О чем на самос деле говорилось в старинных детских сказках: Мировое яйцо, древний календарь и другие интересности
«Курочка Ряба»
В старину текст этой сказки был гораздо более богат событиями. За разбитым яичком следовала целая череда несчастий, нарастающих по силе и степени трагизма:
Жили-были дед да баба,
У них была курочка ряба.
Снесла курочка яичко:
Пестрó, вострó, костянó, мудренó, -
Посадила яичко в осиновое дупёлко,
В кут - под лавку.
Мышка бежала, хвостом вернула,
Яичко приломала.
Об этом яичке дед стал плакать,
Бабка рыдать,
Вереи - хохотать,
Курицы летать,
Ворота скрипеть,
Сор под порогом закурился,
Двери побутусились, тын рассыпался,
Верх на избе зашатался...
А курочка ряба им говорит:
Дед не плачь, бабка не рыдай,
Куры не летайте,
Ворота не скрипите, сор под порогом
Не закуривайся,
Тын не рассыпайся,
Верх на избе не шатайся -
Снесу вам еще яичко:
Пестрó, вострó, костянó, мудренó,
Яичко не простое - золотое.
В более позднем варианте страшные последствия ничтожного происшествия другие: дед и баба плачут — сорока ногу изломала — тын расшатался — дуб с себя листочки посшибал — попова дочь вёдра разбила — попадья выкинула пироги за окошко (или кадку с тестом перевернула) — поп церковные книги порвал, разбежался и ударился о косяк и т. д. Всего известно несколько десятков различных вариантов этой сказки. Такое кумулятивное (нарастающее) построение сюжета делает ее комической – незначительное событие приводит к мировым катастрофам. В принципе, в современном мире эту старинную логику мы привыкли описывать «эффектом бабочки».
Существует огромное множество научных трактовок древних символов, присутствующих в сказке. Владимир Топоров (советский лингвист и филолог, основоположник «теории основного мифа») видел в ней мотив «Мирового яйца», из которого рождается мир. Поэтому старый мир и умирает. Мышь в данном случае – разрушительный образ стихии, связанный с подземным царством. Кстати, непонятную фразу о том, что «Вереи начинают хохотать» тоже объясняют именно с этой точки зрения. Вереи – это столбы, на которые навешивались ворота, важный элемент, поддерживающий «границу существующего мира» - дома. А хохотали они, в преддверии ужасного разрушения, как считают исследователи, вполне в рамках старинной славянской традиции провожать покойников шумным весельем. Это странное на первый взгляд поведение объясняется мудрым отношением наших предков к смерти. В ней они всегда видели обещание новой жизни. Смех в данном случае превращал смерть в рождение, а сказка из слегка нелогичной и детской превращается в космогоническую модель вселенной. Поэтому Курочка и обещает снести новое яичко, лучше прежнего. Все эти подробности сказка в основном потеряла в XIX веке. Литературный вариант, который сегодня наиболее известен, был записан в 1864 году Ушинским.
«Репка»
Эта сказка также претерпела некоторые изменения, но смысл ее от этого не исказился. Сказка была записана в XIX веке в Архангельской губернии исследователем фольклора А. Н. Афанасьевым. В 1863 году он включил ее в свой сборник «Народные русские сказки». В первоначальном фольклорном варианте речь шла о «ногах» которые приходили по очереди на помощь:
«Пришла дрýга нóга; дрýга нóга за нóгу, нóга за сучку, сучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку, тянут-потянут, вытянуть не можут.»
Автор привычного нам текста – тот же знаменитый русский педагог и писатель Константин Дмитриевич Ушинский. Он очень мудро дал собачке имя. Кстати, сейчас даже существует шутка по поводу того, что Жучка, - единственное поименованное существо в сказке, скрывает таким образом более грубое обращение. Неизвестные шутники даже не знают, насколько они правы. В дальнейшем при пересказах и Толстой и Даль эту кличку сохранили. Судя по некоторым источникам, в сказке раньше было больше действующих лиц, но тут, возможно, каждый рассказчик в старину мог проявлять фантазию, на то оно и устное народное творчество. В остальном же сюжет этой сказки-цепочки остается прежним, и говорит она, конечно, о взаимовыручке и о том, что даже самое маленькое усилие может помочь общему делу.
«Колобок»
Этот персонаж, который, как известно, плохо кончил, имеет, вероятно, очень древние корни. Само по себе кулинарное изделие из нашей кухни уже ушло, но память о нем в исторических документах сохранилась. Так, например, в московской «Росписи царским кушаньям», созданной в 1610—1613 годах упоминается блюдо Колоб, состоящее из 3 лопаток муки крупчатки, 25 яиц и 3 гривенок сала говяжьего. Судя по количеству яиц, колоб, подаваемый к царскому столу был велик. Не то что у старухи, которая «по сусекам поскребла».
По поводу старинной интерпретации этого сюжета сейчас в сети распространена версия, которая, правда, дается без ссылок на серьезные источники, но выглядит логичной и поэтому достаточно привлекательной. Считается, что Колобок на самом деле от каждого из встреченных животных укатывался слегка надкусанным:
«Вепрь кусочек откусил, Ворон отклевал, Медведь бок примял, Волк часть съел, пока Лиса совсем не съела.»
Согласно этой версии таким образом детишкам в старину объяснялись основы астрономии и календаря – все более уменьшающийся Колобок наглядно иллюстрировал фазы лунного цикла.
В любом случае, у нашего Колобка точно есть множество иностранных собратьев. Данный сюжет о сбежавшем хлебобулочном изделии, которое по дороге встречает множество действующих лиц, но находит обычно конец в зубах у лисы или свиньи существует во многих странах: Пряничный мальчик и Джонни-Пирог (США), Лепешечка (Шотландия), Блин (Норвегия), Толстый, жирный блин (Германия) и многие другие. Так что этот персонаж является любимым во всем мире.