80 лет исполнилось со дня снятия блокады Ленинграда: главное
В Санкт-Петербурге открыли мемориальную доску профессору Валентину Ковальчуку.
Неизвестные страницы блокады и освобождения города до сих пор никто бы и не прочел, если бы не ученые. Многие из них, рискуя практически всем, бились за правду. Именно таким был доктор исторических наук, профессор Валентин Ковальчук.
Сторонник научной точности, всегда стремящийся к истине. Ему удалось получить доступ к материалам под грифом «секретно». Анализируя документы, он пришел к выводу, что от голода и бомбежек погибли не 632 тысячи жителей, а гораздо больше.
Сегодня в Петербурге состоялось открытие мемориальной доски в память о выдающемся ученом. О его неоценимом вкладе в историю расскажет корреспондент «Известий» Игорь Максименко.
Скромная церемония, полная достоинства и уважения, — открытие экспозиции, посвященной Валентину Ковальчуку, который проработал в этом здании более 50 лет. И, как это принято в серьезной научной среде, знакомство с новыми документами и историческими материалами и их вдумчивое обсуждение на заседании ученого совета.
«Как настоящий историк, профессионал, Валентин Михайлович говорил, что основа истории — это факты. В свое время ему удалось убедительно доказать, что количество жертв блокады, озвучиваемое в ту пору, официально едва ли не на треть меньше реальных цифр», — председатель Российского исторического сообщества Сергей Нарышкин.
Восстановление исторической справедливости — это то, чем всю жизнь занимался ученый Валентин Ковальчук. Этому он посвятил все свои труды, главный из которых — о самом драматическом периоде истории родного города.
«Оборона Ленинграда не была похожа на оборону других городов. Была построена уникальная, не имеющая аналогов в мировой истории ладожская Дорога жизни. Если бы не было этой ладожской Дороги жизни, никакой обороны Ленинграда бы не было!» — заявлял профессор в 2009 году.
Сейчас в это трудно поверить, но до середины 60-х годов тема Блокады почти не поднималась в отечественной исторической науке. Она была табуирована партийной верхушкой, не желающей вспоминать о страданиях, что выпали на долю жителей города.
Музей обороны и блокады в Соляном переулке начали создавать в 1943-м, когда город еще стягивало кольцо вражеской осады. Здесь собирали оружие, наше и трофейное, а также дневники, письма и вещи ленинградцев. Большую часть коллекции уничтожили в конце 40-х годов после так называемого «ленинградского дела».
Музей тоже попал под репрессии. Из 36,5 тысяч экспонатов осталось всего несколько десятков. Память о блокадных событиях стали постепенно предавать забвению.
Возродили экспозицию, посвященную подвигу ленинградцев, только в 89-м году. Но первые попытки восстановить историческую справедливость сделали в начале 60-х Валентин Ковальчук и его коллеги.
В Ленинградском отделении института истории он возглавил группу исследователей, занимавшихся анализом боевых действий под Ленинградом в годы Великой Отечественной. Ради этого полковник Ковальчук прервал блестящую военную карьеру и ушел с должности завкафедрой в Военно-Морской академии.
Стал простым младшим научным сотрудником, здорово потерял в зарплате, лишился военных привилегий. Зато целиком погрузился в любимую историческую науку. Кроме военных действий, предметом изучения стала и «запретная» блокадная тема.
«Власть боролась с блокадой, потому что блокада была показателем некой самостийности. Ну, как бы сам город жил, и роль Сталина или роль центра, она была ослаблена. Потом все было засекречено абсолютно. И трудно представить, почему папа этим занялся», — рассказал сын историка и президент НИЦ «Курчатовский институт» Михаил Ковальчук.
Официальные послевоенные данные: от голода, болезней и бомбежек в Ленинграде погибли 632 253 человека. Цензура жестко пресекала любые попытки оспаривать это. Переломить ситуацию решился только Валентин Ковальчук. Месяцы трудов в закрытых архивах, обработка городских учетных данных и, как итог, научная статья в журнале «Вопросы истории».
«Валентин Михайлович посмотрел другие, так сказать, источники. Они вот взяли документы треста „похоронное дело“, они взяли документы по эвакуации, по призыву, мобилизации в армии, и у них получилось, что таких жертв было, наверное, не менее 800 тысяч», — объяснил ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН Александр Чистиков.
Публикацию партийные идеологи разгромили после многочисленных жалоб ответственного за снабжение войск Ленинградского фронта и населения города Дмитрия Павлова. Он обвинил автора статьи в «идеологической диверсии».
«Павлов во время войны ведал продовольственным снабжением в Питере. Была цифра, и он возмутился, что так прекрасно кормили и так хорошо все было, что не могло столько умереть. И он написал письмо в ЦК. Цифру запретили. В общем, началась определенная травля. Это был такой очень тяжелый период на самом деле», — вспоминает Михаил Ковальчук.
Другой темой, которой историк посвятил более 20 лет, стали коммуникации осажденного города. Валентин Ковальчук смог найти неизвестные данные о снабжении защитников Ленинграда и гражданского населения.
О Дороге жизни тогда, в 60-е, еще помнили. Но совсем не знали о воздушном мосте, налаженном между Ленинградом и Большой землей. О линии электропередачи с Волховской ГЭС — она питала током ленинградские предприятия и жилые дома.
О ледовой железной дороге, проложенной военными строителями и мобилизованными горожанами. О трубопроводе, построенном через озеро всего за месяц: топливо, отправленное по нему, шло на боевые корабли, подводные лодки и в городские котельные.
Не знал никто и о подвиге связистов, ценой невероятных усилий и потерь протянувших телефонный кабель по дну Ладоги. Именно Валентин Михайлович первым поведал еще об одной, менее известной ледовой трассе — Дороге победы.
«Шлиссельбургская трасса сыграла свою очень большую роль, потому что по ней в 1943-м году железнодорожники Октябрьской железной дорогой перевезли в Ленинград примерно чуть меньше 4,5 миллионов тонн различных грузов. Это в три раза больше, чем по Ладоге было перевезено», — рассказывал Ковальчук.
«Основа истории — факты. И каждый из них должен быть перепроверен. Только так делается настоящая историческая наука» — главный принцип, которого всегда придерживался Валентин Михайлович.
«Валентин Михайлович увлекся, чтобы это показать. Чтобы это изучить. Чтобы люди все знали, как это делалось», — считал академик РАН и доктор исторических наук Юрий Поляков.
Своими трудами Валентин Михайлович Ковальчук снискал уважение не только в среде историков. Вот как о нем отзывался писатель Даниил Гранин, автор «Блокадной книги» — одного из главных трудов о ленинградской трагедии.
«Валентин Михайлович Ковальчук — порядочный человек. Это, конечно, подвиг — остаться порядочным человеком, пребывать в этом качестве. Это превосходное, понимаете, определяющее в жизни человека», — говорил он.
Выдающийся ученый, патриот, ленинградец. Исследователь, вернувший нам правду об обороне и блокаде Ленинграда — не ретушированную и не приглаженную в угоду времени и политической конъюнктуре. Главной задачей своей жизни сделавший восстановление исторической памяти о тех, кто в страшные военные годы пожертвовал собой, но не сдался и не отступил.