.III, проводившихся летом 1940 года ”
Именно поэтому 7 августа 1938 года Комитет обороны СССР принял постановление «О системе танкового вооружения», в котором содержалось требование менее чем за год – к июлю 1939-го – разработать новые образцы танков, по вооружению, бронированию и маневренным качествам отвечавших условиям будущей войны. Разработки в соответствии с этими требованиями начались в нескольких конструкторских бюро.

На Ленинградском заводе опытного машиностроения № 185 имени С. М. Кирова бригадой конструкторов под руководством С. Гинзбурга велось проектирование легкого танка сопровождения пехоты «СП». Летом 1940 года «объект 126» (или Т-126СП, как он часто именуется в литературе) был изготовлен в металле. По своей броневой защите он соответствовал среднему танку Т-34. Корпус сваривался из броневых листов толщиной 45 миллиметров за исключением 20-мм днища и крыши. Лобовые, верхние бортовые и кормовой листы корпуса имели углы наклона 40–57 градусов.

В верхнем лобовом листе имелся люк механика-водителя. В его крышке был смонтирован прибор наблюдения. Слева от люка в шаровой установке располагался 7,62-мм пулемет ДС-39, огонь из которого вел стрелок-радист. Напротив рабочего места стрелка также имелся прибор наблюдения. Еще два прибора были смонтированы в лобовых скуловых листах.




В сварной граненой башне размещались 45-мм пушка образца 1934 года и спаренный с ней 7,62-мм пулемет ДТ. В крыше имелся прямоугольный люк для посадки экипажа, а в кормовой стенке – круглый, для демонтажа пушки. В крышке этого люка и в стенках башни были прорезаны отверстия для стрельбы из личного оружия, закрываемые грушевидными заглушками. По периметру крыши башни располагались четыре прибора наблюдения, а в крышке люка была смонтирована командирская панорама.

На танк ставился двигатель В-3 – шестицилиндровая версия («половинка», как иногда говорят) дизеля В-2. При мощности 250 лошадиных сил он позволял 17-тонной боевой машине развивать скорость до 35 километров в час. Емкость топливных баков 340 литров обеспечивала запас хода по шоссе до 270 километров.

Ходовая часть состояла из шести необрезиненных сдвоенных опорных катков малого диаметра на каждый борт, трех необрезиненных поддерживающих катков, ведущего колеса заднего расположения, направляющего необрезиненного колеса. Опорные катки имели внутреннюю амортизацию. Гусеничная цепь – мелкозвенчатая, цевочного зацепления с открытым шарниром. Особенностью ходовой части машины была торсионная подвеска.

В корпусе танка рядом с местом стрелка-радиста устанавливалась радиостанция 71-ТК-3 со штыревой антенной. Боекомплект пушки и пулеметов состоял из 150 выстрелов и 4250 патронов (в пулеметах ДТ и ДС использовались одинаковые винтовочные патроны).

Сгонка веса

В 1940 году танк прошел заводские и войсковые испытания. Однако государственная комиссия предложила снизить массу машины до 13 тонн за счет уменьшения толщины брони до 37 миллиметров. Кроме того, отмечалась стесненность рабочих мест членов экипажа. Последний недостаток попытались устранить на втором образце танка – пулемет ДС-39 был изъят, а его амбразура закрыта броневой крышкой на болтах. Предприняли шаги и для снижения износа гусениц, заменив необрезиненные опорные катки обрезиненными.




Осенью 1940-го «объект 126» передали на Ленинградский машиностроительный завод № 174 имени К. Е. Ворошилова, где на его основе в короткий срок (полтора месяца) группой конструкторов под общим руководством И. С. Бушнева и Л. С. Троянова разработали новый вариант легкого танка – «объект 135» (не путать с Т-34-85). Активное участие в проектировании принимали С. А. Гинзбург и Г. В. Гудков. По другим данным, эта машина разрабатывалась параллельно с «объектом 126» и ей было отдано предпочтение из-за лучших тактико-технических характеристик. В январе 1941-го танк был выполнен в металле и после успешно пройденных заводских и государственных испытаний под индексом Т-50 уже в феврале принят на вооружение Красной армии.

По конструкции и внешнему виду Т-50 сильно напоминал «126-й», но вместе с тем имел существенные отличия. Он создавался с учетом боевого опыта финской войны и результатов испытаний в СССР немецкого танка Pz.III, проводившихся летом 1940 года. Листы корпуса Т-50 соединялись сваркой и располагались под большими углами наклона. Максимальная толщина лобовой и бортовой брони корпуса и башни была уменьшена с 45 до 37 миллиметров. Кормовой лист корпуса стал 25-миллиметровым, а толщина крыши и днища – 15 миллиметров. В верхнем лобовом листе с незначительным смещением влево от продольной оси танка (почти по центру) находился люк механика-водителя со смотровым прибором, курсовой пулемет отсутствовал.

