Руслан Габбасов: "Вижу себя представителем башкирского национального движения в эмиграции"

Один из бывших лидеров запрещенной в России национальной организации "Башкорт" Руслан Габбасов покинул Россию, опасаясь преследований. На минувшей неделе активист выступал на Форуме свободной России в Вильнюсе, где говорил о чаяниях национальных республик. В понедельник Габбасов попросил политическое убежище в Литве, где он надеется продолжить свою политическую и общественную деятельность в эмиграции. В интервью "Idel.Реалии" Габбасов рассказал о причинах такого решения.

Руслан Габбасов родился в 1979 году в Ишимбае. В 2017 году закончил исторический факультет Башкирского государственного университета. В 2011 году стал активистом башкирского национального движения, вступил в Башкирское правозащитное движение "Кук буре", в котором его избрали заместителем председателя. В 2014 году вместе с единомышленниками создал Башкирскую общественную организацию "Башкорт" (признана экстремистской и запрещена в России), в которой до 2020 года также занимал должность зампредседателя.

"Idel.Реалии" поговорили с Русланом Габбасовым о причинах, вынудивших его покинуть Россию, репрессиях против активистов "Башкорта", общей политической атмосфере в Башкортостане, а также ближайших планах на будущее.

— Ваш отъезд был неожиданным. Когда вы покинули Россию?

— Я с семьей покинул страну в начале ноября, взяв билеты на рейс из Москвы до Стамбула. В Турции мы находились почти месяц, после чего я — уже один — вылетел в Вильнюс, чтобы участвовать в Форуме свободной России. В понедельник я обратился в Министерство иностранных дел Литвы с просьбой о предоставлении мне политического убежища.

— Что послужило непосредственным поводом для отъезда?

— Мысли покинуть Россию у меня возникали время от времени и раньше, поскольку с каждым месяцем становилось все яснее, что вести нормальную политическую и общественную деятельность в стране и в частности в нашей республике уже невозможно. Каждый факт ареста, задержания, преследований самых разных активистов укреплял меня в этом выводе.

Непосредственным поводом же послужило то, что в конце сентября меня вызвали на допрос в главное следственное управление МВД по Башкортостану в качестве свидетеля по так называемому "кармаскалинскому делу". Я решил сходить на этот допрос: мне было важно понять, как разворачивается само дело, а также понять, чего хотят от меня следователи. До этого другие наши активисты, которых также вызывали на допросы в качестве свидетелей, говорили мне, что следователи в основном задают вопросы о нашей организации "Башкорт". Так оно и оказалось — меня тоже расспрашивали об истории организации, её структуре, о деятельности, об отдельных активистах. Я на какие-то вопросы ответил, на какие-то отказался отвечать, воспользовавшись 51-й статьей Конституции РФ.

Но из самого допроса я сделал вывод, что с большой вероятностью силовики хотят возбудить дело о так называемом "продолжении деятельности экстремистской организации" — вопреки её запрету. Мне это подтвердили и знакомые, которые владеют информацией из силовых структур. Такое дело явно завершилось бы возбуждением уже персональных уголовных дел против её бывших лидеров, в том числе и против меня.

— Были признаки такого развития событий?

— Да, об этом мне говорили те же наши ребята, побывавшие на допросах. Они сообщили, что следователи дотошно добивались от них показаний против бывших председателей "Башкорта"—Фаиля Алсынова, Ильнара Галина и меня. Парням задавали вопросы о нашей якобы "роли" в кармаскалинском инциденте, добиваясь показаний, что именно мы организовали эту поездку. Но нас, как мы уже неоднократно говорили, там не было, и о самой поездке мы узнали постфактум, когда парней уже задержали силовики.

— МВД продолжает расследование "кармаскалинского дела"?

— Трое арестованных в январе нынешнего года по этому делу — Ильнур Кинисаров, Рустам Аманов и Раиль Абкадиров — были отпущены в сентябре под домашний арест — и так под ним и находятся. Насколько я знаю, в ноябре им этот арест был продлен. Им запрещено общаться со всеми, кроме членов семей и адвокатов, покидать своё жилище, пользоваться телефонами и выходить в интернет. Четвертый обвиняемый — Марат Шарафутдинов — до сих пор находится на принудительном психиатрическом лечении.

