Ещё о правоохранительных органах, с произволом которых боролся Андрей Бабушкин
Вчера по Радио Свобода говорили об Андрее Бабушкине. Замечательная была передача. Я пожалела, что не смогла её записать и показать вам.
В прошлом посте я рассказала историю мальчика, которого в 23.30 забрали в отделение милиции за то, что у него громко играла музыка. Не было никакой необходимости его задерживать, достаточно было ему пальцем погрозить. Милиционеры его забрали, потому что им было скучно. Они всю ночь развлекались тем, что избивали этого мальчика и, возможно, не только избивали. К утру он был мёртв. Никто из млиционеров за эту смерть не понёс ответственности, они сумели всю вину свалить на мальчика. Я рассказываю об этом второй пост подряд, потому что я это всё время помню. Это моя незаживающая рана, всегда болит.
В позапрошлом году, а, может быть, годом или двумя ранее, у меня со временем сложные отношения, общественность поразила информация о пытках в одной из колоний. Обычно людей пытают для того, чтобы получить от них какую-нибудь информацию, которую они без пыток не сообщат. Информацию о совершённом преступлении или информацию о том, где они держат деньги и ценности, которые хотят у них отнять те, кто их пытает. Но у пыток в колонии не было таких целей. Целью были сами пытки, которые доставляли удовольствие сотрудникам колонии. Когда эта информация попала в печать, то поступили сообщения ещё из двух колоний о том, что у них такая же ситуация. Правозащитники объехали несколько колоний и убедились, что это общая практика. После того, как это стало достоянием гласности, кого-то из сотрудников наказали, но общую ситуацию это не изменило. Между тем, криминальные авторитеты в колонии живут совсем неплохо. Также в тюрьме, я то ли по телевизору, то ли по радио слышала, известному криминальному авторитету, я забыла его фамилию, в тюремную камеру доставляют обед из ресторана, в камере у него мягкая постель, есть телевизор, и всё, что нужно, чтобы чувствовать себя комфортно. В тюрьме за деньги можно получить всё.
Бандиты крышуют предпринимателей, и предприниматели платят им за это, куда денешься. А полиция крышует и предпринимателей, и бандитов, и взимают дань и с тех, и с других. Всем известно выражение «оборотни в погонах», все его понимают одинаково. И впечатление такое, что эта характеристика подходит большинству сотрудников полиции. Конечно, есть и честные полицейские, но они в меньшинстве, и положение у них сложное. Конечно, полиция борется с преступностью. Это трудная работа, и она связана с риском для жизни. Но борется как-то непринципиально. Уровень преступности не снижается. И это выгодно для полиции. С высоким уровнем преступности связано финансирование, чины и награды.
С поборами гаишников, я думаю, сталкивался каждый автомобилист. Я как-то ехала с моим другом Виктором в его машине, показался гаишник, и Виктор сказал: «Я ничего не нарушаю. Интересно, удастся ли мне проехать так, чтобы он меня не остановил?». Не удалось. Гаишник его остановил, стал что-то говорить, но Виктор, не слушая его, достал из бардачка заранее приготовленные деньги, отдал их, и мы поехали дальше. Кто-то мне рассказал случай, что милиционер, у которого родился третий ребёнок, подал начальству заявление. В заявлении он писал, что его семья увеличилась, для её содержания ему нужно теперь больше денег, и поэтому он просит перевести его в ГАИ. Всё, что я пишу о порядках в полиции, естественно, иначе и быть не может. Все пороки системы особенно остро проявляются в силовых структурах. А наша система – олигархия. Олигархия – это слияние власти с капиталом и спецслужбами, и всё пронизано коррупцией. Коррупция – это четвёртая составляющая, а коррупция – это криминал. Я, конечно, не хочу всех полицейских стричь под одну гребёнку. Мне очень симпатичен наш участковый, когда он занял этот пост, то пришёл представиться жильцам. Когда он пришёл к нам, меня поразила его голливудская внешность. А так как у меня что на уме, то сразу же и на языке, то я сказала: «С вашей внешностью вам нужно в кино сниматься, а не возиться с хулиганами и жуликами. Я наблюдаю за его работой и вижу, что по отношению к населению вверенного ему участка он проявляет терпение и даже, я бы сказала, гуманизм. Как-то моя мама заболела и не смогла пойти на партийное собрание. Она попросила меня пойти, сказать, что она не придёт, и объяснить, почему. Я пошла. Мамины партийные старухи беседовали с милиционером, которого они пригласили. Одна из них жаловалась милиционеру на своего соседа по коммунальной квартире и требовала, чтобы милиционер выселил его из квартиры и даже из Москвы. Говорила, что её сосед – тунеядец, а милиционер объяснял ей, что её сосед не тунеядец, а инвалид, и получает пенсию по инвалидности. Старуха говорила, что на эту пенсию нельзя прожить. Тогда действительно пенсии были маленькие. Я получала 9 тысяч, а многие получали ещё меньше. Милиционер сказал, что раз государство платит такую пенсию, значит, считает, что на неё можно прожить. Словом, старухи были злые и агрессивные, а милиционер воплощал человечность.
Читательница в комментарии пишет, что история с изнасилованием дежурившими ночью в отделении милиционерами своего коллеги-дознавателя стала известна потому, что она исключительная. Нет, она стала известна потому, что жертва насилия предала её гласности. В комментариях к прошлому посту читатели пишут, что попадали в милицию, и их там били. У меня когда-то был пост про Мишу, так вот, Миша рассказывал, что его забрали в милицию просто потому, что он был пьян, и избили так, что отбили почки, и он стал инвалидом. А ведь избиение задержанных – это нарушение закона, выходит, полицейские сами первыми нарушают закон, который должны охранять.
Повторю: пороки системы особенно остро проявляются в силовых структурах.