Нормандская Колхида: как французы переосмысляют традиционную музыку Кавказа
В Руане, исторической столице Нормандии, появилось несколько проектов, переосмысляющих традиционную музыку Кавказа. Почему? Ведь там нет ни кавказоведов, ни мигрантских общин. Сооснователь лейбла Ored Recordings Булат Халилов рассказывает о том, как два музыканта из Руанской консерватории случайно открыли для себя черкесскую музыку и создали из ничего новую музыкальную сцену.
Из Руана в Майкоп
В 2013 году музыканты Руанской консерватории — скрипач Фредерик Жуани и виолончелист Антуан Сержан, специализирующиеся на традиционной музыке, — поехали в Москву и Петербург погулять, поесть борща и просто отдохнуть. Во время этой самой стандартной турпоездки французы наткнулись на диск «Антология черкесской музыки», изданный лейблом «Мелодия». Музыканты толком ничего не знали о Кавказе, а о черкесах слышали еще меньше, но нестандартный материал их сильно зацепил. Вернувшись домой, Фредерик и Антуан начали искать информацию об адыгской музыке и в 2014-м вышли на Ored Recordings.
Читайте также
Их письмо о том, как два француза из консерваторской среды хотят посетить наш замечательный край, чтобы самим играть нашу волшебную музыку, мы восприняли прохладно. На бумаге проект выглядел самым натуральным world music, не хватало только подписи Yanni и речей о целебной силе фольклора, древней Колхиде и дружбе народов. Но всё же мы решили не рубить с плеча и в 2015 году помогли организовать двухдневную поездку в Майкоп, где руанцы встретились с ключевыми черкесскими исполнителями.
Передача о майкопской экспедиции от регионального ТВ
Тогда Фредерик с Антуаном полностью изменили отношение к себе: все местные отказались от скепсиса, стали общаться и обмениваться идеями. В первую очередь потому, что французы виртуозно играли, знали почти все мелодии из «Антологии», а новые быстро подбирали.
Французы не пытались играть традиционную музыку в изначальном черкесском варианте, а делали свое. Получалось что-то вроде камерной неоклассики или европейской средневековой музыки.
Диалог между французами и черкесами состоялся, потому что первые говорили на понятном нашим музыкантам языке: не было абстрактных электронных полотен, перегруженных гитар или ломаных ритмов.
Один из главных музыкантов и энтузиастов черкесского фолк-ревайвала Замудин Гучев позже делился опасениями:
«Изначально я очень переживал, что они, как это часто бывает, увидят нас как усредненных кавказцев, смешают в одно представления о грузинах, армянах и дагестанцах и выдадут что-то безлико-восточное. Но очень здорово, что я ошибался».
На это повлияло и то, что в консерватории Фредерик с Антуаном работали не только с классической, но и с традиционной музыкой разных регионов: от Западной Европы до Балкан и Закавказья. Гостям было важно, как на их прочтение черкесского фольклора отреагируют носители традиции. В каком-то смысле за два дня в Майкопе французы получили благословение, отмашку «можно!» и уехали домой работать с новыми идеями и материалом. Там всё это начало обрастать людьми и формироваться в отдельные проекты.
Radix — техно на средневековой ярмарке
Первый проект безымянной пока французско-кавказской сцены. Под этим названием Фредерик Жуани и Антуан Сержан начали выступать с ранними наработками. Здесь всё строится вокруг импровизации и танцевальной атмосферы. В пресс-релизах музыканты говорят о спонтанной аранжировке и «перепридуманной заново» традиционной музыке.
Может быть интересно
Radix — прежде всего лайв-проект, в котором скрипка и виолончель создают музыку для танцев. Причем это могут быть как традиционные танцы, так и концертный угар. Поэтому в сети много живых видео Radix, но вот полноценным аудиорелизом дуэт-основатель так и не обзавелся.
