Дмитрий Петров о том, что нищета не порок, а государственная проблема
С тех пор, как писал драматург Островский, мало что изменилось. Герой одной из его пьес богач Гордей Торцов платит работникам копейки и ругает за бедность, которая и сейчас бьет в России в глаза. А начальство негодует: как же так? Мы ж велели быть богатыми…
Обгоревший "Белый дом" смотрел пустыми окнами на отель "Украина", где осенью 1993-го находился предвыборный штаб кандидата в члены Совета Федерации (тогда его избирали) Николая Гончара. То была пора прелой листвы, черной золы, слухов и пряного духа первой в России более или менее свободной избирательной кампании. Время больших надежд.
Как-то, проверяя свой навык агитатора, я осторожно спросил буфетчицу, за кого бы она голосовала. Тетя в наколке, точь-в-точь Олег Табаков в спектакле "Всегда в продаже", сказала: "Только за богатого. Богатый знает жизнь. И сможет решать проблемы страны".
– Ну а человек со средним достатком, но достойный, опытный, с хорошим образованием? – спросил я.
– А где они – порядочные, образованные и со средним достатком? – спросила она, усмехаясь, – Одни нищие. И страна такая же.
Нефть, газ и мощь культуры она не учитывала. Только деньги. Меряла Россию понятным ей аршином. И выходило, что она бедная. Так и было.
И не только по ее мерке. В 1993 году из-за резкого роста цен, "отпущенных" в 1992 году, реальные доходы россиян составили меньше половины от уровня 1991 года. А ВВП на одного человека – 1 238 долларов США в год. Это – по данным МВФ. Для сравнения: согласно сведениям Всемирного банка, ВВП на одного жителя США составлял 26 464 долларов. Кстати, с тех пор уровень жизни россиян хоть и медленно, но рос. И в рейтинге авторитетного американского журнала US News & World Report Россия стала 26-й – то есть заняла место между Индией и Таиландом.
Но в 2014-м началось падение. И неуклонно продолжалось до нынешнего времени. В итоге обнаружилось: сейчас официальные доходы ниже прожиточного минимума у 20,8 млн граждан. Включая 8,1% жителей Петербурга. Это – по официальным данным Росстата.
То же ведомство сообщает: число детей, живущих в России ниже уровня бедности достигло 7,8 млн. Для примера: эти цифры превышают общую численность населения Санкт-Петербурга и Ленинградской области.
Иными словами фактически нищие дети (на каждого из них приходится меньше 10 390 рублей в месяц) составляют 37,5% – больше трети – всех бедных людей, живущих в России. За пару минувших десятилетий страна привыкла: самые бедные ее жители – это пенсионеры. Пожилые люди вызывали сочувствие и считались самой социально уязвимой частью населения. Но ситуация круто изменилась. Сегодня самая бедная группа россиян – семьи с детьми. Это 70% всех бедных.
Что же означает детская бедность в таких масштабах? Низкую мотивацию к получению образования и участию в культурной жизни. И рост мотивации к совершению правонарушений, употреблению наркотиков и иному социально опасному поведению. Это не значит, что из миллионов таких детей никто не станет успешным производственником, ярким спортсменом, художником, ученым и музыкантом.
Но – увы: если это случится, то лишь с немногими. То есть общество на глазах фактически теряет огромное число своих потенциально полезных членов.
Если вы видели бедных детей – а я их видел и на Дальнем Востоке, и в Сибири, и на Урале, и в Центральной России – то понимаете о чем я. Как описать жалость при виде того, как они живут? Но важно понять: ни сострадание, ни помощь благотворителей пусть даже сотням семей не заменят целенаправленной стратегии их спасения. Потому что эти миллионы – огромный ресурс, который почти потерян.
Меж тем, в прошлом году реальные доходы россиян упали еще на 1,7%. А в конце весны 2018 года Росстат зафиксировал обвал почти на 10%. Сравним: в апреле они в среднем заработали 33 091 рубль. А в мае – на 2 653 рубля меньше. То есть обеднели за месяц на 9,3% (если учесть инфляцию и платежи). А годовой рост их доходов замедлился в 19 раз.