Никакой достоверной информации, как идет следствие, у меня сейчас нет. Но наши источники сообщают, что их в итоге могут судить по "экстремистской" статье УК. Сначала им предъявлялись обвинения в приготовлении к хулиганству по мотивам национальной ненависти (ст. 30 ч.2 ст.213 УК РФ — "Idel.Реалии") и в незаконном хранении оружия (ч.1 ст.222 УК РФ— "Idel.Реалии"). Но по оружию обвинительный эпизод вроде бы отпал. Если же их будут судить по "экстремистской" статье, — а все они ранее были нашими активистами, — то у силовиков как раз возникнет основание для возбуждения дела о "продолжении "Башкортом" экстремистской деятельности".

— "Башкорт" уже не первый год преследуют силовики, его постоянно подвергает травле официальная республиканская пропаганда. Как вы думаете — это исполнение общей установки федерального центра на подавление всех независимых национальных организаций или местная самодеятельность команды главы Башкортостана Радия Хабирова, который никогда не скрывал неприязни к вашей организации?

— Я думаю, эта неприязнь команды Хабирова с "успехом" дополняет проводимые федеральными силовыми структурами репрессии против нас. С одной стороны — действительно, независимые национальные организации преследуются по всей стране: в Татарстане насильственно ликвидируют ВТОЦ (Всетатарский общественный центр, его деятельность приостановлена "в связи с осуществлением им экстремистской деятельности" — "Idel.Реалии") и возбуждают против него дело об экстремизме, в Коми преследуют национальных активистов, в Ингушетии судят лидеров народного протеста; полно и других примеров и в Поволжье, и по всей России.

Преследуют прежде всего тех, кто имеет большой авторитет среди своего народа. В нашей республике "Башкорт" был самой авторитетной и деятельной башкирской национальной организацией. В Москву пошли справки от местного ФСБ, ЦПЭ, а также хабировского управления по внутренней политике, что у нас много филиалов по республике, что мы в состоянии собрать многочисленные йыйыны (народные собрания), провести другие публичные протестные акции, организовать мирное, но мощное сопротивление незаконным действиям властей и горнопромышленников — как, например, на Куштау. К тому же республиканские власти сами характеризуют нас, как "недоговороспособных", отдавая себе при этом отчет, что на нас не надавишь, не заставишь прекратить нашу деятельность. В итоге федеральные силовики здесь действуют с командой Хабирова в унисон.

— Лично вас много раз подвергали какому-либо преследованию за вашу деятельность в "Башкорте"?

— За последние годы — не менее полутора десятка раз. И по самым вздорным поводам. Например, в декабре 2016 года меня и Фаиля Алсынова задержала полиция без предъявления обвинения — только для того, чтобы не дать нам принять участие в "Съезде башкирского народа". В сентябре 2017 года нас с Фаилем задержали и затем оштрафовали за организацию мирного митинга в Уфе в защиту башкирского языка. В 2019 году — во время проведения V Всемирного курултая башкир — меня, Фаиля Алсынова и Эльмира Мухаметьянова задержали и доставили в местное управление ФСБ только для того, чтобы мы не смоли поехать на шихан Торатау, где планировалось провести второй этап курултая. Доставили под предлогом допроса в качестве свидетелей по делу Айрата Дильмухаметова, а на самом деле просто продержали в УФСБ несколько часов и после "профилактических бесед" с запугиванием выпустили.

Ещё раньше — в 2015 году — МВД по Башкортостану возбудило уголовное дело по факту якобы избиения мною, Фаилем Алсыновым и еще несколькими нашими активистами руководителя молодежного совета Курултая башкир в Оренбурге — некоего Ильмира Мамбетова.

— В чем заключалось это дело? Чем оно закончилось?

— Там была предыстория — в том же 2015 году наша делегация поехала в Оренбург, чтобы посетить историко-культурный комплекс "Караван-Сарай", являющийся для башкир очень значимым местом. Эта поездка была очень неприязненно встречена оренбургскими властями и самим Мамбетовым, который был назначен на свою должность президиумом Всемирного курултая башкир.

После нашей поездки он позвонил Фаилю Алсынову, угрожал ему со словами: "Я тебе голову оторву". Через некоторое время Мамбетов приехал в Уфу на конференцию "Молодежь — стратегический ресурс башкирского народа". Мы подошли к нему, позвали объясниться насчет его слов про "отрывание голов". От одного из нас (не от меня) он действительно получил пощёчину, но больше никто его пальцем не тронул. Но потом Мамбетов по подсказке силовиков изобразил дело так, как будто его избили до полусмерти чуть ли не вшестером. Возбужденное уголовное дело толком даже не расследовалось, но силовики постоянно пользовались его наличием, чтобы выдергивать нас на допросы перед любыми нашими мероприятиями, чтобы не дать нам принять в них участие. В конце концов дело было просто закрыто.

— Что вы думаете о политическом режиме, сложившемся за последние годы в Башкортостане?

