100 лет со дня рождения Леонида Гайдая: ранение на войне, борьба с худсоветами, игромания и неснятые фильмы

Он выжил, и снял триумфальные короткометражки "Пес Барбос" и "Самогонщики". Потом - "Операцию Ы". Потом - "Кавказскую пленницу" и "Бриллиантовую руку". И каждый из трех полнометражных фильмов последовательно становился самым кассовым в истории советского проката - Гайдай каждые два года бил собственные рекорды по числу зрителей.

Но и когда он стал комедиографом №1 в СССР (по крайней мере, если считать по количеству проданных билетов), ему порой приходилось несладко. Если почитать стенограммы худсоветов по "Бриллиантовой руке", окажется, что его коллегам не нравилось в этом фильме практически все. Одним "меньше, чем обычно" нравился Никулин. Других не устраивала Светлана Светличная (режиссер Элем Климов счел, что ей, как и двум другим претенденткам на роль, Эве Киви и Лилии Юдиной, "не надо играть соблазнительниц"). Всю дорогу, и на уровне кинопроб, и во время обсуждения рабочего материала, всеобщую неприязнь почему-то вызвала Нонна Мордюкова в роли управдома. ("Роль Мордюковой решена неинтересно. Слишком сгущены краски. Это выбивается из стиля эксцентрической комедии" - довольно типичный отзыв).

Эльдару Рязанову казалось, что Анатолий Папанов - "опасный артист", который здесь "жмет на всю железку", и у него "есть куски чудовищного пережима..." Еще он говорил: "У меня ощущение, что затянуто всё, почти каждый эпизод. Не очень мне нравится сцена на пароходе, где поют Миронов и Никулин. Зритель еще к этому не готов. Сюжет должен развиваться стремительно, идти быстро к арбузной корке. Надо сократить гида и метания Миронова по лабиринту... История с Шефом не раскрыта".

Кстати, о Рязанове. Если Георгий Данелия, еще один крупнейший советский комедиограф, говорил, что относился к Гайдаю с большой симпатией (и, судя по всему, взаимной), то отношения Гайдая с Рязановым были непростыми. Композитор Александр Зацепин, написавший гениальную горячечную музыку к большинству гайдаевских хитов, в одном интервью выразился прямо: "Гайдай к Рязанову относился очень негативно. Говорил, что это актеры все его фильмы вывозят... Может быть, это у них что-то личное?" Показателен такой случай: когда Гайдаю предложили попробовать на роль обоих Иванов Васильевичей Юрия Яковлева, тот поначалу возмутился: "Он же рязановский!"

Не всем удавалось ладить с Гайдаем, как по чисто человеческим причинам, так и из-за творческих разногласий. Например, у него не очень сложились отношения с Арчилом Гомиашвили, после долгих и мучительных проб утвержденным на роль Остапа Бендера (грузинский актер обошел десятки претендентов). "На съемках Гомиашвили частенько лебезил и заискивал" - пишет биограф режиссера Евгений Новицкий, - "что, понятно, не могло не покоробить Гайдая, не выносившего фальши ни в профессиональных, ни в бытовых отношениях. А когда фильм был готов, Гомиашвили, возмущенный тем, что его "лишили голоса" (несмотря на то, что актер хорошо говорил по-русски, вся роль была переозвучена Юрием Саранским. - Ред.), резко сменил интонацию с льстивой на хамскую.

"Если бы я знал, что режиссер такое г... но", - не стал бы сниматься, заявил он Гайдаю. "А если б я знал заранее, то не стал бы снимать такого г...ного актера", - парировал Гайдай". Несколько лет они не общались, но в самом начале 1977 года Гайдай неожиданно позвонил Гомиашвили: "Хотите увидеть уголовное преступление? Тогда включайте телевизор. Сейчас начнутся "12 стульев", снятые Марком Захаровым". К телеверсии романа Ильфа и Петрова, снятой худруком "Ленкома", где главные роли исполнили отвергнутые в свое время Гайдаем Анатолий Папанов и Андрей Миронов, Леонид Иович явно испытывал большую ревность.

Впрочем, и его собственные "12 стульев", обожаемые миллионами зрителей, не у всех вызывали восторг. Например, классик советского кино Григорий Козинцев, увидев их, в ужасе записал в дневнике: "Хам, прочитавший сочинение двух интеллигентных писателей. Хамский гогот".

Кроме того, что Гайдая называли печальным и серьезным, его называли еще и большим ребенком. И тот же Аркадий Инин вспоминал его фразу: "Учтите, мы делаем кино для детей". (Гайдай пояснил: фильм должен быть простым, таким, чтобы в первую очередь его почувствовали дети).

Инин работал с Гайдаем на двух его последних лентах, "Частный детектив, или "Операция Кооперация" и "На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди". Съемки последней шли в США, и Гайдай сыграл в картине крошечную роль (одну из немногих, вообще сыгранных им в кино) - помешавшегося игромана, которого выносят из казино на руках.

В этом, конечно, была самоирония. Гайдай, действительно как большой ребенок, в конце жизни влюбился в "одноруких бандитов". Он жил в районе метро "Аэропорт", рядом находился аэровокзал, там в перестройку установили эти игровые автоматы. И каждый день, возвращаясь с работы, Гайдай на этот аэровокзал заходил и дергал ручку по два часа. Ручки были металлические, пачкались, и у Гайдая ладони потом были черные. Потом, по словам Инина, он страшно переживал, что на экране рядом с апельсинчиком у него выпал огурчик, а не клубничка. (По счастью, проигрывал он совсем небольшие деньги).

Ну, а когда он попал в роскошное американское казино "Тадж-Махал", где стояли сотни куда более совершенных "бандитов", от счастья не мог найти себе места. И чуть ли не единственный раз в жизни перестал следить за съемочным процессом: кричал "Мотор!", не отрываясь от очередного игрового автомата...

Вот несколько фильмов, которые Леонид Гайдай мог снять - и не снял: