От бандитов до элиты. Зачем Шахназаров отправил Конан Дойла на Хитровку
Режиссер Карен Шахназаров рассказал aif.ru про фильм «Хитровка. Знак четырех», про то, похожи ли Станиславский и Гиляровский на Шерлока Холмса и доктора Ватсона, о том, какой он помнит Москву, и о том, может ли сейчас появиться в городе Хитровка.
В прокат выходит новая режиссерская работа Карена Шахназарова «Хитровка. Знак четырех». По сюжету в начале XX века театральный режиссер и актер Константин Станиславский (его играет Константин Крюков) начал ставить в МХАТе спектакль по пьесе Горького «На дне», в котором сам играл Сатина. Чтобы лучше понять своего героя, Станиславский просит писателя и журналиста, автора очерков «Москва и москвичи» Владимира Гиляровского (Михаил Пореченков) устроить ему экскурсию по Хитровке — месту в Москве, где обитают самые разные люди из низов общества. На Хитровке Станиславский знакомится с местной знаменитостью — Княжной (Анфиса Черных) и становится очевидцем убийства странного индийца по имени Раджа (Аюб Цингиев). Загадка этого преступления захватывает Станиславского, и он — с помощью Гиляровского, Княжны, а также местного полицейского Рудникова (Евгений Стычкин) — пытается понять, кто, как и за что убил этого человека.
Эта история частично основана на реальных событиях и на рассказе английского писателя Артура Конан Дойла «Знак четырех». Накануне премьеры картины aif.ru поговорил с Кареном Шахназаровым про его фильм, про исторические соответствия, про образ Хитровки и про то, возможно ли сейчас появление таких районов.
«Заработал уважение хитровских бандитов»
Игорь Карев, aif.ru: — Как появилась идея скрестить реальных людей из нашей истории и героев Конан Дойла?
Карен Шахназаров: — Я давно подбирался к этому материалу. Мне очень нравится Гиляровский, его замечательные очерки «Москва и москвичи», описанный им мир московских трущоб Хитровки. Но долго не получалось нащупать нужную историю, сюжетную линию, которая связала бы все воедино. К тому же мне хотелось сделать развлекательную картину, которую я давно не делал, — что-то детективное, но с героями Гиляровского. Кстати, скорее всего, описанный писателем индиец Раджа и дал поворот с использованием сюжета «Знака четырех». Потом добавилась история со Станиславским, которого Гиляровский водил на Хитровку во время работы над спектаклем «На дне» — и так вот, из реальных и нереальных историй сложился сценарий. Гиляровский вообще многих водил на Хитровку — он был необыкновенно физически сильный и заработал уважение хитровских бандитов. И когда готовили постановку «На дне», то сопровождал туда не только Станиславского, но и других актеров МХАТа. У одного из них вроде даже украли пальто — и Гиляровский заставил воров вернуть их добычу.
— Но у вас же не историческая реконструкция?
— Нет, конечно. «Знак четырех» — это художественное произведение, фантазия на историческую тему. Мы и не претендуем на некую аутентичность, у нас другая задача. Просто все наши герои — реальные люди. И часть показанных в фильме событий тоже реальна. Мы старались воспроизвести по заметкам Станиславского сцены спектакля, Чехов — его сыграл Иван Колесников — действительно плыл на пароходе с Сахалина мимо Индии, а привычный нам «Вишнёвый сад» на самом деле — вИшневый, это и по-русски правильно. В целом — мы брали детали из реальной истории, а затем интерпретировали их по-своему в рамках того жанра, в котором мы работали.
«Холмс — как бы Станиславский, а Гиляровский — как бы Ватсон»
— А как вы определяете жанр «Знака четырех»?
— Это приключенческий детектив с элементами комедии.
— Во время просмотра фильма в какой-то момент наступает элемент узнавания знакомого сюжета из «шерлокианы». Но все же — кто из Станиславского с Гиляровским Холмс, а кто — Ватсон?
— Точных ролей, конечно, нет, но Холмс — как бы Станиславский, а Гиляровский — как бы Ватсон. Но это опять же интерпретация, поскольку наш фильм — не буквальная экранизация Конан Дойла. Но так получается, что роль, которую в сюжете играет Гиляровский, ближе к той роли, которую у Конан Дойла играет Ватсон. Но у нас они — не Холмс и не Ватсон!