Но есть ли в социальной сфере цифра, которая остается стабильной? Есть. Это разрыв между "средними бедными" и "средними богатыми". Уже несколько лет доход первых превышает доход вторых, если верить Росстату, примерно в 15 раз. Показательно, что 30% жителей считают такой разброс несправедливым и боится его. Особенно на фоне пенсионной реформы, одобренной Государственной думой.
При этом в органах представительной власти заседают финансово успешные люди. Годовой доход иных сенаторов и думцев составляет миллиарды рублей. Заработать миллион – это считается скромно. То есть, с одной стороны, моя собеседница из 1993 года может быть довольна. Но с другой – ее мечта разбилась о реальность: как видим, состоятельность финансовая не равна состоятельности политической; в частности – способности принимать решения в интересах тех избирателей, что неуклонно беднеют.
При этом, еще недавно бойкие пропагандисты – растеряны: как объяснить падение уровня жизни, если нет мирового кризиса и обвала цен на сырье? Можно ли признать, что оно вызвано внутренними негативными процессами в экономике? А те – изъянами в управлении и проблемами вызванными санкциями. А каковы причины санкций? Нет, лучше уж не напоминать россиянам, почему они каждый день становятся беднее.
Но к чему это ведет? К росту напряженности – считают специалисты "Левада-центра". Летом 2018 года они провели ежегодное исследование: как граждане относятся к ситуации в стране. И узнали: впервые за много лет они отмечают все проблемы, указанные в опросном листе. Исключений нет.
Выводы: "индекс социального оптимизма" сдулся почти до уровня 2012 года. "Кризис морали, культуры и нравственности", возможно, связанный с судами над деятелями культуры, тревожит 21% опрошенных. Треть из них волнует упадок хозяйства. Половину – безработица. 52% пугает нищета. А рост цен – 72%.
И хотя еще в 2016-м исследование Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС при президенте РФ показало, что "люди предпочитают ничего не предпринимать, а экономить", то только в сентябре 2018 года протесты, связанные со страхом перед бедностью, прошли более чем в 80 городах.
То есть россияне видят: в столкновении с пугающей реальностью они могут рассчитывать только на себя.
Впрочем, многие ищут помощников. И находят. Это – авторы книг о том, как стать богатым. Один предлагает: "Давай поговорим о твоих доходах и расходах" и заверяет, что это приведет к обогащению. "Голодные и бедные", внимание! Другой учит "Как полный голяк, скудный бюджет и жажда успеха могут стать вашими конкурентными преимуществами". Третий излагает "Правила богатства" и указывает "путь к благосостоянию". А еще один на примере богача Уоррена Баффета разъясняет "Как 5 долларов превратить в 50 миллиардов".
Неплохо идет книга Наполеона Хилла "Думай и богатей". В ней беднеющий читатель найдет совет: "Богатство начинается с мысли о нем! Его величина ограничена только в той голове, где она появилась". Или: "Прежде чем в жизнь приходит успех, человек сталкивается с поражениями…" и думает, что "самый простой и логичный выход – все бросить…" Но! "Если вы сдаетесь, не достигнув цели, вы – "капитулянт". Капитулянт никогда не побеждает, а победитель никогда не капитулирует".
Казалось бы, на эту банальщину, бедные могут ответить только призывом: "Не учите меня жить; лучше помогите материально". Но в пору обнищания одних, других эти книги обогащают. В том числе – издателей Наполеона Хилла.
Впрочем, другой Наполеон – Бонапарт, смотрел на вопрос иначе. Он считал: "Нельзя простить правительство, когда по его вине подданный умирает голодной смертью".
То, что в России люди не мрут от голода – аргумент слабый. Еще б они и умирали! А рассуждения иных политиков и публицистов, что бедность выступает в российской культуре чуть ли не добродетелью, а идея аскезы, некогда важная для восточного христианства, вжилась ткань народного бытия – звучат насмешкой. И на фоне роста напряженности, отмеченного "Левада-Центром", могут вызвать только раздражение. Не зря еще Достоевский писал: "Бедные люди капризны, это уж так от природы устроено".