«Radix появился благодаря нашей дружбе и увлечению устными традициями. Мы совмещали нашу страсть к корневой музыке и рок-концертам. Хотелось звучать так, чтобы люди веселились и танцевали. Кажется, сейчас Radix воплощает ту же идею, но в более электронном ключе».
Фредерик Жуани
«Абадзехский загалят» на фестивале во французском Рамонвиле
Сегодня Фредерик оставил Radix и сконцентрировался на других проектах, а его место занял скрипач Клеман Даниэль. Обновленный состав еще больше экспериментирует с сочетанием камерных инструментов и электроники. Только послушать новый Radix пока негде.
S’adouno — камерная неоклассика и онлайн-этнография
В 2018 году Антуан объединил силы с Марион Бреттевиль, скрипачкой и вокалисткой. Вместе они создали S’adouno. В переводе с одного из диалектов Нормандии это означает «случайная встреча». Так Сержан и Бреттевиль описывают то, как традиционная музыка Кавказа попала на руанские земли.
Репертуар дуэта часто перекликается с Radix — это снова традиционные песни и мелодии Кавказа, Балкан и Западной Европы, переложенные на академические инструменты. Но те же элементы складываются совсем в другую музыку. S’adouno больше работают с изначальными смыслами и контекстами конкретных песен и пытаются не просто создать классную атмосферу здесь и сейчас, но делают что-то более глубокое в этнографическом плане.
Даже тексты чаще всего не опускаются, как в остальных проектах: Марион учит песни на осетинском, грузинском, армянском. Ни один из этих языков ей не знаком, и она просто фонетически воспроизводит услышанное. Поэтому вокал воспринимается как еще один инструмент. И всё же каждый раз французы работают с переводами текстов и стараются передать их смысловую нагрузку.
Осетинская свадебная песня
Оригинальное исполнение этой же песни от ансамбля «Къона»
«Если в Radix мы на акустических инструментах играем что-то вроде техно для диджей-сетов, то S’adouno — это проект, в котором всё строится на исследовании традиции и постоянном общении с музыкантами-носителями. Конечно, в итоге получается не фолк того или иного народа, а какое-то наше звучание, но мы не просто экспериментируем, а максимально бережно подходим к оригиналу».
Антуан Сержан
Читайте также
До 2019 года этнографические исследования Марион и Антуана ограничивались поиском записей в сети и перепиской с музыкантами в Facebook. Но в прошлом году S’adouno поехали в экспедиционный тур на поддержанной «Ниве». В России они встретились с музыкантами Кабардино-Балкарии, Северной Осетии и Адыгеи. Сыграли на фестивалях «Летняя Платформа» в Нальчике, «Аланика» во Владикавказе и на Moscow Music Week. Для фолк-музыкантов их подход на стыке академического минимализма и камерной поп-музыки казался чем-то инновационным. Но еще больше людей интересовало, зачем добровольно ехать на «Ниве» из Нормандии, если есть нормальные машины для людей.
Нартский эпос совместно с нальчикской группой Jrpjej
Специальный релиз S’adouno на Ored Recordings
RedeR Nouhaj — one violin band
В конце 2019 года Фредерик Жуани, отделившись от Radix, начал работать сольно. RedeR Nouhaj — анаграмма его имени (Frederic Jouhannet), что уже намекает на нечто очень личное и авторское, равно как и авангардное. Исходный материал тут примерно тот же, что и в прошлых группах, но методы работы совсем другие. В RedeR Nouhaj почти нет спонтанности и постоянного диалога. Вместо этого здесь тщательно продуманная структура и много разных слоев и элементов — ритм, бас, фактурная перкуссия. Хотя это всё равно не выверенный IDM, а неоклассика с фольклорной мелодикой от черкесских каф (танцев) до русской старины и греческого рембетико.
Чеченская песня «Малика»
Оригинальная «Малика»
«В RedeR я сперва очень много слушаю какую-то мелодию, потом долго играю ее на скрипке, пока музыка не станет совсем моей. После я уже добавляю остальные инструменты. В итоге в проекте больше структуры и интеллекта, чем порыва».