— Я полагаю, наш режим не сильно отличается от манеры правления местных властей в других российских регионах. Хотя у нас при правлении Радия Хабирова идёт все по весьма жесткому сценарию. Нет конца арестам, задержаниям, судам. Осудили на девять лет Айрата Дильмухаметова, осудили Ильмиру Бикбаеву за то, что она переводила деньги Дильмухаметову и его матери, посадили Рамилю Саитову ... Запретили нашу организацию, развернули "кармаскалинское дело", постоянно проводят обыски и задержания наших бывших активистов и защитников Куштау по любому поводу…

Арестовали бывшего координатора уфимского штаба Навального (Штабы Навального признаны экстремистскими организациями, их деятельность запрещена — "Idel.Реалии") Лилию Чанышеву, периодически обыскивают и допрашивают многих бывших волонтеров этого штаба... А официальная и неофициальная пропаганда властей Башкортостана всё это активно поддерживает. В анонимных провластных Telegram-каналах — типа "Техас Хабирова" и "Пилорама РБ" — была развернута настоящая травля с угрозами скорого возбуждения против нас уголовных дел, которая не прекращается и по сей день. Кроме того, ближайшие соратники Хабирова — например, Ростислав Мурзагулов — не гнушались и прямыми доносами на нас в силовые структуры.

Более того, местные власти время от времени активно подключаются к силовому преследованию независимых активистов при помощи своих наемников-"титушек" из полукриминальных-полуспортивных кругов. Самые яркие примеры — это их участие в разгроме лагеря защитников Куштау в августе прошлого года, избиение в Баймаке Ильдара Юмагулова. К этому же ряду относятся поджоги и порча автомашин у целого ряда активистов, давление на них, шантаж родственников, взломы наших аккаунтов и так далее. У меня у самого этой весной разбили стекла автомобиля. Я бы охарактеризовал это, как криминальный террор со стороны власти. При прежних главах республики такое тоже случалось, но такие инциденты были единичными. При Хабирове же это участилось в разы.

— Почему для эмиграции вы выбрали именно Литву, а, скажем, не Турцию, в которой провели около месяца?

— Да, казалось бы, Турция мне ближе по языку, по религии, по культуре. Там очень хорошо, тепло. Язык турецкий очень похож на башкирский — они имеют одни общетюркские корни. У нас одна и та же религия — ислам суннитского толка. Высокая и опять-таки очень близкая нам, башкирам, культура. Кроме того, это современная, очень развитая страна с отлично развитым сервисом. Стамбул — он вообще относится к разряду "мировых" супермегаполисов, как и Нью-Йорк, Шанхай, Лондон Гонконг; стоит сравнить только его аэропорт, например, с московскими, которые на его фоне просто отдыхают.

Но вот получить убежище там сложно, о чем мне говорили многие люди. Во-первых, из-за большого наплыва беженцев из Сирии, Ирака так далее. Есть и некий политический момент: у Турции с Россией то хорошие отношения, то не очень, то снова хорошие. Ввиду этого турецкие власти, как мне говорили, бывает, неодобрительно относятся к тем российским эмигрантам, которые продолжают в их стране заниматься политической деятельностью. Как меня заверяли, они могут и выслать из страны в 24 часа и даже просто выдать России. Поэтому я решил уехать в Европу, где куда строже соблюдаются права беженцев и политэмигрантов.

— В Вильнюсе вы приняли участие в Форуме свободной России в качестве спикера на панели, посвященной проблемам федерализма. Как вы оцениваете само мероприятие и дискуссии на этой панели?

— Форумом я очень впечатлен. Я увидел вживую многих лидеров российской оппозиции, известных политологов, о которых раньше только читал в интернете. Со многими познакомился, пообщался. Дискуссии на форуме оставили приятное впечатление своей глубиной анализа, проработки многих проблем современной России, которую все участники видят в будущем свободной и демократической.

Что касается нашей панели, я доволен, что на ней вновь прозвучали основные идеи о крайней необходимости возрождения в России федерализма и удовлетворения чаяний национальных республик. Отрадно, что руководство Форума понимает важность всех этих проблем и выносит их на всеобщее обсуждение.

— Чем вы намерены заниматься в Литве в ближайшее время?

— Ждать решения властей о предоставлении мне политубежища. Хотелось бы также найти работу и затем перевезти сюда мою семью. Разумеется, я намерен продолжать свою политическую и общественную деятельность на благо моего народа и моей республики, только теперь уже из-за рубежа. Я вижу себя представителем башкирского национального движения в эмиграции.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram.