Без «Маленьких трагедий». Что делали Чехов, Пушкин и Булгаков на карантине
Если бы не изоляция, литературные шедевры могли так и не появиться на свет.
До коронавируса мир уже сталкивался с эпидемиями холеры, тифа, чумы, оспы и других смертельных болезней. Как это отразилось на творчестве русских писателей, «АиФ» выяснил вместе с экспертами.
Чехов. Мелихово
О том, как А. П. Чехов провел карантин в Серпухове, рассказывает доктор филологических наук, профессор СПбГУ Андрей Степанов: «В середине 1892 года пандемия холеры, уже проявившаяся в 1880-е на Ближнем Востоке, в Северной Африке, Европе и Америке, добралась до России. Болезнь быстро продвигалась в центральные районы страны. Большую роль в борьбе с заразой сыграли земство и врачи-добровольцы. Чехов, живя в своем имении в Мелихове, взял на себя обязанности холерного врача на одном из участков Серпуховского уезда, в который входили 25 деревень, 4 фабрики и монастырь. Он много ездил по своему участку, объясняя крестьянам, как вести себя во время эпидемии и собирал пожертвования среди помещиков».
«Оказался я превосходным нищим; благодаря моему нищенскому красноречию мой участок имеет теперь 2 превосходных барака со всею обстановкой и бараков пять не превосходных, а скверных. Я избавил земство даже от расходов по дезинфекции. Известь, купорос и всякую пахучую дрянь я выпросил у фабрикантов на все свои 25 деревень» (Письма, V, 104).
В отчете Серпуховского санитарного совета сообщалось, что благодаря «самоотверженному предложению» Чехова «безвозмездно принять участие в борьбе с эпидемией... надобность в устройстве особых обсервационных пунктов... устранилась сама собой». Однако, несмотря на проделанную работу, Чехов оставался недоволен результатами своего труда. Бороться с эпидемиями было сложно из-за недостатка врачей и общей дезорганизации медпомощи в стране. Чехов предчувствовал: «Пока я буду возиться с одним больным, успеют заболеть и умереть десять» (Письма, V, 105).
К счастью, в 1893 году стало ясно, что холера обошла Серпуховский уезд стороной. Можно было сосредоточиться на писательстве. Чехов создал в эти годы множество шедевров («Палата № 6», «Чайка», «Дом с мезонином», «Моя жизнь», «Мужики» и др.), но не оставил и врачебную деятельность.
Пушкин. Болдино
Из Москвы в Болдино Пушкин выехал 31 августа 1830 года, чтобы вступить во владение близлежащей деревней Кистенево, выделенной ему по случаю женитьбы отцом.
«Отправляясь в путь, Пушкин знал, что в Астраханской и Саратовской губерниях началась эпидемия холеры, которая продвигается в Нижний Новгород (впоследствии она охватила почти всю Россию и продолжалась семь лет), - говорит директор музея-заповедника «Болдино» Нина Жиркова. - О болезни, ее природе, распространении и лечении тогда ничего не знали. Заражались не только крестьяне: от холеры умерли великий князь Константин Павлович, князь Юсупов, пианистка Мария Шимановская (ее музыкальный салон в Петербурге посещали Пушкин и Мицкевич)».
В Болдино Пушкин приехал 3 сентября, рассчитывая за месяц управиться с делами, но из-за карантина был вынужден остаться там на три месяца, до 5 декабря. Судя по письмам, он испытывал те же чувства, что и мы сейчас.
«Я уже почти готов сесть в экипаж, хотя дела мои еще не закончены, и я совершенно пал духом. ... Мне только что сказали, что отсюда до Москвы устроено пять карантинов, и в каждом из них мне придется провести две недели, - подсчитайте-ка, а затем представьте себе, в каком я должен быть собачьем настроении», - пишет он своей невесте Наталье Гончаровой 30 сентября.
А 11 октября Наталья Николаевна получает новую весточку: «Въезд в Москву запрещен, и вот я заперт в Болдине... Ясно, что в этом году (будь он проклят) нашей свадьбе не бывать. Но, не правда ли, вы уехали из Москвы? Добровольно подвергать себя опасности заразы было бы непростительно. Я знаю, что всегда преувеличивают картину опустошений и число жертв; одна молодая женщина из Константинополя говорила мне когда-то, что от чумы умирает только простонародье - все это прекрасно, но все же порядочные люди тоже должны принимать меры предосторожности, так как именно это спасает их, а не их изящество и хороший тон».
Тем не менее болдинская осень стала самым плодотворным периодом творчества поэта. За время «заточения» он написал 32 лирических стихотворения, поэму «Домик в Коломне», «Маленькие трагедии», «Повести Белкина» и закончил «Евгения Онегина».
Булгаков. Владикавказ
Булгаковский карантин был более сложным, поскольку он сам заразился тифом.
«Зимой 1920 года он съездил в Пятигорск - на сутки. Вернулся: «Кажется, я заболел»... На другой день - головная боль, температура сорок. Приходил очень хороший местный врач, потом главный врач госпиталя. Он сказал: «Если будем отступать - ему нельзя ехать»... Я бегала к нему ночью, когда Михаил совсем умирал, закатывал глаза. В это время - между белыми и советской властью - в городе были грабежи, ночью ходить было страшно... » (Татьяна Лаппа. «Воспоминания о Михаиле Булгакове»).
«Этот карантинный год оказался судьбоносным в жизни Булгакова, - говорит российский литературовед и критик, доктор филологических наук, профессор СПбГУ Игорь Сухих. - Во-первых, заболел он еще при белых, а выздоровел уже при красных. Невольно оставшись таким образом в новой советской России и не покинув страну, как планировал. Булгаков не раз упоминал, что не мог простить свою первую жену Татьяну Николаевну, которая не увезла его с отступающими белыми. Хотя она в свою очередь возражала, что в пути он мог бы умереть».
Во-вторых, именно на Кавказе Булгаков решает расстаться с медициной и посвятить себя литературе. Первая его публикация - фельетон «Грядущие перспективы» - появилась в газете «Грозный» 26 ноября 1919 года, а в феврале 1920 года во Владикавказе он уже начинает сотрудничать в ежедневной газете «Кавказ».
Всего во время «кавказского периода» Булгаков написал пять пьес, включая «Братьев Турбиных», которые, вероятно, стали прообразом «Дней Турбиных». Если бы тогда Булгаков не заболел тифом и покинул страну, как это сделали Бунин, Шмелев, Набоков, то это был бы совершенно другой писатель. И, например, московские главы в «Мастере и Маргарите» вряд ли появились бы в том виде, в котором мы сегодня их видим.
Кстати
Многие отечественные писатели «золотого века» оказывались в самоизоляции. Не избежали этой участи М. Лермонтов, А. Грибоедов, В. Жуковский, Н. Гоголь, И. Гончаров, Л. Толстой, И. Тургенев, Ф. Достоевский. Ф. Тютчев, застав вспышку холеры в Мюнхене в 1836 году, нарушал правила карантина. «Холера, несмотря на частые случаи заболевания, не произвела на нас ни малейшего впечатления. За последние шесть лет разговоры о ней прожужжали мне уши, и ее присутствие в Мюнхене не прибавило ей в моих глазах ничего нового», - писал он родителям.