Башня – сварная, обтекаемой формы, напоминала Т-34, но отличалась размещением трех членов экипажа. В задней части крыши башни (не без влияния Pz.III) была установлена командирская башенка, восемь смотровых щелей которой закрывались броневыми заслонками. В ней имелся и лючок для сигнализации. Для посадки членов экипажа в башню предназначались два прямоугольных люка в крыше. В бортах башни располагались приборы наблюдения наводчика и заряжающего, закрываемые круглыми броневыми крышками.

Не совсем типичным для советских танков был состав вооружения. С 45-мм пушкой, опять-таки не без влияния Pz.III, были спарены два 7,62-мм пулемета ДТ. Радиостанция КРСТБ размещалась рядом с местом командира.

За счет уменьшения толщины броневых листов, внедрения принципа дифференцированного бронирования, позволивших снизить массу машины до 13,8 тонны, и установки двигателя В-4 мощностью 300 лошадиных сил (форсированный вариант дизеля В-3) удалось добиться существенного прироста скорости: с 35 километров в час у «объекта 126» до 52 у Т-50. Два топливных бака общей емкостью 350 литров обеспечивали запас хода по шоссе до 344 километров. В ходовой части были применены опорные катки с внутренней амортизацией и индивидуальная торсионная подвеска.

Глобальные планы

Серийный выпуск Т-50 планировался на заводе № 174, для чего с 1 января 1941 года производство Т-26 было прекращено. Однако перестройка на технологически более сложный Т-50 шла очень медленно, и в первом полугодии 1941-го завод выпустил только 116 огнеметных танков ОТ-133. Серьезные трудности возникли и с освоением выпуска на Харьковском заводе № 75 дизельного двигателя В-4. А ведь танком Т-50 предполагалось заменить Т-26, и по первоначальному плану перевооружения автобронетанковых войск Красной армии он должен был стать самым массовым (первый заказ на Т-34, как известно, составлял всего 600 машин). В 1940–1941 годах этот план, правда, подвергся корректировке в результате принятия решения о формировании механизированных корпусов. Но и для них было необходимо никак не меньше 14 тысяч Т-50. О том, что Т-50 рассматривался как полноправная составляющая танкового парка страны, можно судить и по совместному постановлению ЦК ВКП(б) и СНК СССР «Об увеличении выпуска танков КВ, Т-34 и Т-50, артиллерийских тягачей и танковых дизелей на III и IV кварталы 1941 года», принятому после заседания Политбюро ЦК 25 июня.

Ценой неимоверных усилий в 1941 году удалось выпустить 50 танков. В августе завод № 174 был эвакуирован – большей частью в город Чкалов (Оренбург), где в декабре возобновил выпуск танков, а также в Нижний Тагил и Барнаул. Попытка развернуть производство Т-50 на заводе № 37 в Москве не увенчалась успехом. Главным сдерживающим фактором в производстве Т-50 были двигатели. Приоритет в плановых заданиях отдавался дизелю В-2. В частности, на заводе № 75, эвакуированном к тому времени в Челябинск, разобрали вывезенные двигатели В-4 на комплектующие к В-2. Поэтому 13 октября 1941 года ГКО принял решение о строительстве двух заводов в Барнауле: одного – по производству танков Т-50 и второго – по изготовлению для этих танков дизелей В-4. Однако 6 февраля 1942-го в соответствии с решением ГКО производство Т-50 и двигателей к ним было прекращено вообще. Завод № 174 в Чкалове, выпустив 15 танков в 1942 году (по-видимому, были собраны из привезенного задела), перешел на Т-34.

Боевой опыт

О боевой судьбе Т-50 информации очень мало. Известно, что в августе 1941 года в 1-й танковой дивизии, дислоцировавшейся в Ленинградском военном округе и принимавшей участие в боях в районе Кингисеппа, имелось 10 танков этого типа. Не менее трех машин воевало в составе 2-й дивизии народного ополчения, 10 танков – в 84-м отдельном танковом батальоне. На Ленинградском фронте Т-50 продержались довольно долго, последняя машина была потеряна в 1943 году.




Участвовали Т-50 и в битве за Москву – в составе Брянского фронта имелось восемь танков, еще один входил в состав 22-й танковой бригады Западного фронта.

Несколько Т-50 осенью 1941-го находились в составе войск 7-й армии, оборонявшихся на Петрозаводском направлении. В ходе этих боев одна такая машина была захвачена финнами и эксплуатировалась вплоть до конца 1954 года.