Фредерик Жуани
Может быть интересно
При этом у RedeR Nouhaj нет проблемы, типичной для всех one-man-band-проектов, — Фредерик не заперт в студии, а для живых выступлений ему не нужны сессионщики.
Для рекорд-сессий и лайвов Жуани сооружает небольшую систему, механизмы, позволяющие играть всё вживую. Так у RedeR появляется визуальная составляющая, которая дополняет музыку, но не слишком перетягивает внимание.
Ее корни можно найти в старых проектах Жуани, где он экспериментировал с театром, танцами и даже цирком. Всё это в сдержанной форме теперь есть и в RedeR Nouhaj.
Специальный релиз RedeR Nouhaj на Ored Recordings
Итог
Руанская посттрадиционная музыка пока не слишком известна. Про нее еще не пишут прогрессивные издания, и чаще всего материалы в местной прессе фокусируются не на саунде, этнографии и импровизации, а на красной «Ниве» и том, что «даже французы играют нашу музыку!». Такого вау-эффекта от творчества нормандцев нет ни в Греции, ни в Румынии, чью музыку Фредерик с Антуаном тоже играют. Потому что тот же полумаргинальный греческий жанр рембетико давно звучит на самых разных площадках и в самых разных контекстах: от странной психоделической электроакустики до американской околоблюзовой сцены. А традиционная музыка Северного Кавказа, да и других регионов России не включена в чисто музыкальный и художественный дискурс. Наверное, единственное исключение — тувинское горловое пение.
Из мегапопулярных и успешных проектов тут первыми вспоминаются «Хуун-Хуур-Ту» с тувинским этно-роком. Уже в 1990-х они ездили в американские туры, сотрудничали с Питером Гэбриелом, а позже собрали почти все возможные world-music-награды.
Благодаря «Хуун-Хуур-Ту» Тыва стала заметной точкой на музыкальной карте мира.
При этом многие издания и критики воспринимали коллектив именно как известнейшую российскую группу.
Еще один пример международного резонанса — Ансамбль Дмитрия Покровского. На этот раз речь идет не только о российской, но в полной мере о русской музыке. В этнографической и фольклорной среде Ансамбль Покровского считается одним из примеров глубокого и осмысленного подхода к русской традиции. Хотя не меньше преданности аутентике ансамбль ценил свободное музыкальное мышление.
Международное признание Ансамбля Покровского тоже косвенно связано с Питером Гэбриелом, фестивалем Womad и другими world-music-гигантами. В концертной жизни ансамбля есть выступления на выставках современного искусства, а в дискографии — номинанты Grammy.
Основатель ансамбля Дмитрий Викторович Покровский умер в 1996 году, но коллектив до сих пор выступает на фестивалях и записывает альбомы. Правда, больше прорывов у ансамбля не было.
«Музыкальный ринг» с Ансамблем Покровского — один из интереснейших документов о русской и вообще народной музыке
Это вообще отдельная тема — что мы и «они» подразумеваем под русской и российской музыкой и как эти рассуждения и восприятие влияют на музыку в России, в результате чего группа Pompeya, Mujuice, Сергей Старостин и Тимур Муцураев оказываются в одном поле. Здесь важно, что, выбирая или декларируя свой уникальный путь, музыканты в итоге не стремятся остаться в изоляции.
Поэтому приезд французов на Кавказ спровоцировал немало рефлексии у музыкантов Кабардино-Балкарии и Адыгеи. В ауле Тахтамукай после выступления S’adouno и совместных сессий черкесские музыканты заметили, что в основном в местной музыке идет реконструкция и воспроизведение песен из прошлого, а развития стиля, творческого прочтения и какого-то высказывания за всем этим пока нет.
Нельзя сказать, что французы радикально изменили настроение или ход развития локальной музыки на Северном Кавказе, но для многих исполнителей они точно расширили понятие традиции.