— Мне очень понравилась Хитровка, показанная в фильме. Она яркая, чистая, цветная — но при этом опасная.
— Хитровка у нас в картине выглядит романтично — на мой взгляд, именно так, как этот район описан у Гиляровского. Но вообще, ту Хитровку, наверное, мало кто помнил, она была напрочь уничтожена в 1926 году. Советская власть взялась за это место всерьез — окружили, предупредили всех и прошли насквозь. Гиляровский, кстати, застал то время, когда от прежней Хитровки остались только здания. Потом, в середине 30-х, и они были разрушены.
— Как считаете, возможно существование подобного района в наше время?
— Нет, я думаю, что такого района быть не может. Тогда была определенная ситуация, огромное число нищих, бездомных, бродяг, и все эти отбросы общества собирались на Хитровке. Туда полиция-то боялась ходить, и тот же Гиляровский появлялся только с кастетом. Но что-то подобное я видел, наверное, в Бразилии — их фавелы, конечно, своеобразные, но близки к тому, что у нас называлось Хитровкой.
«Моя Москва очень разная»
— У Гиляровского была вот такая, «хитровская» Москва, у Станиславского — своя, театральная, и Москву Гиляровского ему приходилось специально изучать. А у вас лично — какая Москва?
— Знаете, моя Москва очень разная. Была Москва моей молодости, мы с родителями жили в бараках на Красной Пресне, и в какой-то мере это было, наверное, похоже на то, что творилось в свое время на Хитровке — все вокруг было пропитано криминальной жизнью, хотя там простой народ обитал. Потом была Москва моей юности — советская, не такая, как сейчас. И есть нынешняя Москва — это совсем другой город, который сложно сравнивать с тем, что было раньше. Но каждый из этих городов дорог мне как воспоминание, как часть моей жизни.
— У вас в детстве случались драки двор на двор, район на район?
— Конечно, но тогда вся Москва была такой. Ведь это сейчас Красная Пресня — фешенебельное место, а в то время это был рабочий район, где чего только не случалось. Это была Москва с шпаной, с ремесленниками — и все эти ребята были достаточно боевые и воинственные.
— Карен Георгиевич, детство в таком суровом окружении помогло вам в жизни? Характер воспитать, например?
— Не знаю, трудно сказать. Но, наверное, наше поколение было более самостоятельным, нас никто никуда не водил за ручку, мы целые дни проводили на улице.
— После ВГИКа вы отслужили в армии, а сейчас появилась инициатива — не назначать на государственные должности тех, кто не отслужил. Как считаете, такой подход возможен?
— Тогда массово призывали всех — меня тоже призвали, я пошел служить и считаю, что все правильно сделал. Не уверен, что служба в армии нужна для всех государственных должностей, но в каких-то областях, думаю, это могло бы быть правилом. Не везде — например, в журналистике или для главного режиссера театра армейская служба полезна, но необязательна. Но было бы неплохо, если бы люди, которые будут работать в сферах, связанных с политической или международной деятельностью, имели бы армейский опыт.
— Вы за свою карьеру сняли множество картин. У вас есть какие-то фильмы, которые вы любите больше остальных?
— Это очень трудный для меня вопрос — у меня все картины любимые. Это для зрителя фильм длится полтора-два часа, а для меня это, как правило, несколько лет жизни, поэтому я ко всем своим работам отношусь одинаково. Конечно, что-то у меня получается лучше, что-то хуже, что-то оказывается более успешно, что-то — менее. Но для меня любая картина — это как ребенок, которого нельзя выбрать или поменять. У каждого фильма есть ценность, как часть моей жизни, которую я вложил в него, и не мое дело расставлять их по порядку, что лучше, а что хуже. Пусть этим занимаются критики или зрители решают, а авторы такого делать не должны, я считаю.
— Что будет дальше с героями «Хитровки»? Ждать ли продолжение «Знака четырех»?
— Ой, не знаю, я так далеко никогда не планирую. Тем более подобные картины очень сложные в постановочной части, с драками, погонями, огромными декорациями и большой массовкой. Пока могу сказать, что после проката фильм покажет телеканал «Россия 1».