1 октября 1942 года в состав войск Закавказского фронта прибыл 488-й отдельный танковый батальон, сформированный в Москве. Он имел на вооружении пять танков Т-34 и 27 Т-50.

11 октября, поддерживая атаку 4-й гвардейской стрелковой бригады, батальон всеми силами атаковал немецкие позиции, но столкнувшись с хорошо организованной противотанковой обороной, понес значительные потери. Были подбиты семь танков Т-50 и один Т-34. В результате трехчасового боя танкам все же удалось прорвать вражескую оборону, однако пехота их не поддержала. Танкистам пришлось отступить. На 31 октября 1942 года в батальоне имелось 22 боеспособных танка – три Т-34 и 19 Т-50.

За последующие два месяца боев батальон утратил все свои танки. Во всяком случае на 1 января 1943 года в его составе имелось только три неисправных Т-50.

Достоверных сведений о том, как показали себя «пятидесятки» в боевых действиях, нет. Однако нет сомнения в том, что из трех советских танков, принятых на вооружение накануне Второй мировой войны, Т-50 оказался наиболее конструктивно отработанным и сбалансированным, оптимальным по совокупности боевых и эксплуатационных качеств.

Массовым так и не стал

По вооружению, бронированию и подвижности он превосходил или как минимум не уступал германскому среднему танку Pz.III, будучи значительно меньше его по габаритам и боевой массе. В башне Т-50, имевшей такой же диаметр, как у Т-34, размещались три члена экипажа, что обеспечивало разделение функциональных обязанностей. Правда, в данном случае недостатки становились продолжением достоинств. Даже при условии размещения в башне 45-мм пушки трем танкистам было в ней тесно. Поэтому командирскую башенку пришлось сместить к правому борту, а командиру приходилось сидеть вполоборота к оси танка. Возможно, имело смысл ограничиться двухместной башней с большим количеством приборов наблюдения, как у «объекта 126». Для легкого танка это было бы приемлемо. Все зарубежные аналоги, основные легкие танки Второй мировой войны – Stuart, Valentine и даже созданный в 1944 году Chaffee – имели двухместные башни.

Вполне достаточным для 1941 и даже для 1942-го было и вооружение Т-50: 45-мм пушка 20К на дистанции 500 метров могла успешно бороться со всеми типами танков вермахта. Она была хорошо знакома танкистам, а кроме того, на складах имелось большое количество снарядов к этому орудию. Для 1943 года 20К была уже слабовата, но как раз в это время в ОКБ № 172 была создана, испытана и рекомендована для принятия на вооружение 45-мм танковая пушка ВТ-42 с длиной ствола 68,6 калибра и начальной скоростью бронебойного снаряда 950 метров в секунду. От 20К пушка ВТ-42 отличалась очень плотной компоновкой, что позволило интегрировать ее даже в одноместную башню танка Т-70. С установкой же в башню Т-50 вообще не возникло бы никаких проблем. Снаряд этого орудия на дистанции 500 метров пробивал лобовую броню любого немецкого танка, кроме Pz.IV Ausf.H и J, «Пантеры» и «Тигра».

Оставляла резерв для модернизации, в том числе в плане усиления бронезащиты, и высокая удельная мощность танка – 21,4 лошадиные силы на тонну веса. Для сравнения: у Т-34 – 18,65, у Stuart – 19,6, у Valentine – 10, у Pz.III – 15. 300-сильный дизель мог уверенно «тащить» и 45-мм броню. Суммируя все сказанное, приходится только сожалеть, что массовый выпуск Т-50 так и не был налажен.

Рассказ был бы неполным без упоминания еще об одном образце. В 1941 году в рамках технических требований к Т-50 ленинградский Кировский завод разработал и изготовил «объект 211». Ведущим конструктором танка был А. С. Ермолаев. Сварной корпус боевой машины имел суженную носовую часть с люком-пробкой механика-водителя. Сварная башня имела обтекаемую удлиненную форму. Вооружение и силовая установка были идентичны танку Т-50 завода № 174. «Кировский» вариант был несколько легче «ворошиловского», однако существенных преимуществ перед ним не имел, а форма его корпуса была менее удачной. После начала войны работу над «объектом 211» на Кировском заводе прекратили, а единственный изготовленный образец принял участие в обороне Ленинграда.

Не будет лишним добавить, что по тем же ТТТ проект боевой машины выполнила и группа выпускников ВАММ им. Сталина, работавшая под общим руководством Н. А. Астрова. Этот проект был отклонен еще на стадии макетной комиссии.